Византийская цивилизация - Андре Гийу

Проведение игр на ипподроме захватывало администрацию, сановников, население столицы, императора — все они перечислялись в заранее составленном протоколе, это считалось церемонией. Без сомнения, самой торжественной была церемония 11 мая. Накануне по приказу императора препозит (позднее протопрепозит) вывешивал на самых больших воротах Константинополя флаг, который оповещал весь город о предстоящих бегах. Лошади приводились в конюшни, где представители димов и конюхи оценивали состояние каждой. После полудня, до начала бегов, представители димов, ответственные за организацию игр, с димархом и конюхами шли в carceres, здание, где, в частности, находились центры димов и боксы, из которых выезжали лошади. Боксы были украшены четырьмя бронзовыми лошадьми, которые и сегодня украшают большие врата Сан Марко в Венеции. Эти люди изучали программу следующего дня, состояние лошадей, барьеров, скакового круга, предусматривали необходимые предосторожности, чтобы избежать каких-либо споров после окончания скачек. В день праздника главы и члены димов занимали свои места на ярусах, синие — справа от кафисмы, дворцового здания с императорской трибуной, зеленые — слева, остальная толпа размещалась на других ярусах. Император надевал специальные одежды, молясь, падал ниц со свечой в руке и принимал сановников, которые обладали привилегией находиться рядом во время представления. Закладывались колесницы, корпуса имперской гвардии выстраивались вокруг своих штандартов, все готово, и глава церемонии просил препозита уведомить об этом императора. Император делал знак, двери открывались, он появлялся на трибуне, поднимался на возвышение, где находился трон, и трижды благословлял собравшийся народ, который приветствовал его. Затем в установившейся тишине начинали петь хоры димов, сановники кланялись императору, наконец он кидал mappa (разновидность платка) на арену, двери carceres открывались, и колесницы выезжали на круг под неистовые крики зрителей. Четыре квадриги четырех мастей должны были преодолеть семь скаковых кругов. По античной традиции победитель получал из рук префекта города пальмовую ветвь, венок и золотые монеты, и победивший дим, а потом и все остальные зрители скандировали лозунги в его честь и в честь императора. Потом после четырех забегов димы с разрешения императора уходили петь и танцевать, тогда как толпа спускалась на арену, чтобы получить овощи и лакомства, раздаваемые в различных уголках ипподрома. В менее торжественных случаях каждый доставал свою еду. В это время по традиции император обедал в большом зале кафисмы с приглашенными сановниками. Когда император отдохнул, а ипподром был вычищен, все вновь занимали свои места на ярусах для четырех послеобеденных забегов. После последнего утреннего забега, по обычаю, зрителям показывали различные интермедии. Это были представления мимов, танцовщиков под звуки флейты, трубы и органа, бои людей или животных, выступления дрессированных животных или смелых акробатов, один, например, захотел взлететь над ипподромом на чужестранном аппарате, но разбился. Игры на ипподроме были популярны до 1204 г., но прекратились после захвата латинянами: скаковой круг затем иногда использовался частными лицами для скачек верхом.

На одной из фресок Софии Киевской (XI–XII вв.) изображен император в своей ложе, окруженный несколькими сановниками. В другой ложе стоят распорядители четырех конюшен: Синий, Зеленый, Красный, Белый. На галерее — толпа зрителей. Это момент, когда колесницы скоро начнут свое движение по скаковой дорожке. Но кто бы не стал победителем, когда скачки закончатся, толпа провозгласит императора «вечным победителем». Тип триумфальной императорской иконографии, сюжет был перенесен как символ власти в столицу русских князей.

