Каскадер - Мария Карела

Метательные ножи я использовала первыми. Пятеро монстров упали раньше, чем успели понять, что происходит. Но их слишком, слишком много… Надеюсь, что ребята успеют дойти до портала.

Окружить меня им не удастся – я слишком маленькая и ловкая для них. Но любой удар по голове прикончит меня.

Так я никогда еще не прыгала, уворачиваясь от трех огромных дубин одновременно… К счастью, нужную тактику я обнаружила сразу. Удар мечом, ни разу не ставший смертельным – все же я слишком слаба для того, чтоб одним ударом и без того тяжелого оружия завалить коня, – а после коснуться открытой раны Витой. Несколько секунд – и очередной труп падает на землю, мешая моим противникам…

Удар… Увернулась… Удар…

Боль пронзает руку с мечом, падаю на колени… Бита поглощает энергию, быстрее, чем ломаются кости… Невероятные ощущения, болезненные до зубовного скрежета, но в то же время совершенно необыкновенные, – это не описать словами, когда кость срастается за миг до перелома…

Не знаю, сколько прошло времени, не знаю, скольких я уже убила, не знаю, дошли ли ребята, но знаю, что больше не могу. Под тяжестью меча отваливается рука, в запястье что-то хрустит при каждом ударе, а все тело болит, хотя нет никаких повреждений… Ноги скользят по траве, залитой кровью, волосы слиплись в единый ком, кровь и во рту, и на лице, заливает глаза – едва успеваю смахивать…

Надеюсь, я все же дала ребятам фору, которая им нужна…

Меч падает из раскрывшейся ладони, падает невероятно долго, наконец вонзаясь острием в землю, и падает плашмя… Пытаюсь увернуться от очередного удара, но не получается, не успеваю, просто не успеваю…

Над моей головой дубину блокирует чей-то клинок, и последнее, что я вижу, прежде чем погрузиться в спасительную тьму, это разноцветные глаза, полные тревоги и надежды…

– Это было не слишком приятно. – Меня всю передернуло, когда я вспомнила о той ужасной боли, превозмогая которую, я продолжала сражаться. – Это ты вымыл мои волосы? Они же все слиплись от крови!

– Да. И не только волосы. Ты вся слиплась от крови. Твою одежду пришлось выбросить, ее никому не отстирать.

– Я бы на твоем месте волосы просто обрезала бы. Давно пора это сделать.

– Нет, Керен, умоляю! Они такие красивые! Ты ведь натуральная блондинка, да еще такого яркого оттенка, это такая редкость в наше время.

– При диком обилии крашеных блондинок все равно мало кто заметит, что я – натуральная.

– Но я-то замечу. Да и на длинных волосах это видно лучше, чем на коротких!

– Дьявол с тобой, пока стричь не буду. Но не рассчитывай, что это навсегда!

– Навсегда… – Арс прокатил слово по языку, как вкусную конфетку. – Ну так, значит, у нас нет боевых планов на эту ночь? Не так ли?!

Проснулась я первой. Арс спал, Глеб тоже. Я чувствовала себя до странности перевозбужденной, полной энергии, хоть сейчас на смертный бой… Смертный, конечно же, не для меня, а для врагов.

Только я оделась, как раздался робкий стук в дверь. На мое «войдите», зашла Катя с подносом – как обычно, в ярком красно-черном костюме.

– Привет! – улыбнулась я.

– Доброе утро, – несмело произнесла девушка. – Я принесла вам завтрак. – Она вручила мне поднос, уставленный вкусно пахнущей едой. – Анна куда-то пропала, никто не знает куда, поэтому, пока она не найдется, еду буду приносить вам я.

– Тебе, наверное, тяжело одной? – спросил зарождающийся в моей голове план. – И готовить, и убирать?

– Да, – девушка кивнула. – Сначала нас было трое, но Риту растерзали, – девушка с трудом выговорила слово, – а теперь и Анна исчезла… – Катя едва не расплакалась.

– Катенька, что случилось? – Глеб сел на кровати, рукой поправляя взъерошенные волосы.

– Анна исчезла, – ответила я вместо Кати. Девушка молча кивнула, стирая ладошкой катящиеся слезы.

– Катенька, не плачь! С тобой ничего не случится! – Глеб встал с кровати и обнял кухарочку. Она в ответ разревелась еще больше – я только головой покачала. Ну зачем было говорить такое этой малышке? «С тобой ничего не случится!» Да она и не думала об этом, ей даже в голову не приходило, что с ней тоже может случиться, пока Глеб не сказал ей об этом прямым текстом.

Всхлипнув еще раз, девушка выбежала из комнаты. Ругнувшись, Глеб натянул брюки, схватил рубашку и выскочил за ней.

– Что за шум? – сладко зевая, спросил Арс, открыв глаза. – А драки нет?

