Ангелотворец - Камилла Лэкберг

— Я тоже поеду, — предложила Ия.

— Йозефа достаточно, — возразил Хедстрём.

Но фру Кройц покачала головой:

— Я поеду. Даже не пытайтесь отговорить меня.

— Хорошо. Тогда поехали, — ответил Патрик.

По пути к машине он столкнулся с Мелльбергом.

— Йон Хольм там? — Бертиль кивнул на дом.

Патрик кивнул:

— Да, но нам нужно ехать на Валё. У Йосты с Эрикой большие проблемы.

— Да? — изумился Мелльберг. — Но я говорил с Шелем и Свеном. Йона ищут. Полиция будет здесь с минуты на минуту. Что делать?

— Останься здесь и позаботься, чтобы он не сбежал, — попросил Хедстрём.

— Куда вы едете? — спросил Шель, подходя к ним. Рядом с ним шел еще один мужчина, показавшийся Патрику знакомым.

— Срочное дело, — ответил он. — Если вам нужен Хольм, то он внутри. Мелльберг вам поможет.

После этого Хедстрём наконец бросился к машине. Мартин следовал за ним по пятам, но Ия с Йозефом отстали. Патрик нервничал, открывая им заднюю дверцу. Это было против правил — брать гражданских лиц в опасное место, — но полицейскому нужна была их помощь. Всю поездку в лодке до Валё он нервно топтался на носу, словно пытаясь заставить ее плыть быстрее. За его спиной Молин тихо говорил с Йозефом. Он просил его держаться в стороне и четко следовать их с Патриком указаниям. Хедстрём не удержался от улыбки. За годы работы в участке Мартин из нервного и неуверенного в себе юноши превратился в отличного полицейского и надежного напарника.

Хедстрём вцепился руками в перила. Лодка подплывала к острову. Патрик то и дело бросал взгляд на телефон, но больше сообщений не приходило. Он думал было написать, что они в пути, но боялся навредить Эрике — вдруг Мортен узнает, что у нее есть мобильный? Внезапно полицейский почувствовал на себе чей-то взгляд. Это Ия смотрела на него. У Хедстрёма было к ней столько вопросов… Почему она сбежала? Почему вернулась только сейчас? Какую роль сыграла в смерти своей семьи? Но это все подождет. Рано или поздно они все узнают. Сейчас главное — спасти Эрику. Все остальное не имеет значения. Один раз он уже чуть не потерял жену в аварии. Тогда Патрик осознал, как много она для него значит, какое место занимает в его жизни. Без нее Хедстрём не мыслил ни своей жизни, ни своего будущего.

Спрыгнув на землю, они с Мартином словно по команде схватились за пистолеты. Йозефу и Ие было еще раз сказано держаться сзади, и все четверо двинулись по направлению к дому.

Перси сидел, уставившись в стену.

— Да… — протянул он, ни к кому не обращаясь.

— Что с тобой, черт возьми? — воскликнул Йон, запуская пальцы в волосы. — Ты что, хотел нас всех застрелить?

— Нет… Вообще-то только себя… — признался фон Барн. — Просто хотел перед этим повеселиться. Припугнуть вас.

— А меня-то зачем убивать? — спросил Леон старого друга без тени обиды. Перси был на грани срыва. Удивительно, что это не произошло раньше. Еще в детстве, на Валё, у него была слабая психика. Ему было особенно тяжело все эти годы жить с тем, что тогда произошло.

— Себастиан украл у меня все, — тихо сказал аристократ. — И Пюттан меня бросила. Моя жизнь кончена.

Монссон всплеснул руками:

— Сколько трагизма!

Они вели себя как дети. Леон понял, что его друзья так и не повзрослели. Их развитие остановилось на той стадии, в которой они были тогда на острове. По сравнению с ними Кройцу повезло. Он смотрел на этих постаревших мальчиков и испытывал к ним глубокую нежность. С ними он пережил мощное потрясение, которое перевернуло жизнь каждого из них. Всех пятерых связывали неразрывные узы. Леон всегда знал, что однажды вернется на остров, что этот день настанет. Но он не ожидал, что Ия тоже вернется туда. Ее мужеству можно было позавидовать. Он недооценивал эту женщину. Она всем пожертвовала ради него, хотя Кройцу и не хотелось думать об этом. И Йозефа он тоже недооценивал. Он первым вызвался ехать с полицейскими на остров. Но его мотивы Леону были понятны. По глазам Мейера Кройц понял, что тот готов умереть. Он уже видел этот взгляд у других людей. На Эвересте, когда началась буря, в спасательной шлюпке в Индийском океане… Взгляд человека, который больше не верит в жизнь.

— Я не собираюсь в этом участвовать, — заявил Йон, поднимаясь и поправляя брюки. — Этот фарс затянулся. Я буду все отрицать. Доказательств нет. Есть только ваши слова.

