Самозванец по особому поручению - Антон Демченко

– Что, Виталий Родионович?

– Хм, ваше сиятельство, может, вы просветите меня по поводу этой бумаги? – Я приподнял лист грамоты. – Тут ведь нет ни слова о причинах награждения.

– Ну что вы, Виталий Родионович, кто же о таком в подобных бумагах писать станет? – С легкой улыбкой развел руками Телепнев. – То же дела государевы, о них молчать надобно.

– М-м, допустим. И что, тайны эти столь велики, что и награждаемый о них знать не должен?

– Хм. Официально, подчеркиваю, Виталий Родионович, сугубо официально грамота сия была вам пожалована за участие в пресечении деятельности некоторых лиц, направленной на умаление и ослабление нашего государства. Раздорина помните? Вот-вот, именно за него. Конечно, будь на то воля самого главы Стражи, он бы за этакое участие вас не то что наградить, а расстрелять повелел бы. Да государь заступился. Уж не знаю, чем вы его так заинтересовали, но… после вашей беседы в детинце, Великий князь, получив весьма сердитую записку главы Зарубежной стражи, по поводу некоего «слона в посудной лавке», зачитал этот доклад перед Кабинетом, после чего попенял автору на дурных подчиненных и выказал свое неудовольствие «работой иных чиновников, стремящихся списать свои неудачи и неуспеяния на злоумышленное противодействие подданных, в чьей верности государь не имеет никаких сомнений». Его высокопревосходительство намек понял правильно и… результат его понимания перед вами. Полагаю и доставил его именно тот человек, что подал главе Зарубежной стражи доклад о вашем «злоумышленном противодействии»… Прием вполне в духе его высокопревосходительства, знаете ли.

– То есть… – начал было я, но Владимир Стоянович меня перебил.

– Поздравляю вас, «князь». Теперь вы действительно можете считать себя принятым в свете. – Телепнев ухмыльнулся.

– Не понял, – честно признался я.

– Ну, какой же придворный без врагов? А у вас теперь появился довольно сильный противник. Так что можете не сомневаться, общество примет вас как родного. Еще бы, это ведь такой хороший повод для новых пересудов!

– Глава Зарубежной стражи? – Честно говоря, от такого предположения мне несколько поплохело. Встать на пути человека, возглавляющего разведку государства… легче сразу изобразить Анну Каренину… или хотя бы Берлиоза. М-да…

– Да что вы, Виталий Родионович, уж извините, но для его высокопревосходительства вы все же птица не того полета, по крайней мере пока. А вот боярин Шолка второго конфуза вам точно не простит, знаете ли, – «успокоил» меня князь. Стоп.

– Какого-такого второго? Это ж вы его велели скрутить, тогда, на дороге? – возмутился я.

– А вы присутствовали при его унижении. – Развел руками Владимир Стоянович. И ведь не возразишь. Эх, ладно… Будем надеяться, что все не так страшно. – Ну да ничего, поверьте, таких врагов-неприятелей у нас у всех хватает, так что не беспокойтесь раньше времени, – словно прочитав мои мысли, заключил Телепнев и, помолчав, вкрадчиво так заметил: – Право, мне куда больше интересно, что такого произошло во время вашей встречи с государем, что после нее он так о вас беспокоится?

– Извините, Владимир Стоянович, но о том я могу рассказать исключительно с разрешения его величества. Слово, – старательно контролируя ментальную защиту, проговорил я. Естественно, никакого слова я не давал, но… Логика подсказывает, что это была такая своеобразная форма извинения за жесткий допрос. Ну а то, что до меня не стали доводить этот факт специально, говорит только о том, что государь и секретарь его Кабинета рассчитывают на мое молчание… ответное, так сказать. А я не враг своему здоровью, так что лучше помолчу.

Князь смерил меня долгим взглядом и, поняв, что говорить я не собираюсь, почти незаметно кивнул.

– Что ж, Виталий Родионович, понимаю, и зла за ваше молчание не держу, – медленно проговорил князь. Я прямо-таки видел, как в его голове щелкают шестеренки. Кажется, Владимир Стоянович заинтересовался этим вопросом и теперь прикидывает варианты, как половчее разузнать причины такого благоволения государя… Ну и флаг ему в руки. У меня и других дел полно.

Поняв, что продолжения беседы не будет, я взял со стола папку с документами и покинул кабинет главы Особой канцелярии. Чтобы тут же попасться в руки его адъютанта. Вент Мирославич вручил мне обновленный печатный набор и, звякнув ключами, усмехнулся, кивнув на папку у меня подмышкой.

– Ну вот, становитесь настоящим чиновником, Виталий Родионович. Осталось только комнату вам подыскать, да стол с несгораемым шкафом.

