На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.) - Самуил Штутман

Число присланных на ревизию судебно-следственных дел возросло. Во второй половине 1857 г. их было 14 (из 56), в 1858 г. – 37 (из 115), в 1859 г. – 38 (из 120), в 1860 г. – 43 (из 116)183.

Однако усилением репрессивных мер по отношению к нижним чинам исправить положение, создавшееся в ОКВС, было невозможно. «Порочными» солдаты становились не в корпусе, а раньше, из-за чего они зачислялись в разряд «штрафованных» и при первой возможности отчислялись из состава полевых войск и переводились в ОКВС. Палочная дисциплина, прогнание сквозь строй, заимствованное от прусской армии, к которой, в свою очередь, этот варварский обычай перешел от немецких ландскнехтов, только еще больше озлобляли людей, вызывали сочувствие к наказуемым. Когда 17 апреля 1863 г. Александр II в день своего рождения отменил, наконец, телесные наказания, этот анахронизм средневековья, облегченно вздохнули все. «Снята была, наконец, с русского народа эта позорная язва, много веков тяготевшая над ним, даже до половины просвещенного XIX века, и в просвещенной Европе», писал генерал от инфантерии князь Н.С. Голицын184.

Состояние дисциплины в ОКВС отражало положение в стране, особенно после Крымской войны, которое в определенных кругах считали «нравственной порчей». «При нынешнем составе внутренней стражи, – писал помощник окружного генерала 9-го округа ОКВС полковник Дворжи[ц]кий, – сохранение дисциплины в них требует крайних мер, при этих мерах главная цель не достигается. Никакие силы не в состоянии переделать массу, большинство которой охватилось нравственной порчей»185. Весьма характерное признание.

В корпусе было немало офицеров, которые своим человеческим, справедливым отношением к солдатам заслужили их уважение и любовь. Подчас это приводило к конфликтам с вышестоящим начальством, как это имело место в Херсонском ВГБ, где 12 июня 1858 г. было заведено дело «О поступке командира 4-й роты штабс-капитана Затеплинского», который в ответ на несправедливое, по его мнению, приказание командира батальона отвечал «дерзко, с азартом и оказал при том неповиновение». Его посадили на гауптвахту, но он сбежал оттуда в свою роту, а солдаты (60 человек) отправились к комбату защитить своего командира.

Карта округов Отдельного корпуса внутренней стражи

Беспрецедентная акция

Конфликты, принимавшие столь опасные формы, должны были насторожить командование и нацелить его на недопущение подобных эксцессов, но Лауниц вынашивал идею об изъятии так называемых порочных нижних чинов.

Военный министр генерал-адъютант Н.О. Сухозанет, поддерживавший усилия Лауница по оздоровлению Отдельного корпуса внутренней стражи, в первом своем всеподданнейшем отчете (1857г.) обратил внимание императора на противоречия между государственным назначением корпуса и его составом. Преступность в корпусе в 6 раз превышала число преступлений в армии, а по сравнению с гвардией это соотношение составляло 19:1.

Главная причина этого явления – большое число опороченных нижних чинов, поступивших на службу в корпус: 16 400 человек (из 142 750 человек). Военный министр считал необходимым провести коренное преобразование корпуса187.

В чем конкретно виделось министру преобразование ОКВС – неясно. Скорее всего, речь могла идти об освобождении корпуса от порочных людей, в том числе и проштрафившихся офицеров, но эта мера оздоровила бы корпус всего на год-два, так как сама практика перевода из армии такого контингента была порочной. В этом все дело. И все же такое решение состоялось. Оно тщательно готовилось штабом ОКВС. Этой проблемой основательно занялся обер-квартирмейстер ОКВС подполковник Александр Иванович Беленченко188.

Он принадлежал к новой поросли штабистов, расцвет деятельности которых произошел в период подготовки и проведения военной реформы. Благодаря ему и Лауницу была подготовлена и осуществлена получившая законодательное оформление идея по переселению 13 тыс. нижних чинов ОКВС вместе с женами и детьми в Восточную Сибирь в течение четырех лет (1858 – 1861 гг.).

18 мая 1858 г. высочайше утверждено Положение об отправлении порочных нижних чинов в Восточную Сибирь для обращения в казачье сословие189.

