Курганские - Валерий Карышев

– А во сколько мы приедем? – не унимался Ромка.

– Да скоро приедем, не волнуйся! Ты что нервничаешь?

– Да я не знаю, – сказал Ромка. – Как-то непривычно, что с Приваловым случилось...

– Забудь об этом, – жестко произнес Севка.

Я посмотрел на Ромку. Руки его тряслись, сам он был взволнован. Вероятно, он понял, что выступает в роли свидетеля. Вдруг Ромка рванулся и побежал в сторону машины. Севка выскочил следом и крикнул:

– Стой!

Но Ромка не остановился. Севка побежал за ним, на ходу вытащил пистолет и прицелился. Тот, не добежав нескольких метров до машины, неожиданно свернул в сторону леса и побежал к деревьям. Севка побежал за ним. Я видел, как Ромка падал, снова вскакивал и продолжал бежать. Наконец они скрылись в темноте. Минут пятнадцать я ничего не видел.

Вскоре из леса вышел Севка. Шел он спокойно. Подойдя к машине, вытащил тряпочку и стал протирать свои ботинки и стряхивать прилипшую к брюкам грязь. Затем он подошел к машине Ромки, осторожно включил зажигание и столкнул ее в кювет. После этого обернулся ко мне и сказал:

– Теперь все. Поехали!

– Что с Ромкой?

– Все нормально, лежит в земле. Еле догнал!

Больше никаких вопросов я Севке не задавал. Но всю обратную дорогу было очень неприятно у меня на душе. Я ехал домой и переживал, что так получилось. Мы начали терять людей, причем таким образом, что стали их убирать сами. Это было очень странным.

Убийство Привалова и взрыв в его доме наделали много шуму. Дня три-четыре газеты только и писали об этом происшествии. Арестовали двоих пацанов из нашей группировки, которые ехали на машине, вероятно, органы получили информацию и проверяли именно нашу причастность к этому взрыву.

На следующий день позвонил Борис Петрович и назначил встречу. Он назначил ее на конспиративной квартире, где мы иногда с ним встречались. Мы с Севкой приехали вовремя. Борис Петрович опоздал на пять минут и вошел встревоженный и грустный. Поздоровавшись с нами, предложил садиться.

– Ну что, как дела?

– Нормально.

– Пацаны, по-моему, вы свой лимит в этом году уже выполнили, – сказал Борис Петрович. – Вам надо уехать.

– Что это значит?

– А то, что ваша структура, ваша бригада попала в разработку, и не только МУРа, но и ФСБ, точнее – антитеррористического центра ФСБ.

– Что это еще такое? – спросил Севка.

– Специальный отдел по борьбе с терроризмом и организованной преступностью. Я получил информацию через свои источники, что они уже занимаются вами конкретно и вы в разработке. Поэтому считаю, что самый оптимальный вариант – вам на некоторое время нужно исчезнуть из города.

– Да ладно, Борис Петрович, – сказал Севка, – вы слишком преувеличиваете опасность! Это же не первый случай! Подумаешь, убили человека, взорвали лифт в подъезде – мало ли в Москве случайностей!

– Нет, дружок, тут ты ошибаешься! Это был такой колоссальный взрыв! С взрывчаткой перепутали – не тот объем положили. Взрыв настолько сильный, что все разрушено было – с первого по девятый этаж! Все перемычки, все стекла, первые два этажа остались без входных дверей! Их тоже разрушило взрывом! Много шума вы наделали. Естественно, раскрытие такого преступления находится на особом контроле. Поэтому у вас нет выбора – надо срочно исчезать. Распустите бригаду, а сами ложитесь на дно. Лучше всего – уезжайте за границу.

На этом наша встреча закончилась. После встречи я почувствовал, что Севка особо не испугался.

– Что мы с тобой делать будем? – спросил я.

– А что делать? Будем жить, как жили. Я не верю в его слова. Он просто перестраховывается, когда говорит, что у нас на хвосте ФСБ и МУР. Захотели бы – давно бы взяли. Тем более они всех наших знают. Однако, видишь, взяли только двоих, в порядке профилактики. У нас же еженедельно задерживают двоих-троих. И что – подержат и выпускают! Ничего страшного.

Через несколько дней в одно и то же время по Москве произошло пятьдесят обысков. Причем обыски проводились не у наших боевиков, а у людей, тесно с нами связанных, – коммерсантов, адвокатов, которые время от времени оказывали им правовые услуги, а также других людей. Обыски ничего не дали – только двоих или троих допросили о причастности к взрыву в Строгине. Но эти люди ничего не знали.

На этом все вроде бы и закончилось. Однако затем, следуя совету Бориса Петровича, мы все же уехали за границу и находились в Греции длительное время. Ребят мы частично отпустили домой, частично оставили в Москве на хозяйстве.