– Это намек, Вент Мирославич? – Фыркнул я.

– О нет, сие есть факт, господин Старицкий. – Вздернул нос ротмистр, и я еле удержал улыбку. Уж очень похоже на цитату из фильма у него получилось.

Вент Мирославич продемонстрировал мне один из ключей.

– Хм, а у Меклена Францевича тоже имеется здесь свой кабинет? – поинтересовался я, и Толстоватый неожиданно смутился.

– Не совсем, – скрыв замешательство за легким кашлем, проговорил ротмистр. – В подвалах имеется прозекторская, а при ней, собственно…

– Понял. – Я хмыкнул. Ну да, как можно было забыть о специфической работе уважаемого профессора…

– Ну что же, не желаете взглянуть на ваш кабинет?

– С удовольствием, Вент Мирославич. Ведите! – Кивнул я.

Собственно, можно было догадаться. Если «вотчина» Граца находится в подвале, рядом с моргом, то мои владения… правильно, рядом с атлетическим залом. Небольшая комната, обитая дубовыми панелями, довольно светлая из-за единственного, но очень большого окна. В углу стол с креслом, еще пара кресел у противоположной стены, меж книжным шкафом и дедушкой сейфов – этакой несгораемой тумбочкой.

– Виталий Родионович, могу я задать вам один вопрос? – Толстоватый, стоявший у порога, пока я осматривался в кабинете, сделал шаг вперед.

– Разумеется, Вент Мирославич, я вас внимательно слушаю.

– Его сиятельство обмолвился, что вы ведете не только занятия по «рукопашному» бою, но и по стрельбе. Это так?

– Конечно. Желаете присоединиться?

– Это было бы замечательно, но… видите ли, время… – замялся Вент Мирославич.

– Понимаю. – Кивнул я. Иными словами, ротмистр не хочет позориться перед обмундированной службой… – Что я могу предложить. Занятия после окончания рабочего дня будут для вас бессмысленны. Усталость, рассеянность… Но это поначалу, а до тех пор можно было бы заниматься, допустим, по субботам. И если вы не возражаете, в компании моего новика и… Лады.

Уже было готовый согласиться ротмистр замер, но через несколько секунд все же кивнул. И правильно…

– Замечательно, тогда… буду ждать вас через три дня у нас. К десяти утра. Как раз и Лейф из Конуграда должен будет вернуться. Смотрите, не опоздайте к завтраку. В этом случае, ручаюсь, вы лишитесь огромного удовольствия. Мой новик, знаете ли, творит на кухне такие чудеса, что и Гавру с Ладыниным не снились.

– Буду непременно, Виталий Родионович. – Довольно кивнул ротмистр и, заметив, что я взялся за замок папки, поторопился уйти. Ну и правильно, до конца рабочего дня еще ой как долго, а и у него и у меня дел навалом.

Разобравшись с расчетами стоимости нового тренировочного комплекса, запрос на который был предоставлен мною князю еще до нашей морской прогулки, я закрыл папку и попытался систематизировать все прочитанное. Итак, идея своеобразного центра подготовки охранителей, расположенного в пригороде Хольмграда, получила полное одобрение главы Особой канцелярии, а вот идею изменить правила набора в службу он отверг. Правда, не совсем, но вопрос создания специального училища для будущих охранителей, как отписался Владимир Стоянович, нуждается в детальной проработке. Пф! Как будто я сам этого не понимаю! Но ведь нынешний подход к комплектованию обмундированной службы, когда в охранители набираются выходцы из армии и полиции, ущербен! И не понимать этого князь не может… Собственно, он и понимает, но… денег нет. Ладно. Будем крутиться… и начнем, пожалуй, с подготовки специалистов, которые в будущем смогут стать костяком преподавательского состава центра подготовки. Уж на это меня должно хватить. Пообщаться с мозголомами, пусть вытрясут из своих рядов пару-тройку специалистов. Можно даже отставных. Тихомира привлечь, пару-тройку толковых преподавателей по праву… С Мекленом Францевичем потолковать… Так, с миру по нитке, глядишь, и голому на рубаху наберется. В общем, будем работать, а там и с деньгами на училище разберемся. Дожму князюшку, ой дожму.

Мое прожектёрство было прервано тихим стуком в дверь. Как оказалось, это явился один из охранителей, чья группа уже собралась в зале в ожидании тренировки. Прознали же как-то, что я на службе… наверняка дневальный в холле меня сдал. Ладно… Разомнемся. Заодно посмотрю, как тут эти орлы без меня занимались…

Все оказалось намного лучше, чем я ожидал. Нет, конечно, нашлась пара ленивых обломов, с радостью оставивших тренировки, едва я отправился в путешествие, но в остальном… очень даже недурно!