Это была грандиозная акция, впервые осуществленная с помощью водных перевозок в таком большом масштабе. Причина ее сформулирована в гл. 1 Положения: «Скопление большого числа порочных нижних чинов в Отдельном корпусе внутренней стражи послужило основанием об удалении их из внутренних губерний в Восточную Сибирь с зачислением в казачье сословие.» Не скрывалось, что речь идет именно о «порочных людях» и даже раскрывался смысл этого понятия. Сюда относились: поступившие в корпус из арестантских рот; переведенные во внутреннюю стражу из армии «за кражу, побеги и развратное поведение» как окончательно, так и для годичного испытания в исправительных отделениях, учрежденных при гарнизонных батальонах; неблагонадежные (очевидно, по политическим мотивам) и др. Чтобы не оставлять никакого сомнения, что вкладывается в понятие «и другие», Положение четко разъясняло: «Вообще все те нижние чины, которые хотя и не принадлежат к вышеизъясненным разрядам, но признаются вредными для службы во Внутренней страже по дурным наклонностям и по неблагонадежному поведению». Дозволено было не выселять нижних чинов по старости или болезни и хорошо проявивших себя и раскаявшихся. Для произвола начальства Положение предоставляло полный простор.

Корпус мог очиститься от любых неугодных нижних чинов, предлогов могло найтись достаточно. Любопытно трактовался вопрос о семьях солдатских, высылаемых в Сибирь: «...так как нижние чины высылаются в Сибирь с обращением в казаки, в видах увеличения народонаселения в тамошнем крае, то из них женатые, имеющие при себе семейства, отправляются вместе с женами и детьми обоего пола, малолетними и взрослыми, прижитыми как во время состояния отцов их на службе, так и до отдачи в оную». Если солдатка старше 45 лет не желала ехать с мужем или к мужу, ей разрешалось этого не делать.

Положение предусматривало все: и продовольствие детей и жен за счет казны, одежду (полушубки, меховые воротники, рукавицы), снабжение как арестантов, маршрут и порядок препровождения (под конвоем), одна партия в неделю и не более тысячи человек в месяц. Опыта таких больших перевозок не было. Впервые пришлось разработать и осуществить перевозку крупных партий перемещаемых людей по воде. В Военном сборнике № 2 за 1861 г. сказано, что «первая мысль о перевозке войск посредством речного буксирного парохода принадлежит генералу от инфантерии Лауницу». Преувеличенными в этой заметке оказались и мысль о приоритете и само звание Лауница. По этому поводу последний в «Заметке» от 31 мая 1861 г., опубликованной в «Военном сборнике» № 7, писал, что мысль о перевозке войск водой на пароходах отчасти осуществлена была еще в 1850 г., когда по высочайшему повелению рекрутские партии отправлялись от Новгорода до Сосницкой пристани на принадлежащем ведомству военных поселений пароходе. Подобные перевозки осуществлялись во время Крымской войны при переброске ополченческих дружин. Но в 1858 г. в связи с отправкой нижних чинов и их семейств в Восточную Сибирь Лауниц дал, как он пишет, «полное соображение о всем порядке и о всех подробностях перевозки этих людей от приволжских городов Нижнего Новгорода, Саратова, Симбирска и Казани до Перми»190Большая подготовительная и организаторская работа при этом была выполнена А.И. Беленченко «с отчетливостью и знанием дела», как сказано в его формулярном списке. В течение четырех лет он был награжден за это двумя орденами и произведен в 1863 г. в полковники. Подкатегорию «порочных» подпало немало солдат, дорожащих своим личным достоинством, непокорных, не терпящих унижений и издевательств со стороны офицеров и унтер-офицеров, просто тяготившихся столь долгой военной службой.

Переселение происходило примерно по 5000 человек в год. Перед отправкой солдат водили в церковь, там совершались молебны, и начальство объявляло о новом назначении, о монаршем милосердии и прощении всех прежних штрафов и проступков. Одновременно солдаты предупреждались, что в случае побегов или других преступлений в пути виновные будут без суда и следствия отправлены на каторжные работы. После всего этого солдат приводили к присяге на верность службе государю и отечеству. Они получали наименование «нижние чины, обращенные в казаки». Высланные под конвоем, они пополнили ряды Иркутского и Енисейского казачьих конных полков Забайкальского казачьего войска и усилили амурских казаков. На обзаведение хозяйством и постройку домов казна отпускала 1 629 тыс. рублей. Всего было отчислено из Отдельного корпуса внутренней стражи и отправлено в Сибирь 14 229 человек, в том числе 3400 семейных191.