– Глеб дурак, – бесцеремонно ответила я. – Приходила Катя, расплакалась, что Риту убили, Анна исчезла… Я с ней разговаривала, как вдруг проснулся Глеб и сонным голосом сказал ей: «Не бойся, с тобой ничего не случится…» Естественно, бедняжка перепугалась до смерти и убежала. А он за ней. – Я налила себе соку, запивая бутерброд с ветчиной.

– Думаю, он сумеет ее утешить, – все еще зевая, ответил Арс.

– Не сомневаюсь в этом. Но нам пора в трапезную. Не хочется быть последней и снова ежиться под взглядом Антона Михайловича.

– Тебя пугает его взгляд? – Арс заинтересованно привстал.

– Не то чтобы пугает… Просто может он посмотреть так, что стыдно становится.

– Тогда ты иди, а я позавтракаю и догоню.

– Ладно.

Я допила сок, застегнула ножны с Витой на бедрах и вышла. В коридоре никого не наблюдалось – похоже, все завтракают. Надо будет сказать Кате, чтоб больше не приносила нам еду. Это была отличная идея, когда было три девушки, но одна и так с работой не справляется… И главное, это часть моего гениального плана.

В трапезной собралась большая часть нашего войска, седой уже сидел на своем обычном месте, ожидая остальных. На меня он даже не взглянул, что-то чертя в своих бумагах. Наверное, составляет прогноз на сегодняшний бой. Ведь вызывают-то нас, а не мы их. Интересно, кто вызовет меня? Опять, небось, какая-нибудь велхвочка. Может, Воеслава захочет все-таки сразиться со мной.

Сев на свое место, я оглядела слегка опустевший зал. Многие уже погибли, и постепенно те, кто ни разу не выходил на ристалище, продвигались в этой жуткой живой очереди к началу. С первого боя до сегодняшнего дожили только трое – Инг, Глеб и я. И то Инг ранен и сегодня выступать не будет. В списке, который седой отправил князю, нет его имени. Интересно, кого он выбрал, кроме меня, Глеба и Арса?

Я беспокоилась. Это я осознала только сейчас, заметив щемящее чувство где-то внутри себя, мешающее мне сосредоточиться и вновь стать спокойной и уверенной в себе.

О чем я беспокоюсь? Какой бы противник мне ни достался, с помощью Виты я справлюсь, Наина не станет для меня помехой. Что же еще может тревожить меня?

Не понимаю.

– Ну что, кажется, я не опоздал! – в трапезную вошел Арс и плюхнулся на стул слева от меня.

– Да, ты не опоздал, – ответила я, не переставая пытаться понять, что же не дает мне успокоиться. У меня бывали иногда предчувствия, которые сбывались, но они всегда были очень явными. Было понятно, что сейчас я вляпаюсь по полной, но остановиться мне не давали гордость, глупость, или что-нибудь еще в том же духе.

– Все здесь? – спросил седой. Колобок, слегка запыхавшийся, вбежал минуту назад.

– Почти, – ответил Арс, намекая на Глеба.

– Простите. – А вот и он.

– Ну что? – спросила я, но, заметив помаду на его губах, только усмехнулась, поняв, что спрашивать о состоянии Кати излишне. – Не шевелись, – велела я, стирая компромат.

Глеб мило покраснел.

– Бабник, – шепнул Арс.

– Я бы на твоем месте помолчал, – парировал Глеб.

– А что? Как я выбрал одну девушку, так с ней и остался! Между прочим, у нас скоро юбилей!

– Это сколько же? – хмыкнула я.

– Как?! Ты не знаешь? Я всегда считал, что это привилегия парней – забывать все даты.

– Привыкай. Я способна забыть даже о собственном дне рождении. Единственный праздник, забыть о котором мне удалось лишь один раз, – это Новый год.

– Как ты умудрилась о нем забыть?!

– А я была не в России в тот момент, снимали мы что-то 31 декабря… Жуткий был денечек… и закончился плохо.

* * *

– Керен! Ты должна проиграть этот бой, понимаешь?! А ты ведешь себя так, будто победа уже у тебя в кармане!

– Поняла, – мрачно отозвалась я, перебрасывая шпагу из руки в руку. Мой соперник, умереть не встать какой смазливый парень, раздражал меня безумно, поэтому я все время забывала о том, что героиня этот поединок проигрывает.

На этот раз я все сделала как полагается – оступилась ойкнула, расслабила кисть – и шпага вылетела из моей руки, якобы из-за удара главного злодея. К несчастью, парень – а надо сказать, что такие сцены чаще всего играют два каскадера – считал, что он великолепный фехтовальщик, и настоял на том, что во всех поединках будет играть сам. С первого же кадра ни у кого не осталось сомнений, кто здесь фехтовальщик, а кто так, посмотреть зашел. И, вне всякого сомнения, его это раздражало. Ну, там, мужская гордость, уязвленное самолюбие…