Счастье любой ценой - Айрин Лакс

мама.

— Не реви, солнышко. У ребёнка должен быть отец. Даже если вы видитесь раз в год по неприятному поводу. Не отбирай у Илюши отца…

Я что-то мычу в ответ, мама старается переключиться на другую тему, говоря, что Стас обещал приехать.

— Стас? Так он же на вахте? — спрашиваю я, цепляясь за любую возможность не думать о плохом.

— Нашего Стаса повысили. Он тебе ещё не говорил? Так что теперь он, как большой начальник, может сорваться на день или два. Сказал, приедет.

— Я не знала. Просто эти дни…

— По больницам, понимаю. Я сама ему сказала, чтобы не дёргал тебя. Но он обязательно встретится с тобой. Вдруг потребуется помощь?

— Спасибо. Я буду рада Стасу.

Наверняка мой брат сначала захочет, как он выражается, «уши мне открутить» и только потом поговорит нормально.

Я волнуюсь теперь не только из-за Ильи, но и из-за того, как Стас будет общаться с Володей. Не утаю же я Володю в мешке, как иголку. Раньше всё было скрытно и исподтишка. А сейчас вся наша подноготная вывалена на всеобщее обозрение. И мне всё равно.

Впервые в жизни всё равно, кто и что думает по этому поводу. А всем тем, кто воротит нос и осуждающе качает головой, хочется сказать: покопайтесь в своих праведных жизнях, отыскивая кристально чистые участки, не запачканные ничем.

В голове крутятся слова мамы: «Не отбирай у Илюши отца…»

Не отбирай.

Не буду.

Главное, чтобы он сам захотел присутствовать в нашей жизни. Если только Володя не появился затем, чтобы отобрать у меня ребёнка и моё сердце.

Глава 71. Янина

Наш разговор с Володей больше не касался темы его супружеской жизни. Он сам не сказал ни слова, а я не стала поднимать ужасно скользкую и неприятную для меня тему.

Жена есть и никуда не делась. Мне остаётся только смириться с ролью временной любовницы, которая должна зачать от Володи.

Мы живём вместе на протяжении нескольких дней вместе. Эмоциональный тон наших разговоров заметно потеплел, градус напряжения снизился. Теперь, когда каждый из нас едва ли не проорал другому в лицо о своих прошлых обидах, стало намного легче.

Со старыми обидами мы разобрались? Пора обзаводиться новыми…

Мы регулярно посещаем больницу, едим, гуляем, спим вместе и занимаемся сексом. Владимир не спрашивает: можно ли и хочу ли я.

Он просто берёт меня, как ему захочется. Умело и властно вертит меня в своих руках, заставляя испытывать невероятные эмоции и переживать потрясающие моменты.

Мы не разговариваем и о будущем. Есть только сейчас.

Тревожно-затравленные взгляды в коридорах больницы и жаркий секс в стенах съёмной квартиры, как заверение того, что мы справимся с нынешними проблемами и наживём себе новые.

Илье сделали переливание крови. Через некоторое время состояние Ильи стало уже достаточно стабильным. Его перевели из реанимационного отделения в обычную палату. Нам разрешили увидеться с сыном.

Я тряслась от страха и волнения в коридоре больницы. Я вдавливала ногти в ладонь изо всех сил, чувствуя, как сердце заходится в бешеном ритме, и становится трудно дышать. В очередной раз смахнула слёзы с глаз.

Наконец появился Володя с врачом, наблюдающим за Илюшей. Они обсуждали возможность транспортировки сына.

Володя не хотел, чтобы Илью лечили здесь. Он настаивал, что его нужно перевозить в другой, более современный центр.

— Пойдёмте, проведу вас к сыну, — улыбнулся врач.

Я остановилась у дверей палаты. Врач шагнул внутрь первым. Я сделала шаг вслед за ним и застыла, обернувшись, умоляюще посмотрела на Володю:

— Пойдём со мной? Мне страшно.

Володя выругался, стиснув мои пальцы.

— И что там меня ждёт? Представишь меня сыну, как Деда Мороза без бороды?

— Нет.

Я поспешно выдернула руку из захвата горячих мужских ладоней.

— Если не хочешь идти, я тебя не заставляю. Ты всё равно получишь то, что хочешь. Мы же договорились …

Володя сжал челюсти, процедив сквозь зубы.

— Не напоминай. Иначе затолкаю тебя в туалет и приступлю к делу прямо там. Я хочу увидеть своего сына в сознании. Но не хочу, чтобы ты снова пыталась выставить меня кем-то ещё, кроме…

— Ты его папа, Володя.

Я поправила халат и зашла в палату, вздыхая с облегчением от того, что Володя зашёл следом за мной.

Мы остановились у больничной кровати. От слёз у меня всё расплывалось перед глазами, а похудевший Илюша казался совсем крошечным.

— Мама! Мама! Мама! — звонко завопил Илюша, увидев меня.

Врач аккуратно придержал своего маленького пациента за плечо.

— Тише, боец! Сейчас твоя мама подойдёт к тебе и обнимет… — он ласково улыбнулся Илюше и обратился к нам: — Илья идёт на поправку. Так что можете обнять сына, но очень осторожно.

Врач рассказывал ещё о состоянии сына. Но я не слышала ничего, кроме голоса Илюши, раскачивающегося от нетерпения на одном месте и безостановочно повторяющего:

— Мама!

Я присела на край кроватки, осторожно коснувшись темноволосой головы сыночка, но не удержалась, обняв его. Крошечные ручки схлестнулись за моей шеей.

Я вдыхала сладкий аромат детской кожи, который не под силу было заглушить даже запаху медикаментов и больницы.

Только сейчас я вздохнула полной грудью и смогла дышать немного спокойнее. У Илюши были забинтованы ручки: правая больше, чем левая, половина тела и ножки.

Мне страшно было думать о его ожогах, но врач заверил, что Илья встанет на ноги.

— Есть ещё несколько моментов, которые я хотел бы с вами обсудить. Я буду ждать вас у себя, — врач отошёл, предоставив нам возможность посидеть с сыном.

Илюша был, несомненно, изнурён болезнью, но его глаза сейчас светились радостью. Он торопливо что-то начинал говорить, осекался, снова начинал болтать и не выпускал меня из рук. Я поцеловала мягкие детские ладошки.

Илюша улыбнулся и погладил меня по голове,