Клятва, данная тьме - Елена Инспирати

все по полочкам.

– Возможно, нужно чуть больше времени и чуть больше терпения, чтобы мы оба стали вести себя разумно.

Темный отвлек и схватил за предплечье, намереваясь расцепить мои руки.

– Нет-нет, стой, – начала возмущаться я.

– Прикоснись и успокой своего внутреннего чертенка. Это не преступление – хотеть чьей-то близости. Даже если мы не муж и жена, как у вас принято. И не возлюбленные. Перестань себя за все упрекать.

– Нет.

– Мне тебя еще уговаривать? Мне будет больно, а не тебе.

– Нет.

– Ты в курсе, что порой бываешь очень раздражающей?

– Неужели?

– Сама твердила про темную Аврору и истерики. Если она выводит тебя на эмоции, то дай ей то, что она хочет. Проверим ее реакцию.

Тебе так сложно дать себе чуть больше свободы? Перешагни черту.

Это усугубит положение. И да, ему будет больно. Нас это с тобой волновать не должно, но все же.

– Только на секунду, хорошо? Проверить, как ты говоришь, ее реакцию.

Я расслабила руку и позволила темному за запястье притянуть меня к обнаженному телу. Когда подушечки пальцев мягко коснулись холодной и слегка влажной кожи, меня затрясло. Темный дернулся, из-за чего я остановилась, попыталась убрать руку, но он с силой вынудил прижаться к его груди, раскрыв ла– донь.

– Ты сумасшедший? – шепот превратился в писк.

– Сконцентрируйся, – процедил он в ответ.

Оставалось надеяться, что он может терпеть. Он тоже хотел понять, как будет реагировать на меня светлый внутри него, я была уверена. К сожалению, ощущение крепкого тела под ладонью было настолько прекрасным, что серьезные вещи для меня перестали существовать.

Наша авантюра помогла мне: непонятный голод, слабость прошли сами собой, в голове стало тихо. Даже светлая часть меня увлеклась, пусть, я уверена, и ненадолго. Главное, что темная успокои– лась.

Темный отпустил мое запястье, тогда я посчитала, что мне позволили побыть наглой. Я расправила пальцы, захватывая таким образом большую площадь тела, от которого головокружительно пахло. Слегка надавила на напрягшиеся мышцы, поднялась выше, к ключице. В это время дыхание темного стало рваным. Он всасывал воздух ртом и тут же рывком сквозь зубы гнал его прочь, при этом тихо шипя.

– Мы можем остановиться, – прошептала я, продолжая упиваться ощущениями.

Даже не представляла, как ему сейчас больно. Он мужественно терпел, сдерживал любые ругательства и не прогонял меня. С каждой секундой он дрожал все сильнее, в то время как я наслаждалась.

Ты такая мерзкая, Аврора. Что ты себе позволяешь? Это то, что ты хочешь?

Не драматизируй, всего лишь скромно потрогала обнаженного мужчину. Я знала, что тебе понравится.

– Стой! – слишком громко воскликнул темный, отталкивая меня в сторону.

Я плюхнулась на кровать одновременно с ударом по столу, темный его задел. Это точно могло разбудить моих родителей. Темный шептал что-то невнятное, продолжая так же прерывисто дышать.

– Они проснулись, – я услышала голоса.

– Под кровать, быстро.

Он сразу же спрятался, прихватив с собой обувь, с которой на мои ноги капнула вода. Я закинула к нему толстовку, сняла с себя кофту и отправила ее следом, быстро забралась под одеяло и стала ждать. Дрожала от страха, что родители могут все узнать, от холода уже успевшего промокнуть одеяла. Его я спустила немного вниз, устроившись при этом на краю кровати, чтобы обеспечить максимальное прикрытие.

Ручка двери повернулась с характерным щелком, тогда я зажмурилась и притворилась, что сплю.

– Аврора, у тебя все хорошо?

Вопрос игнорировала. Даже когда мама подошла ближе и коснулась плеча, я никак не отреагировала.

– Она вся дрожит, Бен. Надо принести плед.

– Не надо, – все же заговорила я, чтобы успокоить родителей. Чем дольше они возились со мной, тем больше была вероятность, что ночной гость будет обнаружен. – Мне не холодно.

Я специально чуть-чуть приоткрыла глаза, медленно и без энтузиазма, заметила размытые силуэты родителей, освещенные теплым светом их ночника.

– Нам показалось, что в твоей комнате что-то упало, – сказал папа.

– Это всего лишь гроза, – промямлила я, пряча лицо и сдерживая кашель. Как по заказу за окном сверкнуло и через пару секунд прогремел гром.

– Это не было похоже на гром, – отметила мама. – Может быть, тебе нужна помощь?

Я бесконечно сильно ценила их заботу. Но сейчас предпочла бы, чтобы они ушли.

– Мне нужен здоровый сон. Скоро свадьба, новая жизнь на новом месте. К этому моменту я бы хотела восстановиться, а вы мешаете своей чрезмерной опекой. Мне нужен покой.

Родители переглянулись. В злобе и усталости они не могли узнать прежнюю дочь. Но я знала, что только такое обращение могло заставить их уйти.

– Хорошо, прости нас, – сказала мама. Она взяла папу за руку и повела его из комнаты. – Сладких снов.

– Сладких.

Как же мне было стыдно. Обида в голосе мамы, словно подзатыльник, даже голова разболелась. Обман, хамство, странное поведение. Список моих достижений рос, и я не могла это остановить.

Когда темный вылез из-под кровати и вручил мне кофту, я села и быстро оделась обратно, даже не попросив его отвернуться. Я была слишком напугана и загружена всем, что происходило вокруг, чтобы переживать о том, что он может увидеть мой скромный белый лифчик.

– У тебя все в порядке? – спросила я.

Матрас рядом со мной слегка наклонился: темный сел на кровать и голым плечом прижался ко мне. У меня опять перехватило дыхание, и я обняла себя за колени.

– Теперь да. Прикосновение помогло?

– И да, и нет. Все было хорошо до того, как я снова стала нервничать.

– Считаешь, что совершаешь ошибку, продолжая общаться со мной?

Если бы он спросил меня об этом неделю назад, то я назвала бы его одной сплошной ошибкой всей моей жизни. Сейчас мне хоть и стало тяжело жить в привычном мире, из-за этого я не хотела отказываться от приятного времяпровождения с ним.

– Нет, конечно, нет.

Я взяла край одеяла, притянула его к щеке и положила голову на плечо темного. Мне было плохо, морально, и я хотела просто посидеть рядом с ним.

– Спасибо, что позволил мне тебя потрогать. Но ты не должен больше жертвовать…

– Не ной. Я захотел, и я сделал. Жив остался? Да. Значит, ничего страшного не произошло, – перебил он меня.

– То есть причина чего-то не делать – это твоя смерть? Все остальное – пустяк?

– Ну для тебя все намного серьезнее. Ведь именно тебе пришлось бы выкидывать меня в окно, а я тяжеленький.

– Почему ты всегда переводишь все в шутку?

– К жизни надо проще относиться, она и без наших жалоб не радует.

– Звучит так, будто ты обесцениваешь свою