ГЛАВА 23

ВСЕВОЛОД ПЕРВЫЙ, КРОВАВЫЙ

В начале 1997 года мы с Севкой вернулись в Москву.

Новый год с Олесей встретили в Москве. У нас с Севкой теперь была договоренность, что мы поочередно будем на хозяйстве. Олеся также требовала большого внимания к себе. Я часто старался бывать с ней. Мы посещали рестораны, ночные клубы, несколько раз ходили в казино. Однажды даже Олеся начала там играть и проиграла около двенадцати тысяч долларов. Но для меня это был пустяк, так как я считал важным сохранить с ней хорошие отношения.

В бригаде начался разброд. Не знаю, что повлияло на это – может, убийство Привалова, по поводу чего так и не было ответа на вопрос – кто его устранил, хотя многие ребята спрашивали об этом и многие пытались настаивать, чтобы мы провели свое собственное расследование. Но мы с Севкой отмалчивались. Может, повлияло и частое отсутствие Севки, но в бригаде начались беспорядки.

Многие сели на наркотики. Я стал замечать, что часто ребята находятся в заторможенном, сонном состоянии. Я требовал от них, чтобы они дыхнули на меня, но никаких запахов спиртного не чувствовал.

Наконец, начали пропадать люди. Первая пропажа была связана с Олегом. Мой тезка, молодой паренек, который имел своих двух коммерсантов, причем одного из далекой Тюмени, который приехал в Москву и стал заниматься автомобильным бизнесом. Не знаю, что произошло, но коммерсант Олега вернулся в Тюмень, якобы к своим родственникам, и остался там, возвращаться не захотел. Точки сразу перестали платить Олегу деньги. Тогда он явился ко мне и объяснил ситуацию. Я сказал ему:

– Коммерсант твой – ты и решай с ним проблему. Бери командировочные, людей и езжай в Тюмень, разбирайся с ним.

– Нет, людей я брать не буду, – сказал Олег, – сам справлюсь.

Он уехал. И – пропал. Его не было почти неделю или две. Я стал думать, что делать, – то ли посылать людей за ним, узнавать, куда Олег делся, то ли предпринимать что-то еще.

Затем пропал Егор, еще один наш боевик. Он пропал в Москве. Уехал и не вернулся.

Все это стало очень тревожить меня. Наконец из-за границы вернулся Севка. Он приехал очень странным. У него в последнее время появилась мания преследования. Он постоянно менял адреса, перестал жить на квартире, увеличил количество охранников. Нанял даже каких-то ментов с оружием, которые возили его.

Севка выдавал себя за бизнесмена, хотя, конечно, я думаю, менты давно догадались, кто он на самом деле...

В бригаде резко упала дисциплина, и Севка сразу почувствовал это. Первым делом он провел организационное собрание, попытался прочистить некоторым мозги. Дело дошло до кулаков. И что вы думаете – произошло неожиданное. Впервые Севка получил отпор! Конечно, не в прямом смысле, но многие отказывались выполнять задания, на которые он их посылал. А кое-кто даже пригрозил, что вообще уйдет из бригады.

– А если будешь нас доставать, так и с тобой разберемся! – прямо сказали они ему.

Это был настоящий бунт на корабле.

Мы вышли после собрания ни с чем.

– Ну что думаешь делать? – спросил я Севку.

– А что тут делать? Надо чистильщика вызывать!

– Кого?

– Ну того, гэрэушника, помнишь? Который в город наш ездил с братьями разбираться.

Через несколько дней чистильщик прибыл. Но в бригаде установилась нервозная обстановка. Все были на грани срыва. Севка задумал провести «сокращение штатов» – из общего количества людей, а к тому времени у нас было около тридцати пяти человек, – он решил оставить не больше десятка. Я говорил ему:

– Севка, ты с ума сошел! Стольких людей невозможно убрать незаметно! Так делать нельзя!

Но Севка твердил в ответ:

– У нас нет никакого выхода. Эти люди слишком много знают. Они – носители определенной информации.

– Да какая у них информация! Ну знают они нас, коммерсантов, наши точки!

– Нет, – стоял на своем Севка, – они имеют слишком опасную информацию, за которую нам с тобой конец! У нас нет выхода!

Однако чистильщик свою работу так и не начал. В группировке возникла междоусобица. Кто-то начал отстреливать других. Причем первые разборки начались в районе Крылатского. Одна бригада повздорила с другой из-за коммерсантов – долю не поделили. Вызвали друг друга на разборки к гаражам поздно ночью – и началась перестрелка, друг друга перестреляли. Троих – насмерть, остальные ранены.

Севка был в бешенстве. Мания преследования и подозрительности развилась у него еще больше.