Медовый месяц - Сьюзен Филлипс

Они отправились из Мексикали на запад. Над асфальтом волнами подымался горячий воздух, шоссе было сильно замусорено. На обочинах, словно мертвые аллигаторы, лежали брошенные покрышки, убогий пейзаж оживляли лишь старые порванные афиши. Оглушительно сигналя, мимо промчался грузовик с рабочими. Хани высунула из окна руку и весело помахала им.

— Хочешь, чтобы оторвало руку? — сердито проворчал Дэш. — Немедленно убери!

Похоже, несмотря на то что брачная церемония была уже позади, настроение у него нисколько не улучшилось. Хани сказала себе, что рано или поздно Дэш поделится с ней своими тревогами, но пока решила держать язык за зубами.

Хани уже выезжала несколько раз в Тигуану вместе с Гордоном и Шанталь, однако эта часть Баджн была ей незнакома. Она представляла собой засушливую мрачную местность, узловатым пальцем вдававшуюся в море. В нескольких милях к западу от Мексикали шоссе пересекало верхнюю часть лагуны Салады — дно огромного высохшего озера. Поверхность лагуны была испещрена следами от протекторов вездеходов и джипов.

От луноподобного ландшафта иссушенного дна озера у Хани начали слипаться глаза. Сразу после наступления темноты они заехали на ранчо и молча поужинали. Затем Дэш без церемоний отвел ее в одну из комнат для гостей, где она беспокойно проворочалась всю ночь, не в силах заснуть, — боялась, что к утру Дэш изменит свое решение. Она все смотрела на свое золотое кольцо и никак не могла поверить в то, что они действительно поженились.

От резкого толчка Хани налетела плечом на мужа — Дэш свернул с шоссе и повел джип по дну высохшего озера.

— На ночь остановимся в одном из пальмовых каньонов, — суховато сказал он. — Это местечко не слишком доступно, поэтому туристы туда пока еще не добрались.

«Не слишком доступно» — было довольно мягко сказано. Пока маленький автомобиль преодолевал участок, проходивший по дну озера, и наконец взобрался наверх по крутым скалистым западным склонам, его шестеренкам пришлось основательно потрудиться. Примерно час они ехали по тесной, чуть шире колеи, дорожке. Хани так растрясло на ухабах, что она почувствовала себя вконец разбитой. Наконец через узкую расщелину в скалах джип въехал в крохотный, заросший пальмами каньон.

По обе стороны каньона подымались неприступные высокие гранитные скалы. Хани увидела, как изогнутые ветви слоновых деревьев переплетаются с пальмами и тамариском. Когда Дэш остановил джип, она услышала шум журчащей воды. Куган выбрался из машины и исчез за деревьями. Хани также вышла размять ноги и посмотреть, откуда раздается шум воды. Обернувшись, она увидела маленький водопад, серебряным кружевным туманом низвергавшийся с отвесной скалы.

Из-за деревьев вышел Дэш, застегивая на ходу «молнию» брюк. Хани быстро отвела взгляд, испытывая одновременно и смущение, и восхищение от такого рода непривычной близости, — по ее представлениям, такое поведение мужчины в присутствии жены было вполне естественным.

Дэш начал разгружать джип и кивком головы указал на водопад:

— Этот каньон — одно из немногих мест со свежей водой во всем Баджа. Здесь даже горячие источники есть. На большей части полуострова сухо и пыльно, и вода здесь ценится дороже золота. Достань-ка те колышки для палатки!

Хани так и сделала, но, когда стала выносить колышки, зацепила концом самого длинного колышка за джип, и они с грохотом посыпались на землю.

— Черт возьми, Хани, смотри, что ты натворила!

— Прошу прощения.

— Мне вовсе не улыбается проводить тут время, прибирая за тобой, как нянька!

Хани наклонилась и стала подбирать колышки.

— И может, ты все-таки скажешь, зачем надела эти сандалии? Точно помню, что велел тебе взять сапоги.

— А я и взяла, — ответила Хани. — Они сложены вместе с моей одеждой.

— Да какой в них толк, если они лежат вместе с одеждой, когда мы ходим посреди пустыни, где в любой момент можно наступить на гремучую змею?

— Да мы вовсе и не посреди пустыни, — возразила Хани, поднимаясь с колышками в руках.

— Похоже, у тебя еще со вчерашнего дня отвратительное настроение.

Хани уставилась на Дэша, пораженная несправедливостью. Да это же он сам вел себя так, словно уселся на дикобраза!

Дэш приподнял большим пальцем надвинутый на глаза «стетсон» и бросил на Хани взгляд, не предвещавший ничего хорошего:

— Имеет смысл сразу же оговорить несколько правил. Если ты, конечно, не слишком занята разбрасыванием вещей, чтобы меня слушать.

— Мне никогда раньше не приходилось разбивать лагерь, — сухо ответила Хани. — Понятия об этом не имею.

— Не о лагере речь. Речь идет о нас с тобой. — Дэш подошел к ней на расстояние вытянутой руки. — Во-первых, босс тут я. Я привык делать все по-своему и не собираюсь отказываться от своих привычек. Приспосабливаться придется в основном тебе, и чтобы я не слышал никакого скулежа по этому поводу. Ясно?

Он не стал дожидаться ее ответа и правильно сделал.

— Работа по дому меня абсолютно не касается. Выражения типа «распределение обязанностей» в моем словаре отсутствуют. К стиральной машине я не подхожу; меня не волнует, есть ли на полке кофе. Мы или наймем кого-нибудь для этих дел, или ты будешь заботиться об этом сама. Одно из двух. — Дэш прищурил глаза. — А теперь о твоей умопомрачительной семейке. Если хочешь поддерживать их, то это твое дело, но от меня они не получат ни пенни, да и к ранчо ближе чем на десять миль пусть не подходят. Это понятно?

Все выглядело так, словно Дэш излагал условия ее освобождения из тюрьмы, ни больше ни меньше.

— И еще одно. — Хмурое лицо Дэша стало еще темнее. — Насчет тех противозачаточных пилюль, которые я видел у тебя в сумке. Отныне ты принимаешь их регулярнейшим образом, малышка. Я уже испортил жизнь одним детям и не собираюсь портить другим.

— Дэш!

— Что?

Хани положила колышки на землю и посмотрела на Дэша, стараясь не отводить взгляд.

— Я изо всех сил пыталась сохранять спокойствие, старалась не выходить из себя, но ты загнал меня на край пропасти. Ты хоть понимаешь это?

— Да я едва успел рот раскрыть!

— Вот здесь ты ошибаешься. Ты успел все испортить.

Его челюсть выдвинулась вперед.

— Это правда?

— Да, правда. Меня никогда нельзя было назвать плаксой, Дэш Куган, но, с тех пор как я в тебя влюбилась, мне досталось сполна. И предупреждаю, что ты сильно расстраиваешь меня и, если будешь продолжать в том же духе, я очень скоро не выдержу и заплачу. Мне нечем тут гордиться — честно говоря, мне стыдно, но это ничего не меняет. Если тебе не хочется провести остаток этого жалкого подобия медового месяца рядом с ревущей женой, то веди себя как джентльмен — ты можешь им быть, я знаю!