Прекрасная дружба - Дэвид Вебер

Особенно когда последствия могут быть столь… необратимы.

Он решил, что у него будет время это обдумать. Пора собрать побольше информации, войдя в «научное сообщество», на месте изучающее древесных котов. Если на то пошло, хоть никто в Университете Свободы на самом деле никогда о нем не слышал, он, вероятно, больше знал о ксенологии – и, черт возьми, больше знал о ксенобиологии! – чем, по меньшей мере, половина сбивающих себе ноги на Сфинксе «настоящих ученых». Он не ожидал никаких проблем, выдавая себя за ксенолога, которым он назвался, и письмо Идойи Васкес было абсолютно подлинным. На Мантикоре никто и никогда не видел настоящего гранта Полка, так что не удивительно, что министр внутренних дел без вопросов приняла его рекомендации.

Это письмо откроет для него все официальные и полуофициальные двери – по крайней мере, пока он не переиграет карту. Он не хотел слишком разбрасываться своим влиянием, что могло бы довести местных до пассивного сопротивления; он уже видел раньше такое, и последствия редко были хороши. Это вполне могло привести к тому, что кто-нибудь почувствовавший, как ему на пятки наступает напористый чужак, может пойти на проблемную – и затратную – отправку запроса в систему Чаттануга за справкой на некоего доктора Теннесси Больгео. Отправлять сообщения на такое расстояние было не дешево, но удивительно, как много людей готовы потратить деньги, если это даст возможность вставить палки в колеса тому, кто их достаточно раздражает.

С другой стороны, даже если кто-то прямо сегодня отправит запрос, потребуются месяцы, чтобы он добрался до Чаттануги. Это и было одной из причин, почему он выбрал Университет Свободы, хотя фактором было и то, что это был один из самых уважаемых и престижных институтов в исследованной галактике. Так же как и то, что он был настолько велик, что имел множество разбросанных по Солнечной Лиге зависимых кампусов. Со столь большими факультетами, кто-то вроде доктора Хоббард, вероятно, ничуть не удивился бы тому, что никогда не слышал о каком-то из их профессоров, независимо от того, насколько хорошая у них в этой области репутация. Вроде вышеупомянутого доктора Теннесси Больгео. Конечно, университет знал, кто есть у него на факультете, и удивился бы, узнав, что у него есть профессор с таким именем. Так что, пожалуй, повезло, что как ни посмотри, у него достаточно времени, чтобы завершить работу здесь и уйти с древесными котами на руках (по крайней мере, образно говоря; он не собирался и в самом деле рисковать своими руками неподалеку от чего-то с такими зубами и когтями) задолго до того, как до Звездного Королевства доберется любой неудобный ответ с Чаттануги.

Предполагая, что он сможет как-то обойти всю эту эмпатическую проблему.

Он немелодично насвистывал, постукивая указательным пальцем по краю стакана, пока его гибкий ум обдумывал возможности.

Он подумал, что все сводится к расстоянию. Как близко он сможет подобраться, прежде чем они его обнаружат? И, наоборот, как далеко он может быть, при этом успешно захватив живьем одного из них? Но как подойти к определению дальности невидимого чувства совершенно неизвестного ранее вида без уже имеющегося экземпляра для обследования и экспериментов?

Косвенно, решил он. Ему нужен косвенный способ оценить досягаемость древесных котов. Вот только как?..

Он перестал насвистывать, и его глаза медленно сузились. Неужели все настолько просто? О, скорее всего, это будет дорого, и ему потребуется по меньшей мере несколько дней на подготовку, но все же…

Он захихикал, покачивая головой, после чего фыркнул. Возможно, все и правда настолько просто! И если так, будет весьма забавно использовать заметную неприязнь этого маленького существа против него самого.

* * *

– Мне он не нравится, Скотт, – сказала Стефани, хмуро глядя на терминал комма в своей спальне. – И Львиному Сердце он тоже не нравится. Я обсудила это с мамой, и она придумала и она придумала еще два-три, полагаю, достаточно безобидных объяснения этому. Но он мне все равно не нравится.

– Возможно, твоя мама права, Стеф, – сказал Скотт МакДаллан из своего офиса у Гремящей реки. – С другой стороны, как бы ни была умна твоя мама, она не принята древесным котом. Я принят, и из того что я видел, Фишер никогда не проявляет неприязни к людям без веской на то причины. На самом деле, мне куда понятнее, что ему нравятся некоторые люди, которые не очень нравятся мне. И насколько я сумел узнать Львиное Сердце, я бы сказал, у него все почти так же.

Краем сознания МакДаллан был несколько ошеломлен тем, что вполне всерьез обсуждает такую тему с четырнадцатилетней.

– Я думаю так же, – тем временем согласилась Стефани. – Тем не менее, должна признать, что он не сделал ничего, против чего я могла бы возразить. Во всяком случае, я имею в виду, не считая того, что он слишком много улыбается и заставляет меня задуматься, когда же он предложит мне леденец. – Она поморщилась с таким отвращением, что МакДаллану было непросто не захихикать. – По стандартам взрослых, думаю, он просто был вежлив. И я знаю, что для многих я выгляжу даже младше, чем мне есть, но знаешь ли, я же уже не в детском саде. Блииин!

– К сожалению, мы не можем разгуливать и расстреливать за это людей, – заметил МакДаллан. – По твоим словам, похоже, что он должен подойти под правило «Нужно убить», но я сомневаюсь, что Звездное Королевство его приняло.

– Правило «Нужно убить»? – с улыбкой повторила Стефани, когда услышала смех, что он пытался не пустить в голос.

– Ага, то, в котором говорится, что убийство оправдано, если ты сможешь убедить своих соседей в том, что он был такой занозой, что его нужно было убить, – с ухмылкой пояснил ей МакДаллан. – Лично я всегда думал, что это неплохой способ поощрить хорошие манеры и элементарную вежливость. Но как я уже сказал, не думаю, что Парламент удосужился принять такой на местном уровне.

– В таком случае, королю Майклу лучше запустить механизм и побыстрей его принять. Нам нужен такой закон, прежде чем он снова нам не понадобится! – едко сказала Стефани.

– Почему бы тебе не послать ему электронное письмо с предложением?

– Спасибо, люди и так уже считают меня достаточно странной.

– Ага, не сомневаюсь, – поморщился на этот раз он, явно думая о том, насколько все эти годы некоторые считали «странным» его из-за его экстрасенсорного таланта или что там это было.

– Но раз уж мы не можем его пристрелить, что нам с ним делать? – уже серьезнее спросила Стефани.

– Не вижу ничего, что мы можем сделать… пока что. Ты сказала, что он лишь задавал примерно те же вопросы, что и доктор Хоббард. О, конечно, он тебя бесил, но пока что он ничего такого не сделал. И правда в том, что мы сами должны сохранять по меньшей мере некоторую объективность. Нам нужно убедиться, что мы не позволяем нашим стремлениям «коты даже более особенны, чем они есть» привести нас к выводам, что позже окажутся, неоправданными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});