Декабрь-91 год. Моя позиция - Михаил Сергеевич Горбачёв

быть отменены, изменены или дополнены только с согласия всех государств, образующих Союз.

Статья 23. Вступление договора в силу

Настоящий договор одобряется высшими органами государственной власти государств, образующих Союз, и вступает в силу после его подписания их полномочными делегациями.

Для государств, его подписавших, с той же даты считается утратившим силу Договор об образовании Союза ССР 1922 года.

Статья 24. Ответственность по Договору

Союз и государства, его образующие, несут взаимную ответственность за выполнение принятых обязательств и возмещают ущерб, причиненный нарушениями настоящего договора.

Статья 25. Правопреемство Союза

Союз Суверенных Государств является правопреемником Союза Советских Социалистических Республик. Правопреемство осуществляется с учетом положений статей 6 и 23 настоящего договора.

Опубликовано в газете «Правда»

27 ноября 1991 г.

Свидетельства современников эпохи

Далекое эхо 1991 года

Алексей Арбатов[*]

В драматические месяцы 1991 г., которым посвящена книга Михаила Сергеевича Горбачева «Декабрь-91. Моя позиция», решалась судьба народов СССР и во многом – окружающего мира. Корневую проблему обширного материала книги можно свести к следующему: была ли возможность сохранить на фундаменте СССР единую страну, перестроенную на основе конфедерации и демократических принципов, – или распад на отдельные разбегающиеся государства и государственные образования был неизбежен?

История – это бесконечная цепь событий, каждое из которых является следствием предыдущих и причиной последующих эпизодов. Тем не менее она не является чем-то жестко предопределенным, в ней периодически появляются развилки, выбор пути из которых есть продукт субъективных решений конкретных людей, а подчас и случайностей. Иначе в истории не было бы правых и виноватых, добрых и злых гениев, верных шагов и роковых просчетов.

Исходя из указанного теоретического подхода, представляется, что сохранение на месте СССР обновленного союзного государства было делом весьма трудным, но возможным. Инерция многих десятилетий и даже веков совместной истории – единой экономики, национального смешивания, общей социальной и культурной жизни – была еще очень велика.

Первый удар по этому единству нанес путч 19–21 августа, имевший целью силовым путем остановить объективные процессы общественного обновления сначала в Москве, а затем по всей стране. Попытка военного переворота провалилась, но в то же время резко ослабила дееспособность и престиж союзного центра. Усилилось стремление республик отдалиться от него и самостоятельно позаботиться о своем суверенитете.

Но и после путча еще оставался шанс спасти союзное государство. На внеочередном Съезде народных депутатов СССР в начале сентября было приято Заявление Президента СССР и высших руководителей союзных республик, в котором была выражена идея Договора о Союзе Суверенных Государств (ССГ), причем каждая из республик должна была сама определить формат своего участия в Союзе. Сразу после этого в Госсовете началась разработка новой редакции проекта Союзного договора, Экономического договора, подготовленного комиссией Григория Явлинского, готовилась реорганизация и кадровое обновление министерств и ведомств. Предполагалось, что на месте СССР будет построено конфедеративное демократическое союзное государство, которое будет иметь общий рынок, валютный и банковский союз, единую энергетику, космическую деятельность, транспорт и связь. Не менее важно, что предусматривалось подписать договор об обороне и коллективной безопасности, сохранить единую централизованно управляемую армию, прежде всего на уровне стратегических ядерных сил.

Тем временем ситуация ощутимо менялась, Борис Ельцин стал явно тормозить процесс, видимо, из опасений, что по проекту Договора о ССГ союзный центр получил бы значительные полномочия как объединительное ядро союзного государства. Но самое главное – в самой России фактически возникло двоевластие в лице прежнего советского и нового российского центров государственного управления. А Ельцину и его соратникам не терпелось въехать в Кремль и взять в свои руки всю полноту власти и преобладающую часть материального наследства СССР на территории Российской Федерации. Для этого им надо было отделаться от Горбачева заодно с Советским Союзом и любыми новыми моделями союзного государства. Что, как известно, и было сделано в Беловежской Пуще 8 декабря 1991 г.

Так, в угоду личным и групповым интересам новой российской власти были принесены в жертву великие ценности государственного устройства, экономики, социального благополучия, национальных отношений, внешней политики и безопасности страны. Впрочем, это было отнюдь не ново. Наоборот, нет ничего более типичного для политических шагов авторитарного государства, в том числе Российской империи/СССР/Российской Федерации, до и после Беловежской Пущи, где лихим ударом был разрублен колоссальный гордиев узел государственных и общественных проблем.

Поскольку история, как известно, не знает сослагательного наклонения, нам не дано узнать, как сложилась бы судьба одной шестой части планеты, если бы горбачевский проект был реализован. Его успех был отнюдь не гарантирован. Конфедерация – неустойчивая форма государственного устройства (ныне к ней с оговорками можно отнести только Швейцарию). А со строительством демократии ситуация в постсоветских республиках сложилась тем более неоднозначная. Но даже если бы постепенно центробежные силы повлекли за собой размывание ССГ, сохранение хотя бы на несколько лет общего центра и внутрисоюзных связей помогло бы сгладить остроту противоречий между республиками и внутри них.

Во-первых, это относится к рыночным экономическим реформам. План Явлинского был рассчитан на поддержание в ССГ общего рынка, валютного и банковского союза, сохранение сложившихся в СССР производственных цепочек, предотвращение обвального экономического кризиса.

О последствиях ликвидации Союза Горбачев провидчески говорил в 1991 г.: «Разрыв нанес бы окончательный разрушительный удар по производительным силам, настолько тесно завязанным в общий комплекс, что даже нынешнее, пока еще относительное отдаление республик друг от друга резко осложнило экономическое положение каждой из них и еще более ухудшило повседневную жизнь людей… Он отбросит – и это надо хорошо видеть – все суверенные государства назад в смысле развития науки, технологии, культуры, которые по природе своей, а в наше время особенно, нуждаются в постоянном, органичном взаимодействии и взаимообогащении не только в бывших союзных рамках, но и в мировом масштабе. Престижу и потенциалу нашей науки и культуры в ее многонациональном синтезе будет нанесен непоправимый ущерб».

Пришедшие к власти вместе с Ельциным в 1991–1992 гг. реформаторы решили создать рыночную экономику в одной отдельно взятой стране – как можно быстрее и любой ценой, надеясь, что «невидимая рука рынка» все как-то утрясет. Отсюда «шоковая терапия» разового отпуска цен и «грабительская приватизация», которые привели к стремительному обнищанию большинства населения, вызвали взрыв общественного возмущения, кровавый кризис в Москве в октябре 1993 г. и принесли оглушительную победу коммунистам и националистам на выборах в Думу в декабре 1993 г.

Сделав в 1993 г. большой шаг вперед в создании демократического государства, реформаторы того времени подстраховались и заложили в Конституцию