Блудные братья - Евгений Филенко

Но он был не один.

Поэтому он продолжал стоять, как баран на бойне (кажется, именно там во времена гастрономического варварства оканчивали свои дни бараны!), и ждал, какие действия последу ют за словами.

4

Ладонь уперлась во что-то мокрое, пронизывающее до костей застарелым каменным холодом. Так и есть: каменный пол, залитый жидкой и отменно вонючей дрянью. Не то для вящего унижения, не то из каких-то недоступных человеческому разуму соображений гигиены… Кто-то из знакомых ксенологов рассказывал нечто похожее про каких-то арахно-морфов. Кажется, это был Дилайт, и кажется, дело было на Аэндоре, и самым почетным гостям для отдыха там предлагалось изысканное ложе из жидкого паучьего дерьма. Здесь ни о каком почете и речи не велось. «Вы находитесь на территории Светлой Руки Эхайнора. Ваши права личности ограничены…» Еще бы: другая рука была болезненно вывернута и прикована к такой же промозглой каменной стене средневековой железной цепью. Ну добро, благодарим за гостеприимство и при удобном случае расплатимся соразмерной монетой.

Кратов подобрал под себя ноги и наконец подыскал телу сколько-нибудь удобное положение. В голове снова клубился туман, и это состояние становилось для него уже привычным. Возможно, вскорости он научит свой организм попросту не воспринимать местные наркотики всерьез… Он находился внутри классического «каменного мешка», единственным источником света в котором был тусклый и довольно грязный плафон в углу над столом, а узкая, в ладонь шириной, щель под самыми сводами света практически не давала и служила скорее средством естественной вентиляции. Если напрячь слух, то можно было различить доносящийся оттуда слабый шорох Из чего следовало, что над Эхайнором, вернее — этим его клочком, — все еще стояла ночь и шел дождь. И очень хотелось надеяться, что это была все еще та самая ночь, а не ночь неделю спустя…

У противоположной стены, такой же ноздреватой и сырой, размещено было изящное, эфемерно хрупкое, словно бы целиком сотканное из золотого, паутинной тонщины тростника, и уж никак с мрачным помещением не вязавшееся низенькое сооружение на трогательно изогнутых ножках, в котором с большим трудом можно было опознать письменный столик, В одном углу столика располагался хрустальный письменный прибор в форме аллегорической фигуры с факелом — пишущий инструмент был воткнут фигуре едва ли не в задницу. А всю другую половину этого произведения искусства (полагал ли Эрик Носов, что у эхайнов существует рукодельное искусство?!) занимали отвратительно грубые черные сапоги.

Сапоги принадлежали огромному белобрысому эхайну. Эхайн сидел за столиком, совершенно земным манером закинув па него ноги, и что-то жевал. Это придавало его зверской роже хоть какую-то осмысленность. На бессознательные поначалу попытки Кратова устроиться с удобством он не отреагировал. Но когда тот поднял голову и начал озираться, эхайн моментально ожил, неспешно убрал ноги и придал своей позе необходимую монументальность. На нем был примерно тот же костюм, что и на т'гарде, но без обильного золотого шитья, желтая полоса на брюках была вдвое уже, два аксельбанта небрежно висели вдоль пуза, и нашивка на рукаве выглядела иначе. Да и весь наряд казался основательно поношенным… Посидев немного и поиграв с Кратовым в ляделки, эхайн лихо выплюнул жвачку в дальний угол камеры и энергично вознес широченную ладонь над столешницей со вполне определенным намерением по ней хлопнуть Кратов зажмурился: его должно было накрыть брызгами от того, что только что было прелестным столиком… В самый последний момент ладонь резко притормозила и опустилась плавно и даже без стука.

— Вы говорите на «зххэге», — не то спросил, не то констатировал, иными словами — проскрежетал он.

— Нет, — сказал Кратов. — Я говорю на «эхойлане».

— Есть различия, — задумчиво промолвил эчайн. — Но ими можно пренебречь.

Эма-фон его говорил о спокойствии, к которому примешивалась слабая тень тщательно усмиряемой гадливости. «Я ему отвратителен, — подумал Краюв. — Но он должен меня допросить, исполнить свои долг с максимальной эффективностью, и потому утаптывает в себе это отвращение. Великая вещь служебный долг! Как часто именно она позволяет вступить в нормальные переговоры и перекинуть мостки понимания… Хотя вряд ли мне удастся проделать мою работу на сей раз. Передо мной не ксенолог с профессионально расширенной толерантностью и даже не ученый со сколько-нибудь развитым кругозором. Передо мной какой— то мелкий чин военной разведки, то есть самый тупой и злобный представитель самого тупого и злобного сословия. Гиена, которой львы разрешили вкусить от падали. Я вовсе не хочу его этим оскорбить. Я просто пытаюсь профессионально выработать применимую к ситуации линию поведения…»

— Я младший геургут отдела дознания Департамента внешней разведки Юзванд, — назвался эхайн. — Обращаться ко мне можете по имени. Ваше имя мне известно — Константин Кратов. Воинского звания, по нашим сведениям, у вас нет.

Кратов помолчал, прикидывая положение «младшего геургута» в местной табели о рангах. Получалось что-то вроде заведующего сектором…

— У нас нет армии, — сказал он наконец. — А значит, нет и воинских званий. Я ксенолог. Если вам это что-то даст — ксенолог второго класса.

— Мне это ничего не даст, — покачал головой Юзванд. — И мы не верим, что у вас нет армии. Кто же тогда ведет боевые действия против Эхайнора? Призраки?

— Боевые действия?! — удивился Кратов. — Мы не воюем с Эхайнором!

— Плохо, что мы начинаем разговор со лжи. Но у меня нет полномочий развивать эту тему…

— Ладно, — сказал Кратов озадаченно. — Я могу задать вам вопрос?

— Можете. Эхайнор — свободный мир… Но вы не можете непременно рассчитывать на ответ.

— Со мной была женщина. Где она?

Юзванд безмолвствовал не меньше минуты, при этом лицо его сохраняло полную неподвижность и отсутствие следов какой-либо работы мысли. Затем он сказал:

— Вам нужно знать, что она в безопасности.

— Вам тоже нужно кое-что знать, — заявил Кратов раздраженно. — Безопасность и свобода этой женщины — та единственная причина, по которой Федерация планет Солнца может атаковать Эхайнор…

— У вас же нет армии, — усмехнулся эхайн, обнажив мощные белые клыки в уголках рта. — И мы знаем цену этого залога. Повторяю: она в безопасности. Тема закрыта. — И он снова проделал захватывающий фокус с ладонью и столиком.

— Прекрасно, — сказал Кратов (он поймал себя на том, что давно и с любопытством следит, разнесет ли Юзванд своими лапами мебель вдребезги, или все обойдется). — Мы закрыли уже две темы. Если так будет продолжаться, скоро мы просто будем сидеть и глупо таращиться друг на друга…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});