Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

их направлять.

— А. Позвольте мне рассказать ещё об одной стороне наших заговорщиков, — теперь Шеннет указывал на фигуру Стрелка: статного, знатного и идущего освобождать свою возлюбленную от власти злой мачехи — потомственной ведьмы-нойя. — Вы же знаете сказку о Зелёном Стрелке?

Я скосился в начало зала. Там на одной из стен в ветвях раскидистого дуба притаилась фигура в зелёном плаще и с луком. Одна из любимых сказочек кузена Эрли — о богатеньком наследнике и искусном Стрелке, который повредил Печать и оттого был изгнан злобным отчимом (их в сказках только чуть поменьше, чем коварных мачех). С горя наследник сколотил шайку разбойников и принялся творить справедливость во все стороны. Попутно без Дара обстреливая знаменитейших Стрелков.

— А знаете ли вы, что легло в основу этой сказки? Поражаюсь, право: это и было-то века полтора назад, а вот во что превратилась история. В те времена мощных Стрелков ещё появлялось побольше, чем сейчас, а потому они устраивали турниры. На эти Турниры и начал являться лучник в зелёных одеждах и со странным луком — не атархэ, но с непонятными приспособлениями. Он не открывал своего лица, но неизменно выигрывал у остальных Стрелков. И вот настал день Большого Турнира в Аканторе. Там лучник в зелёном обстрелял всех и выиграл первый приз. А потом Первый Стрелок Кайетты вышел на середину арены и поднял правую ладонь. И все увидели, что она чиста. Нерейс Хоррел, сын мастера по изготовлению луков, был «пустым элементом».

— Нерейс Хоррел — это же тип, который…

— Основал Гегемонию Равных, Братство Чистых — словом, как там называется то милое государство, которое расположилось на Ничейных Землях. Да. Хоррел выгодно пустил в ход свой приз. Он быстро стал магнатом и всю жизнь собирал вокруг себя исключительно «пустых элементов» — таких же, как он сам. Под старость выкупил кусок Ничейных Земель и перевёл туда своё Братство Чистых — и за неполный век… — Шеннет развёл руками, — я бы сказал, они добились ошеломительных результатов. Вы, наверное, знаете, что они приглашают к себе «пустых элементов» со всей Кайетты, а своих детей к Камню не носят. Полагаются исключительно на прогресс, ведут торговлю всевозможнейшими изделиями — от тканей до сучильных машин… словом, они как будто полностью сосредоточены на выживании за счёт своей науки и разных занятных приспособлений. Не рвутся общаться с Магами Камня: продолжают линию основателя, а Нерейс Хоррел полагал, что «пустые элементы» — это не обделённые магией нищие, а новый виток эволюции. Лишённые магии и потому — лишённые ограничений, которых накладывает Печать. «Без Дара — но не бездарны», кажется, это их девиз, а? Они считают, что будущее Кайетты — за ними. И знаете, господин Гроски, я тут познакомился с некоторыми их достижениями, неофициально, так сказать…

«Через своих шпионов», — расшифровал я, мысленно.

— И если бы с Камнем что-то случилось… Ведь мы оказались бы беспомощны. Без артефактов, Травников с их зельями, магов воды, холода… Без Дара. А они — нет, и в таком случае как раз они бы могли стать… как бы это выразиться?

— Высшим звеном пищевой цепи, — предположил я малость осипшим голосом.

— Отличные метафоры у вас в питомнике. Так вот, во главе совета Равных у них сейчас Брид Цирзич, а он сторонник действий. Конечно, Гегемония слишком малочисленна, чтобы враждовать с кем-либо напрямую. Но они действуют исподтишка. Поощряют тех, у кого не хватает средств. Предоставляют им оружие. Словом, они делают всё, чтобы ослабить существующий в остальных государствах Кайетты порядок. И для этого заключают временами довольно занимательные союзы.

— В том числе финансируют этих, — я указал на дракона на стене, — учёных из секты Мантико?

— Да, и, возможно, не первый год. А вы увидели один из результатов этого союза. О причинах чётко сказать нельзя: либо господа учёные сами проявили такой интерес к веретенщикам, а пустошники просто обеспечили полигон и предложили не стесняться в средствах… Либо это изначально план Пустошей, в который включились последователи Мантико.

— Либо это был сторонний заказ, который учёные выполняли, а Гегемония финансировала?

— Во всяком случае хотя бы роль одного из сказки в таком случае понятна, верно ведь?

Острие тросточки теперь упиралось в лиса. Белого, оскаленного в ухмылке, с отчаянно ехидными зелёными глазами.

Такое ощущение, что старину Флористана попросили для этой картинки позировать.

— Как там было в сказке? Тот, кто видит путь в темноте и может вывести из любой беды… Благодаря своей хитрости. Ваш добрый знакомый выполнял связующую роль, так ведь? Голос Гильдии, добытчик артефактов и автор блестящего плана по тому, где лучше разместить временную лабораторию — так, чтобы бросить тень на меня. Или по тому, как доставить веретенщиков в замок.

Лицо у Шеннета никак не изменилось, да и голос своей лёгкости не потерял. Только в глазах почудился странный отблеск.

Будто свет заиграл на хорошо заточенной стали.

— Но тогда что этой компании нужно было от вас? Удар был нацелен на вашу супругу, но подставить-то они вас собрались. Эти самые фанатики творят что-то себе на уме — может, просто решили возродить популяцию веретенщиков, кто знает. Ребята с Пустоши вообще за любое веселье, если это ослабит магов Кайетты. Но вся эта история с вами… и с нами…

— Не вписывается, а?

Шеннет поднял тросточку и неспешно провёл ей по стене.

— Был кто-то ещё. Некто со скрытым лицом, — тросточка остановилась на бродяге в капюшоне. — В каждой истории должен быть свой перевёртыш, а? Нищий юноша, который влюблён в принцессу и собирается избавить её от власти министра-колдуна. Истинный Мечник, который оказывается в конце концов потерянным наследником знатного рода. Да — отважный, благородный, честный перевёртыш…

Из Айлора, — пришло внезапное понимание. Вот, в чём тут дело — само-то собой, у Шеннета полно врагов, но он думает, это кто-то из своих. Кто-то, кто собирается добраться до королевы Арианты — раз уж вознамерился убрать сразу и её наставницу, и министра, к которому королева прислушивается всё больше.

— Да… Кто-то, кто вышел на связь с Жаоном Флористаном и сказал что-то вроде: «У меня тут проблема, вернее, даже две — Касильда Виверрент и Эвальд Шеннетский. Вы, случайно, не знаете, как помочь?»

А старина Флористан подключил фантазию. И связал желания всех сторон воедино, как хороший посредник. И выродил долговременный план, в котором были веретенщики, лаборатория в землях Шеннетена и одна печальная, в меру упитанная гильдейская крыса.

— Личность перевёртыша меня интересует больше всего, — говорил Шеннет, вглядываясь в фигуру бродяги на стене. — Будем надеяться, ваш сквозник прояснит