Медные колокола - Ирина Анненкова

- А-а-а! – завизжала она. - Ты только посмотри, что она со мной сделала! Нахалка! Ведьма! Змея подколодная! Дар, да сделай же что-нибудь! Ты что, не видишь, что твою сестру безнаказанно оскорбляют?!

- По-моему, это ты начала знакомство с оскорблений, - спокойно ответил сестрице маг. – Тебе не кажется странным явиться в чужой дом без приглашения и с порога начать там хамить? Это что, демонстрация твоего прекрасного воспитания? Тебе не стыдно, Алгея? Извинись немедленно.

- Так ты что, считаешь, что это я не права?! – брови девчонки изумленно взлетели вверх. – Мне, княжне, и извиняться перед какой-то безродной девкой? Да у меня скорее рога вырастут!

А вот это ты, птичка, уже зря! Не стоит наводить рассерженную ведьму на столь счастливую мысль…

Эх, надо было на нее прежде чары немоты наложить! Почувствовав, как на ее хорошенькой головке проклюнулись, а затем начали споро расти и ветвиться остренькие рожки, Алгея заверещала так, будто ее заживо бросили к голодным упырям! А когда она заметила, что ее руки – как, впрочем, и всё остальное тело – приобрели насыщенный синий цвет (ну, подумаешь, чуть-чуть слова переставила, зато какой эффект! вот так и рождаются на свет новые заклинания), так ее воплям смогла бы позавидовать и взрослая гарпия! Первым не выдержал Дар. Перекрыв сестрице звук, он повернулся ко мне и… улыбнулся.

- Ты сердишься?

Я пожала плечами. Алгея, стоя рядом с братом, продолжала беззвучно открывать и закрывать рот. Однако ее вопли уже возымели эффект хорошего вечевого колокола: на звук собрались даже те, кто прежде не знал о приезде гостьи. На крыльцо избы выглянул дядька Осмол. При виде посиневшей княжны он радостно ухмыльнулся и отвесил ей самый издевательский поклон из всех, что мне довелось когда-либо видеть. Похоже, у старика были свои счеты со взбалмошной сестрицей своего господина. Ванятка, взиравший на нарядную гостью сперва с восхищением, потом с удивлением, а затем с негодованием, удовлетворенно изучал ее обновленную внешность. Степка и Горыныч расположились на заборе и там вполголоса обсуждали, стойкое у меня получилось заклинание или не очень, то есть выцветет со временем Алгея сама по себе, али нет. Тинка фыркала от смеха. Угрюм молча убрался за крыльцо. Только Хитрец–Пилигрим был, как всегда, выше подобной ерунды.

- Сержусь.

- Ну, прости, пожалуйста. Алгушка всегда была взбалмошной и не особо умной, а теперь ещё возомнила себя первой красавицей Синедолии, и с чего-то решила, что высокомерие – это наилучший стиль общения с окружающими. А отец в ней души не чает и слова поперёк не говорит.

- Кстати, об отце, - подколола его я. – Что же ты меня раньше не посвятил в тайну своего высокого происхождения?

Если честно, то мне было всё равно, кто там его папаша; в конце концов, каждый имеет право на свои недостатки. Но не поддразнить парня (а эта тема его явно раздражала!) было просто-таки выше моих сил!

- Да ты, вроде, и не спрашивала, – непринужденно ответил Дар, но я всё-таки уловила в его голосе некоторую напряженность. - Я что, наподобие моей шибко сообразительной сестрицы, должен был встать в позу и поведать тебе о титуле моего родителя? И это разве что-нибудь для тебя меняет?

- Ну, может, я бы стала тогда падать ниц всякий раз, когда ты заговариваешь со мной? – предположила я. – Похоже?

Парень покачал головой.

- По моим наблюдениям, у тебя чинопочитание не развито. Кстати, чародеи, как правило, вообще не уделяют особого внимания этой мишуре. У тебя либо есть способности к магии, либо их нет, и в какой семье ты родился - значения не имеет. Правда, ради справедливости стоит заметить, что не все так считают. Мой отец, к примеру, мигом засадит в темницу любого, кто недостаточно низко ему поклонится.

- И поэтому ты живешь здесь, а не в Преславице? – с любопытством спросила я.

- Я маг, - просто ответил Дар. – К тому же я – Старый Медник, и для меня это гораздо важнее и интереснее дворцовых интриг, сплетен и милостей.

- Зато твоя сестрица, похоже, там очень даже на месте!

При этих словах синюшная Алгея, к этому моменту переставшая беззвучно вопить, умоляюще вцепилась Дару в рукав. Ее серебристо-серые, как у брата, глаза выразительно набухли слезами.

- Ну что, орать больше не будешь? – строго спросил он. Девушка с готовностью замотала головой, и парень что-то буркнул себе под нос.

- Дарушка, а как же это? – тут же пролепетала она, тыча нежно-васильковым пальчиком в ветвистые рожки, украшающие ее голову.

- А вот это уже не ко мне, - с серьёзным видом развел руками добрый братец, - это к Веславе. Ты что, Алгушка, разве не знаешь, что чары должен снимать тот, кто их наложил (врёт, вот врёт! и ведь даже глазом не моргнет!)? Да ещё и такие сложные (да уж прям)! Дура ты, сестрица (а вот это в точку)! Вот кто тебя тянул за язык хамить? А Веслава, между прочим – талантливая чародейка, наследница могущественнейшей колдуньи, тебе, пигалице, не чета! Проси ее теперь, умоляй, укланивай! Уж и не знаю, сумеешь ли? А не то как бы не пришлось в таком виде домой возвращаться…

Губы Алгеи выразительно задрожали.

- Но, братик, может, всё-таки, ты сам?..

- Да вот никак, сестричка, - с мнимым участием в голосе посочувствовал Дар. – Рад бы, да не могу! Раньше тебе надо было думать.

Алгея всхлипнула и несмело подняла на меня влажные глаза. От ее былой надменности не осталось и следа. Молодец, Дар! Нагнал на девчонку страху! Он, ясное дело, мог бы развеять моё колдовство одним взглядом, однако решил, что правильнее будет заставить плохо воспитанную сестру саму договариваться с оскорбленной ею ведьмой.

- Простите меня, пожалуйста, - покаянно произнесла девушка, придав своему испуганному голубенькому личику выражение трогательной покорности. – Я была так не права! Я вовсе не хотела вас обидеть, госпожа колдунья! Просто я сегодня очень устала…

Умничка. Врешь, но складно. И ничего ты не устала, и обидеть хотела от всей души. Но сумела обуздать свою спесь – правда, не без сторонней помощи. Что ж, если к своим годам ты не научилась уважать людей, тут уже ничего не попишешь. Так умей хотя бы держать себя в руках и не демонстрировать другим свой поганый нрав!

- Хорошо, - я сурово нахмурилась, изображая злобную ведьму, - так и быть, на первый раз я тебя расколдую. Но учти: если ты ещё хоть раз позволишь себе так разговаривать, и мне станет об этом известно, то я наложу на тебя неснимаемое заклятье, и у тебя посинеют даже вновь отросшие рога. А, может, и позеленеют, причем навсегда. Тебе ясно?

Девчонка с готовностью закивала. Ей очень не хотелось возвращаться в Преславицу в таком виде.

Избавленная от рожек и синих переливов, Алгея немедленно засобиралась домой, благополучно забыв про свое желание всё хорошенько рассмотреть и обо всем расспросить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});