Деревня 'Нюркин луг', или тайна печатной машинки - Акулина Вольских

он меня не обидит.

— Ну ещё бы, — хихикнула я, вспоминая, с каким трепетом относился к стрекозе Тимофей. Будто она хрустальная.

— Знаешь, что меня долго мучило? — спросила она серьёзно.

— Нет. Что?

— А то, что Тим меня в мельнице запер. Тогда, от матери, помнишь? Когда она в последний раз меня замуж выдать собиралась, перед побегом. Я потом решилась и спросила его, почему.

— И что он тебе ответил?

— Думал, что так я буду счастлива. Представляешь? Он готов был пожертвовать собственным счастьем ради моего. Сам мучился, но запер. Спросила, почему не сказал о том, что… Ну… Что любит. А он ответил, что не поняла бы, и тогда бы близко уже не подпустила. Даже как друга.

— Ведь так и есть?

— Угу. Тогда не время было. А как ушли из деревни, у меня словно глаза раскрылись. Как будто до этого пелена на них была, а потом пропала.

Дарëна снова замолчала, тихо перебирала пальцами, уже почти заканчивая свадебный подарок мужу. Я не торопила её, продолжала молча вплетать ромашки в пышные волосы и думала. Думала о том, как много вещей в жизни творится под самым нашим носом, а мы не замечаем, не придаем им значения. О том, как мало людей готовы были бы, как Тимофей, в ущерб своему счастью отпустить самого близкого человека. Думала о том, смогу ли сама когда-нибудь полюбить так же сильно, взаимно.

— Мне иногда кажется что и сейчас не время, — тихо сказала девушка. — Не время для всего этого, для свадьбы. У нас война, а мы… Жаль, что рядом нет родных. Но что, если кто-то из нас погибнет в битве? Или оба? Не хочу и представлять кого-то другого на месте Тима. Уж лучше там вместе умереть, чем с другим всю жизнь жить.

Я как раз завязывала ленту на конце косы, обняла со спины погрустневшую рыжулю и чмокнула в щеку.

— Не думай об этом. Не думай о плохом. Во-первых, все будет хорошо, и мы победим. И выживем, все. А во-вторых, — я развернула её лицом к себе и улыбнулась. — Ты только что рассказывала мне о том, как сильно вы друг друга любите. Так не все ли равно, когда вы обвенчаетесь?

— Все равно, конечно.

— Вооот. Так почему бы не сегодня? Ещё ты говорила, что можешь даровать душу и тело только тому, кого любишь. Любишь ведь?

— Люблю, — счастливо улыбнулась девушка.

— Тогда иди, дари! И не смей позволять своим тараканам портить такой важный день.

— У меня нет тараканов, — не поняла Даша.

Я засмеялась.

— Просто иди и получай удовольствие. И не думай о том, что будет. Прическа уже готова, осталось платье.

— Ладно, — Дарена поднялась на ноги, осторожно потрогала косу и посмотрела на меня. — Поможешь одеться? Чтобы не испортить все это.

— Конечно.

Мы вместе вернулись в лагерь. В центре разбойничьей деревни уже красовались увитые цветами столбы. Длиннющий деревянный помост вел в самую сердцевину, а чуть поодаль накрывали столы. Незаметно прошмыгнув в нашу палатку, мы с Дашей сперва облачили её в свадебный наряд, а потом и я надела единственное, что у меня было — сиреневое платье, сшитое рыжей для меня к празднику кукушки.

Оставив Дашку одну мандражировать в палатке, я выскочила наружу со сплетенным ею ремешком. Разыскала девушку, ответственную за венки, забрала тот, что должна была вручить Даше на церемонии и направилась в самое начало собравшейся вдоль мостков колонны. В мои обязанности входило вовремя вынести все это невесте. Добромир обещал подать знак.

Напротив меня, так же в начале колонны стоял Себастьян. С венком в руках и ремешком для невесты. Мы на пару секунд встретились взглядами. Оба замерли, как будто шея разучилась поворачиваться. Появившийся в центре площадки Добромир, дал сигнал к началу церемонии, прервав этот зрительный контакт.

В противоположном конце колонны появились двое друзей. Держась за руки, они ступили на дорожку. Длинную, прямую. В этом месте собралось невообразимое количество людей. На свадьбе в Истопе гуляла вся деревня. Здесь же гостей было существенно больше. И радость, через тревоги и страх прорывающаяся вовне, была в разы сильнее. Толпа свистела, кричала, забрасывала цветами жениха и невесту, которые хоть и улыбались, все же заметно нервничали.

Я любовалась ими. Посреди леса, облаченные в простую одежду, они были невероятно красивыми. Сквозь тучи и верхушки деревьев пробились солнечные лучи. Как в сказке, упали, освещая путь этим двоим. А может, это вышло стараниями Добромира?

По мере приближения к старцу, улыбки из радостных становились всё более нервными. Великан крепко держал своей большой рукой ручку Дарëны, поддерживая. Рыжая разыскала меня в толпе. Я улыбнулась ей, кивнула, и девушка, кажется, поняла моя посыл. Посмотрела на Тимофея, расправила плечи и увереннее зашагала вперёд.

Пара остановилась напротив Добромира. Дальше, по традиции, колонны замыкались, образуя круг. Поскольку и я, и Себастьян, стояли в самом начале, движение началось с нас. Мы шли, ведя за собой остальных, и остановились рядом, описав полукруг. Впервые за последние пару недель стояли друг к другу так близко. И теперь уже я начала нервничать, снова вспомнив случай в палатке при госпитале.

Началась церемония. Добромир произносил вслух наставления молодой паре. Круг из гостей праздника был настолько большим, что его голоса кроме Даши и Тима никто не слышал. По наклону головы жениха и невесты, нам стало ясно, что согласие на брак дано. Дальше молодые по очереди произносили слова клятвы. Голос Тимофея был громче, чётче звучал в образовавшейся тишине. Дашкин в начале дрожал от волнения. Она подняла глаза, смотрела на мельника и словно черпала в нём уверенность. Когда закончила, лицо её озаряла улыбка. Глаза двоих искрились счастьем так сильно, что даже Градияр бы смог разглядеть из окон своего замка.

Добромир повернулся к нам, кивнул, и протянул руку, намекая на пояса. Охотник замешкался, решал куда деть пока еще ненужный венок. Я молча забрала у него из рук проблему, и он спокойно вышел в центр. Вернулся, забрал у меня оба венка.

Тимофей провёл поясок под руками невесты, обернул концы и стянул на её талии. Затем я вынесла второй. То