Толян и его команда - Дмитрий Валерьевич Иванов

забыл, помню что борец, — наугад сказал я, имея в виду его искалеченное ухо.

— Дзюдоист, — поправил меня сержант, — Владимир я.

— А почему тут стоите? Да так рано?

— Сами не знаем, поставили на досмотр, вон усилили парнями в штатском, — Володя кивнул на «уазик». — Всё в порядке у вас, езжайте.

— Ма-а-ам останови, мне в кустики надо, — жалобно попросила дочь, выглядывая из-под одеяла.

Глава 42

Эпилог

Пока Вика делает свои «кошачьи дела», я достаю свой дозиметр, один в один с Артемьевским, и делаю замеры радиации.

— Зря взял, — равнодушно сказала тетя Роза.

— Это мой личный, — пояснил я.

— А зачем он тебе? — насторожилась женщина.

— А… это он Вике подарить хотел, ещё в Киеве спрашивал, а я сказал, что есть у нас, — вспомнил Виктор.

— Пришлось другой подарок покупать. Кстати, а где ваш пекинес? Не видел его, — быстро сменил тему я.

— Остался у бабули в Москве, — ответил Витька.

— Норма, — удовлетворённо говорю я, замерив уровень гамма-излучения.

Ну, как норма? Полтора от нормы — 80 мкр в час. С собачкой тоже хорошо вышло, я слышал, волосы долго фонят, у меня-то нет волос на голове почти, а вот собаку стричь надо было бы. Да и остальных Артемьевых.

— Может зря уехали? — засомневался Виктор.

— Отец сказал, что надо, — покачала головой Роза Михайловна и закрутила головой, ища Вику в подлеске. — Да где она?

И правда долго нет дочки. Пошла в лес по-маленькому, увидела медведя, заодно и по-большому сходила?

Идёт, с цветами. Дитя дитём. До Киева ехали ещё часа два, никто больше не тормозил, и понемногу мы все успокоились.

— В гостиницу? — спросил я на подъезде к городу.

— Сестра у меня тут двоюродная живет, надеюсь, не откажет, — ответила маман.

Во как угадал я с тётей! А я в гостиницу, а вообще сегодня на концерт можно сходить, а завтра самолёт у меня, — информирую я своих попутчиков.

— Сейчас трудно найти гостиницу со свободными номерами. С нами поедешь! — возражает мне Роза Михайловна.

Мне как раз есть, где жить, но говорить не хочу об этом, ведь я якобы планировал дня три пожить у Артемьевых, а тут выяснится, что у меня номер забронирован.

— Обзвоню все гостиницы, может найду, — обтекаемо возражаю я.

— Вон видишь съезд буряководов в городе, — смеется Витька, показывая на вывеску на улице.

Стенд гласил:

«Международная выставка „Буряководство-86“. Сроки проведения: с 21 по 27 мая».

«Наверное, никто не приедет» — мрачно подумал я. На самом деле о жертвах и последствиях аварии я знал катастрофически мало, несмотря на попытки вспомнить хоть что-нибудь в течение двух лет, как попал в это тело. Вспомнилось только, как в армии общался с парнем из Киева на эту тему. Он рассказывал, как нелегко было купить билеты на поезд, чтобы уехать из города, у его сестры получилось это сделать только 9 мая, и ещё рассказывал про демонстрацию первого мая, на которую ему запретили идти родители, фон, по его словам, 1-го мая был раз в 20 выше предельного. То есть, как я понимаю сейчас, это 1000 микрорентген в час. Да, занятия в школах в тот, а вернее этот год, по его словам, закончились в середине мая, а училка, которая с пафосом говорила, что только крысы бегут с корабля, уехала первой из города. От этого и будем отталкиваться. И ничего не отменили ведь, чтобы панику не сеять. Завтра «Динамо-Киев» со «Спартаком» играет, например, велогонка опять же международная…

— Приехали, — прервала мои мысли тётя Роза. — Толя, посиди в машине пока.

Приехали мы к солидной высотке в шестнадцать этажей с одним подъездом. Ясно, непростые люди тут живут и не будут они рады мне. Пока Артемьевых не было, сделал ещё один замер — норма, 11 мкр в час, естественный городской фон. Тут мой взгляд упал на телефонный аппарат, прикрыв двери машины, иду звонить, вернее, делать вид, что ищу номер в гостинице. Номер-люкс меня уже ждал в новой Киевской гостинице «Братислава». Заказал с помощью спорткомитета, на сутки всего. Почему там? Да прочитал в газете, что в этой «Братиславе» открылся новый ресторан с какой-то шведской линией. Ну и расположена она рядом с метро «Дарница».

— Нашел я номер, забронировал, — радую тетю Розу.

— Ну, смотри, мы на дачу поедем, вернее, Вику и Витьку туда отвезу, а сама буду тут мужа ждать, — говорит немного нервная маман.

Я достаю свои вещи из машины и отдаю Витьке свой дозиметр.

— Будешь измерять, а я тебе уже из Красноярска позвоню.

— Да, думаю, через пару дней вернёмся назад, — кривится друг. — Я тебе тут номера телефонов записал, по которым меня можно найти.

«Дай бог, дай бог», — размышляю я.

Время до заселения ещё есть, и я успеваю сдать билеты на концерт, по госцене, конечно, в кассу. Судя по описанию, гостиница в тринадцать этажей, но я смог только одиннадцать обнаружить. Заселился без проблем, никто аварию ещё не обсуждает, на улицах спокойно, можно пойти прогуляться, но в сон тянет со страшной силой — не спал же всю ночь. Отключился моментом. Проснулся ночью, жор такой, что дотерпеть до шведской линии ещё часов шесть не смогу. Иду к дежурной по этажу.

— Чай можно, с лимоном, — прошу ещё не проснувшийся я.

— Чего? Может тебе торт ещё «Киевский»? — возмутилась та.

Но чаю налила, возможно потому, что у меня все же люкс. Тут раздалась негромкая трель местного телефона.

— Да ты что? Охушки! И погибшие есть? Таблетки детям в школе выдавали? А какие? Езжай-ка ты к нам в Киев! — поймал я чужой разговор явно про аварию на станции.

Официально, думаю, не скажут, а вот такие вот телефонные переговоры уже идут по всей республике. Попил чаю, лег опять спать, ворочался и чуть не проспал свой вылет. Всё же, заказав такси, я успел на рейс вовремя. Лечу опять через Москву. В аэропорту пару раз ловил в чужих осторожных разговорах слово «Чернобыль».

И только в столице уже расслабился. Газет свежих по причине воскресенья нет, но, зная будущее, и завтра не уверен, что людей проинформируют. Паники боятся, епть. Хотя паниковать наши люди умеют. Из аэропорта же позвонил Витьке на дачу, у того две новости — хорошая и плохая как водиться. Хорошая — это то, что отца отпустили, и он завтра летит в Москву с отчетом в свой институт, который и проводил эксперимент, а плохая… Припять эвакуируют! Всю!

— Ты измерял? — односложно спросил я у друга.

— Тут норма пока, —