Артуа. Берег Скардара - Владимир Корн

Теперь производить такой обмен было слишком поздно.

Я отправился в гости к барону Кресле в сопровождении десяти человек.

Неразлучный со мной Прошка, оба Дикие, Ворон и Кот, Пелай, Шлон с Нектором и еще четверо новых лиц, взятых мною совсем недавно, так что запомнить их имена я ещё не успел. Отправился, подготовленный для долгой охоты, которая может затянуться на неопределённое время.

Барон Кресле мне нужен был потому, что во время преследования зверя существовала вероятность очутиться на его землях, и это нужно было согласовать.

Когда такая орда в пылу погони окажется на дозревающем ржаном поле, хозяина может возмутить. Кроме того, я надеялся, что барон примкнет к охоте, ведь его люди погибли тоже.

Как выяснилось, наделялся не зря, потому что охотничий отряд барона попался нам на пути к его замку.

Барон во главе компании из восьми человек, ехал к нам навстречу, и по поклаже, притороченной к лошадиным бокам, становилось понятным, что Кресле решил заняться этим вопросом всерьёз. Так оно и оказалось.

Военный совет был краток, и тут я полностью уступил мнению барона, охотнику очень опытному.

– Всё говорит о том, что орудует одиночка – заявил он. – Не пара волков, не самец с самкой, не самка, натаскивающая щенков, нет. Одинокий матёрый зверь, но я даже не сомневаюсь, что именно волк.

Я видел его следы, следы волка.

Но размеры следов… – здесь Кресле даже покрутил головой. – Никогда ничего подобного не видел. Следы как минимум вдвое больше тех, что мне попадались прежде. И ещё, волки обычно избегают людей, стараются даже на глаза им не попадаться. Этот же… Он не охотится на людей, он просто убивает их при встрече, как будто мстит. Очень странное поведение для волка.

Он появился здесь не так давно, месяца три, не больше. За это время погибло девять моих крестьян, девять. Я знаю, что и у вас люди тоже гибли.

Мы ехали с бароном, впереди отряда, направляясь на север. Кресле объяснил, что логово зверя искать нужно именно там, и я ему поверил. Северные края наших владений упирались в невысокие горы, скорее сопки, покрытые густой растительностью, тянувшиеся насколько хватало глаз.

Действительно, если уж и прятаться зверю, так именно там, в распадках, заросших кустарником так густо, что черт ногу сломит. Или на склонах одной из гор, где больших и малых пещер та же чёртова уйма.

В своё время в горах долго работал нанятый мной рудознатец, но не нашел ничего интересного. А так хотелось заполучить золотой, или на худой конец серебряный рудничок в двух шагах от имения. Вспоминая о своих хождениях в тех местах, рудознатец только крякал, настолько они оказались непроходимыми. Это для людей горы непроходимы, зверю же то, что нужно.

Так что предположения барона о месте обитания зверя полны резона.

-И ещё, господин де Койн. Девушка, Гилосса, что погибла ночью вместе с парнем, была моей дочерью. Об этом знали только её мать и я. Моя жена, леди Виора, женщина замечательная во всех отношениях, но…

Я любил Гилоссу, любил не меньше остальных своих детей, но любил издали, не приближаясь. Наблюдал, как она подрастает, как проявляются черты моего лица, как она становится взрослой. В тайне от всех я давал матери Гилоссы деньги, давал достаточно, но сейчас мне кажется, как же этого было мало. Разве дело только в деньгах?

Барон Кресле замолчал.

Вы правы, барон. Когда это дело было именно в деньгах? Сейчас вы корите себя в том, что так и не нашли мужества признаться в отцовстве. Как вам, наверное, хотелось, когда вы наблюдали за своей дочерью издали, приблизиться к ней, обнять её и всё рассказать.

Я ведь тоже могу упрекнуть себя в том, что не смог приехать парой дней раньше, и не предложил ружье в обмен на девушку, как оказалось, вашу дочь.

Конечно, вы бы не согласились, сочли смешным такой обмен, но мы могли бы договориться и по-другому. Глядишь, тогда бы им не было нужды встречаться тайно, ночью.

Но произошедшего не изменишь, и лучшее, что мы сможем теперь сделать, так это убить зверя. Убить хотя бы ради чужих детей, чтобы у их родителей не было того, что сейчас испытываете вы.

-Я не успокоюсь, пока не найду его, – продолжил Кресле, – сколько бы времени это не заняло.

Я тоже не успокоюсь, барон. До моей свадьбы ещё два месяца, и пусть всё это время я проведу в горах, я обязательно его найду. Найду ради людей, моих людей, что сидят сейчас в селах и боятся высунуть нос за их окраины. Найду, потому что именно в этом сейчас мой долг.

Я протянул барону ружье. Я и захватил его именно для этого, чтобы отдать. К дьяволу ружье нужно сейчас, когда девушка мертва, а мне самому оно никогда не нравилось.

Конечно, ружье не будет служить ему утешением, но, может быть, именно из него он убьёт зверя, что для него так важно.

Кресле взял подарок молча, понимая, что сейчас не время рассыпаться в благодарностях. Либо же говорить о том, что подарок дорог, а он не хочет чувствовать себя обязанным мне. Он только лишь кивнул головой, принимая подарок.

Мы встали лагерем в самых предгорьях, в замечательном дубровнике, где на краю поляны бил ключ с ледяной водой. Здесь и будет наш лагерь всё ближайшее время, потому что нет смысла лезть в горы верхом, они и пешком не слишком проходимы.

Первые дни прошли в напрасных поисках, попробуй, найди зверя там, где он чувствует твой запах за лигу, а ты даже не можешь обнаружить его следы.

Но он крутился где-то рядом, потому что по ночам тревожно бились в путах наши лошади, чувствуя запах волка. И лишь мой Ворон, выросший на свободе, в степях, где подобных тварей немерено, гневно храпел и ржал, требуя выпустить его на свободу.

Мы днями прочесывали заросли в надежде найти зверя, или хотя бы его логово, растянувшись цепью в пределах видимости, и держась по двое. Именно на этом настоял барон Кресле и снова в его словах был резон. Стояла редкостная жара, которая в густых зарослях чувствуется особенно сильно, от пота резало глаза, а ноги гудели от усталости. Но мы ни разу не смогли увидеть его даже издали.

Несколько человек весь световой день сидели в засаде на высоких деревьях, скрывшись в их кронах, держа под рукой ружья.

Между дубравой, где мы расположилась лагерем и границей зарослей проходила узкая полоса земли, почти лишённой растительности и была легкая надежда на то, что стрелкам удастся увидеть зверя именно на ней.

Затем из имения Кресле привезли пару ягнят, которых мы использовали как приманку. Тщетно.

По вечерам мы обсуждали возможности поймать зверя в капкан, ловушку или заставить отведать его ядовитого мяса, а ночью опять просыпались от храпа и ржания рвущихся из пут лошадей. Он как будто бы издевался над нами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});