Константинополь — город-музей, город игр — часто создавал у иностранных путешественников впечатление невиданной роскоши, например Вениамин Тудельский писал во второй половине XII в.: «Жители города очень богаты золотом и драгоценными камнями, они привыкли к шелковой одежде, украшенной золотой вышивкой, они ездят на лошадях и похожи на принцев. Страна по-настоящему богата тканями, хлебом, мясом и вином. Нигде в мире не найдешь похожего процветания». Этой идиллической картине, увиденной глазами того, кто выбрал красивую картинку-воспоминание, необходимо противопоставить взгляд нищего, оставленный восемью веками ранее проповедником Григорием Нисским: «Большое количество людей лишено всего, они не имеют ни дома, ни очага. Перед каждой дверью теснится толпа военнопленных. Очень много иммигрантов. Их можно увидеть везде просящими милостыню. Крышу им заменило небо. Портики превратились для них в постоялые дворы, а улицы так же пусты, как и рынок. Вместо одежды они носят лохмотья, своим пропитанием они обязаны жалости прохожих, их питье — это вода из фонтанов, где поят животных. Вместо чаши они используют свои руки, складки одежды для них стали кошельком, если одежда вообще не порвана. Согнутые колени им заменяют стол, земля — постель. Они моются в воде рек и озер, естественных бань, созданных Богом для других целей. Они живут бродяжничеством как дикие, которыми они не были изначально, но стали из-за нужды и нищеты». Контрасты восточного города, слишком переполненного по сравнению со средней плотностью населения в империи. Население Константинополя составляло от 400 до 500 000 жителей с IV по XII вв., но большая часть его площади была занята различными сооружениями (большой дворец — 100 000 кв. метров, ипподром — 60 000), еще часть застраивалась. С другой стороны, чтобы избежать пожаров, законодательно была предусмотрена свободная зона в четырнадцать шагов вокруг публичных зданий и сто шагов вокруг торговых заведений. Плотность городского населения увеличивалась от побережья вглубь страны, сокращалось расстояние между государственными и частными дворцами и магазинами, здания строились в пять, семь или девять этажей, а также маленькие деревянные одно- или двухэтажные бараки на улочках, запруженных животными. Очень серьезной проблемой Константинополя была безработица. Император Юстиниан в 539 г. в приказе префекту претории Иоанну говорит об этом так: «Здоровое телесно коренное население, которое не имеет средств к существованию, должно без промедления обращаться в службы общественных работ, к главам хлебопекарен, к держателям садов и т. д. Если они отказываются это делать, нужно выгонять их из города… Инвалидов и стариков трогать не нужно, пусть о них добровольно позаботятся жители города. У всех других необходимо спрашивать, что они собираются делать в Константинополе, чтобы избежать присутствия безработных, а когда они завершат свои дела, то должны возвращаться к себе домой».

Константинополь не был единственным крупным городом в империи, многие другие имели более древние традиции. Александрия в VI в. насчитывала, возможно, даже больше населения, чем столица. Ее вид с античных времен оставался неизменным: длинная улица с домами по обеим сторонам соединяет Большой порт с речным портом озера Мареотис, окружена византийским рвом, который оставлял за пределами города крупные пригороды Ракотис, Каноп, Елесис и ипподром. Коптское население Александрии, привязанное к своим языческим обычаям, которые не мог полностью истребить Юстиниан, и к своей монофизитской вере, всегда мало подчинялось византийской администрации. Богатая своим производством (шелковое, стеклодувное, ткачество, резьба статуэток из порфира и твердых пород камня) и своей торговлей, гордая и неспокойная, Александрия создавала многочисленные трудности центральной власти, оставляя без присмотра огромный слой неимущих. Следует здесь назвать и другие египетские города: Антиноя, центр Фиваиды, основанная в 132 г. вокруг двух больших улиц, образующих прямой угол; Ахмим Панополь, известный своим ткачеством, Оксиринх, центр Аркадии, богатый и оживленный город со своим ипподромом и конюшнями для скачек.

