Запретная дверь - Олег Синицын

Она мечтала перейти в старшие классы: ей нравилось учиться и узнавать новое. И еще она мечтала о велосипеде. Каком угодно, самом простом, только чтобы на нем можно было прокатиться, ощущая ветер на лице. Она мечтала иметь грудь, как у Фабианы, мечтала съесть целый стаканчик мороженого и носить красивое платье. Но больше всего на свете она мечтала жить в доме, где ее любят. И возможно, это будет не тот дом, в котором живет Мария-Луиза… Только вместо этого Элли разрежут на части в темных подвалах доны Флоресты. И мечты уйдут в безызвестность.

…В темноте она дважды засыпала и просыпалась. Луч света, пробивавшийся сквозь окошко в двери, не менялся. За дверью иногда звучали шаги, иногда слышались приглушенные разговоры, а однажды зазвенели инструменты — вероятно, большие ножи, которыми незнакомцы разрезают человека, чтобы вытащить его органы.

Открыв глаза в очередной раз, она вновь подумала о покровителе. А ведь и раньше случалось, что он неожиданно исчезал. Зато потом появлялся, когда этого не ждешь, и помогал справиться с неприятностями. Ну конечно! Сейчас он отлучился на время, но в самый критический момент придет и спасет ее, как было раньше! Незнакомцам от него достанется: он крикнет на них страшным голосом и ударит по голове тяжелым невидимым кулаком.

В глубоком подземелье среди острых переживаний и смутных надежд в голове девочки родилась еще одна мысль. Она подумала, что с каждым разом явление ангела-хранителя становилось все более впечатляющим. Сначала толчки в кукле, потом шевеление в голове, потом фотографии, возникающие перед глазами, и, наконец, громоподобный голос… А что, если в этот раз он явится во плоти?

У Элли захватило дух от этой мысли.

Если это произойдет, если он вытащит ее из подземелий доны Флоресты, то девочке не нужна будет никакая Мария-Луиза. Пусть Элли и обижалась на невидимку, что он бросил ее в старой душевой, но она привязалась к своему духу и даже полюбила его. Она считала его очень близким себе. Элли хотела бы остаться с ним навсегда. Он о ней позаботится. С ним ей никогда не будет страшно.

Спать она больше не могла. Она села на топчане и стала смотреть на дверь, отчаянно ожидая прихода спасителя.

С момента пленения прошло то ли два, то ли десять часов — из-за дурацкой дремоты она потеряла счет времени. В камеру никто не входил. Элли ежеминутно дергала куклу и прикладывала ухо к пластмассовому животу, пытаясь различить толчки, которые, может быть, не замечают пальцы. Но ничего, никаких сигналов, никакой надежды.

Спустя какое-то время дверь все-таки открылась. Элли с волнением поднялась с топчана.

На пороге стоял fiel доны Флоресты с подносом еды.

— В крови не должно упасть содержание красных телец, — сказал он, поставив поднос на невидимый в темноте стол. — Поэтому кушай хорошо. Ты голодна?

Элли молчала, насупившись. Она всегда боялась разговаривать с незнакомцами и к тому же не могла понять, голодна или нет. Ее тошнило.

— Не хочешь разговаривать?

— Отпустите меня, — пролепетала девочка, задыхаясь от волнения. — Пожалуйста, я никому не скажу об этих подземельях. Пожалуйста! Пожалуйста!

— Надо было думать головой, прежде чем врать по поводу ведра. Сеньора не может рисковать.

Он развернулся и направился к двери. И Элли, сама не зная зачем, сказала ему в спину звенящим от обиды голосом:

— Со мной разговаривает Бог. Он придет и защитит меня! Помощник замер на пороге. Помолчал, обдумывая услышанное.

— Тогда передай ему, чтобы поторопился. Через час ты предстанешь перед Сеньорой.

3

К еде Элли не притронулась. Она сидела на топчане, прижав куклу к груди, чтобы не пропустить толчок. Минуты текли, встреча с доной Флорестой приближалась, но Элли была уверена, что ее не будет. Вот-вот в коридоре раздадутся уверенные шаги, помощник Сеньоры издаст предсмертный хрип, дверь распахнется — и в лицо ударит свет, лучащийся от фигуры, возникшей на пороге.

Лязг запора перепугал ее насмерть. Она уставилась на дверь.

Не он.

В проеме снова возник телохранитель доны Флоресты:

— Выходи. Куклу можешь оставить здесь, играть времени не будет.

Элли прижалась к стене. Она ни за что не оставит куклу!

— Начнешь упираться, будет хуже. Пошли. — Он подошел к топчану и взял мотающую головой Элли за руку. — Пошли!