— Йон Хольм? — послышался голос сзади.

Политик обернулся. Перед ним стоял Бертиль Мелльберг. Этого ему еще не хватало!

— Что вам нужно? Если вы собираетесь разговаривать со мной в том же тоне, что и в прошлый раз, то лучше свяжитесь с моим адвокатом, — заявил Хольм.

— Нет, не собираюсь, — ответил Бертиль.

— Прекрасно. Тогда я еду домой. Рад был встрече.

Йон пошел было к выходу, но Мелльберг преградил ему дорогу. За ним стояли трое людей, причем у одного из них был фотоаппарат, который щелкал не переставая.

— Вы поедете со мной, — сказал Бертиль.

Хольм вздохнул:

— Что за ерунда? Вы меня преследуете? Я этого так не оставлю. Вам придется ответить за ваши действия…

— Вы арестованы за попытку убийства и должны проследовать со мной в участок, — широко улыбнулся Мелльберг.

Леон с любопытством наблюдал из инвалидного кресла за разыгрывающимся спектаклем, и даже Перси с Себастианом забыли свои раздоры.

Лицо Йона налилось кровью. Он попытался протиснуться к выходу мимо полицейского, но тот толкнул его лицом к стене, завел ему руки за спину и нацепил наручники. Фотограф продолжал щелкать затвором.

— Как вы можете прокомментировать тот факт, что полиция раскрыла план «Друзей Швеции» под кодовым названием «Гимле»? — спросил один из пришедших с Мелльбергом мужчин.

Хольм вздрогнул.

Кройц смотрел на него и на полицейских со все возрастающим интересом. Рано или поздно всем приходится отвечать за свои поступки, и Йон — одно из доказательств этого. Леон очень переживал за Ию, но ей тоже придется ответить за сделанное ею. От судьбы не убежать. Ей нужно перестать мучиться чувством вины, заставившим ее пожертвовать всем ради него. Любовь этой женщины к нему граничила с безумием. Но Кройц знал, что в ней горит тот же огонь, что и в нем, огонь, заставлявший его бросаться в авантюры. Они были похожи. В конце концов этот огонь настиг их в машине в Монако и чуть не спалил обоих… И этот вызов они тоже должны встретить вместе. Леон гордился Ией. Ему было приятно, что она наконец вернется домой. Сегодня все закончится. Оставалось только надеяться, что конец будет счастливым.

Мортен медленно открыл глаза:

— Я так устал.

Эрика с Йостой промолчали. Писательница тоже чувствовала усталость. Мысль о том, что ее младшая сестра может быть мертва, парализовывала. Адреналин давно испарился, и все, чего ей хотелось, — это свернуться на полу калачиком, закрыть глаза и проснуться, когда все закончится. Неважно как, но закончится…

Внезапно Эрика почувствовала, как вибрирует телефон. Это, наверное, Дан. Ему она тоже отправила копию сообщения, и он, скорее всего, в панике после того, как прочитал его. От Патрика же ответа не было. Должно быть, он занят важными делами и не видел эсэмэски.

Мортен следил за своими пленниками сонным взглядом. Тело у него было расслабленным, на лице — полное равнодушие. Эрика пожалела, что не расспросила Эббу поподробнее о том, что случилось с их сыном. Видимо, та трагедия стала для него началом безумия. Если бы ей были известны подробности случившегося, можно было бы попытаться поговорить с ним. А так ей оставалось только ждать, пока Старк их не застрелит. Потому что именно это он и собирался сделать — в этом у женщины не было никаких сомнений. Это видно было по холоду в его глазах.

Но Эрика все равно решила попытаться поговорить с ним. Она тихо попросила:

— Расскажи о Винсенте.

Сперва Мортен не отвечал. В комнате слышно было только дыхание Йосты и отдаленный шум мотора. Наконец в этой тишине все-таки прозвучал его голос:

— Он мертв.

— Что с ним произошло? — продолжила спрашивать писательница.

— Это вина Эббы.

— Почему Эббы?

— Я только сейчас это осознал.

Эрика нетерпеливо заерзала на полу:

— Она его убила? — Затаив дыхание, она ждала ответа, краем глаза заметив, что Йоста внимательно следит за ходом разговора. — Поэтому ты хотел ее убить?

Мортен начал играть с пистолетом.

— Я не хотел устраивать пожар, — сказал он, взвешивая оружие в руке. — Я только хотел припугнуть ее. Хотел, чтобы она поняла, что не может без меня жить, что только я могу ее защитить.

— Но зачем же тогда ее убивать?

— Она не понимала, что мы должны быть вместе. Она мною манипулировала. Я только сейчас это понял. Эбба делала все, чтобы я не видел очевидного, что это она убила нашего сына, — объяснил Мортен, сопровождая свои слова утвердительным кивком. Взгляд у него был устрашающий.