Начиная с IV в. соперницей Александрии была Антиохия, или Теополь — «город Бога», находившаяся на левом берегу Оронты, которая соединяла город с морем. Имея собственный амфитеатр и возвышаясь надо всем благодаря своей цитадели, окруженный садами, город имел регулярную планировку: он был разделен еще с античных времен на четыре квартала и окружен рвом. В V в. Феодосий II отправил туда константинопольских архитекторов, которые еще больше украсили город: появились новые площади с возведенными на них статуями, церкви, дома богатых людей, цехи, магазины, многочисленные портики, широкие улицы, ипподром — все это превратило Антиохию в один из самых красивых городов на востоке Византии. Его население, состоявшее из греков, сирийцев и евреев, достигало, возможно, 300 000 жителей и имело репутацию мятежного и развратного, однако именно там возникла знаменитая школа теологии, были построены многочисленные церкви и монастыри, часто в честь знаменитых аскетов, например Калат Семан, который вознесся вокруг колонны, или Святой Симеон, в честь святого, чья жизнь пришлась на большую часть V в. Культурная соперница Александрии, Антиохия была и ее торговой соперницей, так как благодаря своему месторасположению она была посредником между Индией, Дальним Востоком и варварским Западом. Будучи почти полностью уничтоженной тремя землетрясениями в VI в. и обезлюдевшей после наступления Ксеркса, Антиохия на месте разрушенных стен получила вторую жизнь благодаря Юстиниану, но не смогла вернуть свою славу и прошлое значение. Другие же города Сирии, напротив, развиваются во второй половине этого века, о чем свидетельствуют построенные в них здания. Например, Апамея на Оронте, занимавшая площадь в 20 гектаров, чьи тротуары и портики были украшены мозаиками на мифологические сюжеты, и населенные города Голан. В Палестине и Аравии можно еще назвать Иерихон с его башнями, Газу и ее главную улицу с портиками, ведущую к базилике, Иерусалим, с его широкими улицами, башней Гроба Господня, воротами с башнями по бокам, воротами Святого Стефана, и Яффы, Бостру, его собор VI в. с круглой планировкой и куполом диаметром в 37 метров, Герасу, большой римский город, восстановленный при Юстиниане и украшенный многочисленными монументами, еще более преобразившийся в следующем веке и уничтоженный в VIII в. Эдесса в Месопотамии, через которую протекали двадцать пять ручьев и которая была защищена горным отрогом, двойным рвом и цитаделью, была выстроена по регулярной планировке, а улицы оканчивались шестью укрепленными воротами. Красивые площади, форум, окруженный портиками, на берегу Керхе, впадавшей в Евфрат, бани, театр, ипподром, большая больница, дворцы и многочисленные церкви делали этот сирийский город одним из самых красивых в империи. Две знаменитые реликвии города — письмо Христа царю Абгару и чудотворный образ Христа на ткани, называемый мандилион, — притягивали в город большое количество паломников. Большие населенные города были и в Передней Азии, как правило, они возникли в эллинистический период. Эфес, речной порт на Каистре в пяти километрах от моря, включал в себя большой торговый центр в порту — место большой ежегодной ярмарки (27 декабря), акрополь, где находилась церковь Святого Иоанна Евангелиста с пятью куполами, построенная Юстинианом, и крипта Семи Усопших, построенная на месте, где навечно уснули семь братьев, подвергнувшихся гонениям Деция в середине III в., и воздвигнут большой алтарь. Никея (Изник), основанная в IV в. до н. э. на берегу озера Аскания, у подножья Вифинийского Олимпа, сохранила вплоть до византийской эпохи шашечное расположение кварталов. Город был окружен двойным многоугольным рвом с полукруглыми башнями, его дворец и акведук были восстановлены в VI в., также были построены многочисленные монастыри и церкви, из которых, например, базилика Святой Софии в период с V по XV в. перестраивалась четыре раза. Построенная на равнине, окруженной высокими горами, Анкира (Анкара) — центр скотоводства посредине степей — в византийскую эпоху была всего лишь маленьким городом, она сохранила свою мощную цитадель и остатки церкви Святого Климента, купольной базилики, датируемой примерно первой половиной IX в. Опустошенный Аль-Мутасимом в 838 г., город был отвоеван двадцать лет спустя императором Михаилом III и спафарокандидатом Василием. Из всех портов Черного моря, само существование которых предполагало наличие активной городской жизни, самым знаменитым был Трапезунд, ставший в XIII в. столицей независимого государства. Бывшая процветающая греческая колония, он был построен над морем; равнины, фруктовые сады, виноградники, проточные воды окружали крепостные стены города, состоявшего из трех уровней: на вершине — античный акрополь и императорский дворец, ниже — окруженный рвом средний город с узкими улочками, акведуком, собором, многочисленными церквями, купольными базиликами с греческими крестами, он соединялся большими воротами с нижним городом, защищенным своей стеной, и кварталом цехов и торговцев, греческих и иностранных, в частности генуэзцев, эта часть была защищена крепостью. Развитие города святого Евгения за пределами стен привело к созданию настоящего пригорода со своими церквями, который в течение XIV в. ценой больших необходимых работ был защищен новым рвом, еще более широким. Так Трапезунд стал самым большим городом востока Византии.