Рывком сдернул девочку с места, которое она нагрела за несколько часов. Элли даже не могла кричать — настолько была напугана. Помощник доны Флоресты вывел ее в коридор, запер дверь и куда-то потащил. Пожалуй, лучшего момента для появления спасителя не придумаешь. Пора ему появиться. А может, он уже в подземельях? Сейчас они повернут за угол, а он там…

Но они поворачивали за угол, а там никого не было, кроме голых стен и надсадного желтого света. Элли со счета сбилась, сколько они прошли поворотов, за которыми она ожидала спасения. Ожидала и не находила.

После очередного поворота fiel остановился перед дверью. Стер пот со лба. В этот момент в Элли проснулся бесенок, и она стала вырываться и кричать. Ее сопровождающий произвел экзорцизм бесенка затрещиной, отпер дверь ключом и вошел в темное помещение, втащив девочку за собой.

Он щелкнул выключателем, и с потолка хлынул яркий флуоресцентный свет. Элли обнаружила, что их окружают шкафчики. Какая-то раздевалка. В центре ее находился одинокий стальной стол со стулом. За прозрачными дверями Элли увидела хромированные рукомойники и еще одни двери, которые вели неизвестно куда.

— Стой здесь, — велел помощник, прислонив девочку к шкафам.

Элли прижалась лопатками к громыхнувшей металлической дверце, не в состоянии пошевелиться. Помощник доны Флоресты застыл у входа, не сводя с девочки глаз. Так они и стояли в полной тишине, две статуи, большая и маленькая.

Стрелки настенных часов под потолком показывали половину пятого. Непонятно, утра или вечера? Впрочем, Элли без разницы. Хотя внешне она напоминала статую, внутри все дрожало. Если в эту дверь войдет дона Флореста, то все закончится кошмаром. Но девочка не верила, что встретится с Сеньорой, потому что первым прибудет спаситель. Элли исчезнет из этой комнаты еще до того, как здесь зашелестят складки черного платья.

Когда стрелки на часах отсчитали пятнадцать минут, Элли услышала из коридора цокот туфель. Девочка покрылась холодным потом. Нет! Этого не может быть! Не может быть!

Fiel расправил плечи, кашлянул и открыл дверь.

Легким, быстрым шагом, словно паря над полом, в раздевалку вошла она. Лицо спрятано под черной вуалью, свет потолочных ламп играл на черном шелке. Элли снова подумала, насколько же молода дона Флореста! Наверное, ей столько же лет, сколько Марии-Луизе.

Пролетев через всю комнату, Сеньора остановилась у стола, положила на него сложенный вчетверо лист бумаги, после чего изящно опустилась на стул. Незаметно в комнату вошел второй телохранитель и закрыл дверь. Маленькая девочка с куклой оказалась в центре внимания.

— Не бойся, — сказала дона Флореста. — Все закончится быстро.

Она подняла вуаль. То, что открылось под ней, поразило Элли до глубины души.

Дона Флореста оказалась старухой. На лбу, на шее, в уголках губ, покрытых яркой помадой, на щеках, под глазами, на подбородке — везде были сетки морщин. Особенно девочка отметила напряженную стрелку над переносицей. Когда-то голубые глаза потеряли цвет и стали блеклыми. Это лицо находилось ближе к смерти, чем к жизни. Иллюзию молодости создавали только волосы, гладкая кожа на руках и грация богини. Но сама дона Флореста прожила столько лет, что вряд ли кто-то из ныне живущих был свидетелем ее рождения.

Краешком разума Элли вдруг поняла, что в женщине, устроившейся перед ней на единственном стуле, собраны все ее страхи перед незнакомцами. В доне Флоресте было все, чего девочка боялась во взрослых. Она отругает ее, она будет в гневе, она схватит, она разберет на органы!

Элли подавилась ужасом.

4

— У меня очень много дел и мало времени, — произнесла дона Флореста. — Но с тобой я готова поговорить.

Она выдержала паузу, ожидая, что Элли, может быть, задаст вопрос, но девочка, по своему обыкновению, не могла выдавить из себя ни слова.

— Я знаю о тебе все, Элеонора Кортес. Знала еще в тот момент, когда увидела тебя на подъездной дорожке своей виллы. Я знаю твою мачеху Марию-Луизу, которая продала тебя за вшивые двадцать тысяч реалов и заявила в полицию о твоей пропаже. Думаешь, ты простая девочка с хвостиком? Ошибаешься. Ты очень важная девочка.

Элли не понимала ни слова из того, о чем говорила Сеньора.

— Поверь, это так, — качнула головой дона Флореста. — Поэтому на улицах поднялась такая суматоха, когда ты сбежала. Полгорода за тобой гоняется. Дело в том, что ты позарез понадобилась одному обеспеченному гангстеру. Я говорю о Лусио.