Дунай: река империй - Андрей Шарый

На берегах Дуная русские толком не воевали несколько веков и вот вернулись. Поговорка “Дунай шумит – русские идут” наполнилась смыслом: Российская империя провела на речных фронтах семь войн против турок – пять выиграла, две проиграла. Если я верно посчитал, в XVIII–XIX веках состояние войны на территориях, прилегающих к Нижнему Дунаю, продлилось в общей сложности почти тридцать лет. От кампании к кампании зона боевых действий все дальше смещалась на юг, русские сражались на чужой территории и постепенно приращивали свою. Эти войны для обоих противников были в равной степени захватническими, Петербург и Стамбул выясняли отношения на своих окраинах. Лозунг защиты христианским царем единоверцев идеологически столь же малосостоятелен, как лозунг джихада под знаменем пророка, мотивировка “православные против басурман” годится только для внутреннего пользования, поскольку ничем не отличается от мотивировки “правоверные против гяуров”. Не срабатывает и “теория прогресса”: государство Османов, как считают многие историки, до поры до времени было и либеральнее, и просвещеннее государства Романовых.

Петербург обосновывал свой порыв за Дунай и “морально-нравственными” обстоятельствами, о которых подробно писал, путешествуя на рубеже XIX и XX веков по Балканам и ссылаясь на более ранние исследования славистов, этнограф и губернатор Бессарабии Алексей Харузин: “Русское национальное самосознание может утвердиться лишь тогда, когда найдет в себе естественную опору в более широком славянском племенном самосознании. Последнее должно его питать и придавать ему более определенный и осмысленный характер”. Во имя этого “славянского братства” русские вступались перед турками за сербов и болгар, но ощущение этноязыковой общности не мешало России в те же годы кровавым образом подавлять восстания в Польше. Герои России, лучшие шпаги империи, кавалеры Святых Георгиев верой и правдой служили царю и жаждали наград, титулов, положения. Любовь к Отечеству воплощалась в преданности монарху. Во имя этой преданности Александр Суворов ловил Емельяна Пугачева, Иван Дибич разоблачал декабристов, Михаил Кутузов усмирял польских конфедератов и крымских татар, Иван Паскевич боролся с Венгерской революцией.

Дунай целое столетие оставался главным рубежом большинства крупных маневров российской и османской армий западнее Черного моря: хитро форсировать реку, овладеть крепостью на правом или левом берегу, осадить или удержать ее было задачами множества кровопролитных эпизодов боевых кампаний. Силистрия, Рущук (теперь Русе в Болгарии), Журжа (Джурджу в сегодняшней Румынии) многократно переходили или передавались из рук в руки. Крепости в низовьях Дуная – Килия, Исакча, Тулча, Галац, Браилов – на время военных конфликтов становились русским тылом. Постепенно ось противостояния “сползла” к хребту Стара Планина (другое название – Балканские горы). В 1829 году армия генерала Дибича преодолела считавшиеся до того неприступными перевалы и впервые на время заняла Варну, Бургас и Адрианополь (Эдирне).

Собственная дунайская граница у России появилась в 1808 году. Адрианопольский договор 1829 года целиком включил в состав империи Романовых дельту Дуная; это был предел русского госпроникновения на юго-запад Старого Света. Россия, к неудовольствию Европы, прежде всего Великобритании, Германии и Австрии, установила на реке единоличный контроль над режимом судоходства [78]. Международное раздражение по этому поводу стало одной из причин Крымской войны (1853–1856), по итогам которой границу отодвинули на сотню километров к северу. До 1877 года Россия вообще лишилась выхода к реке.

В работе “Силовое поле Суворова” военный историк Борис Артамонов, рассказывая, в частности, о дунайских кампаниях российской армии, вводит в оборот понятие “силовое поле”. Ученый считает это поле вполне материальным фактором и определяет как “коллективную психическую энергию, выплеск боевого духа, оказывающий подчас решающее воздействие на противника”. Эффект силового поля зависит от степени воодушевления солдат идеей победы и от накала державных инстинктов. “С крестом в руке священника, с распущенными знаменами и с громогласной музыкой взял я Измаил”, – вспоминал о своей победе Александр Суворов. “Зенит боевого духа” Российской империи, высчитал Артамонов, пришелся на 1770–1814 годы (за это полустолетие Петербург провел три войны с турками, четыре кампании против Наполеона, по две войны со шведами и с персами, одну с Англией, трижды участвовал в разделах Польши). Русский театр военных действий тогда простирался от Финляндии до островов Эгейского моря, от Парижа и Швейцарских Альп до Талышского ханства на каспийском берегу.

ЛЮДИ ДУНАЯ

АЛЕКСАНДР СУВОРОВ

бич турок

Раннему и быстрому продвижению по службе Александр Суворов (1729–1800), выходец из провинциального дворянского рода, был обязан не только своим выдающимся способностям командира, но и положению при императорском дворе отца, генерал-аншефа и первого русского губернатора Восточной Пруссии. Восхождение через четыре чина, от поручика до полковника, Суворов совершил всего за восемь лет. В 1763 году он получил в командование Суздальский пехотный полк, уже будучи представлен Екатерине II. Суворов, среди заметных военных деяний которого подавление бунта Пугачева в 1775-м и восстания в Польше в 1794 году, принял участие в двух Русско-турецких войнах. В сражениях против армий Османской империи на дунайских фронтах Суворов одержал семь из примерно шестидесяти своих значимых военных побед. Впервые за Дунай он попал генерал-майором в 1773 году: в мае и июне отряду Суворова довелось дважды брать нынешний Тутракан – крепость Туртукай (орден Святого Георгия II степени), в сентябре того же года он разбил неприятеля у города Гирсово (ныне Хиршова в Румынии). Местечко Козлуджи неподалеку от Варны, где русская армия при решающем вкладе корпуса генерал-поручика Суворова добилась перелома в войне 1769–1774 годов, теперь называется Суворово. В ходе кампании 1789 года дивизия генерал-аншефа Суворова одержала победы при Фокшанах (бриллиантовый крест и звезда к ордену Андрея Первозванного) и у реки Рымник (титул графа Рымникского, орден Святого Георгия I степени, шпага с бриллиантами и надписью “Победителю визиря”, бриллиантовый эполет и драгоценный перстень, а также титул графа Австрийской империи). С Рымником связана не только слава, но и трагедия графского рода: сын полководца, 26-летний генерал-лейтенант Аркадий Суворов, утонул в этой реке во время кампании 1811 года. В декабре 1790 года Александр Суворов взял штурмом Измаил, важную турецкую крепость в низовьях Дуная, получив почетное звание подполковника Преображенского полка (полковником была сама императрица, но Суворов рассчитывал не на формальное звание, а на чин генерал-фельдмаршала). По обычаю той поры, город отдали солдатам на разграбление; десять или пятнадцать тысяч мирных жителей было вырезано. В европейских газетах помещали карикатуры на Суворова, изображая его варваром в окровавленной львиной шкуре. Людовик XVIII назвал покорителя Измаила “мечом России и бичом турок”. В 1913 году близ города Фокшаны в память о битве у Рымника установлен конный памятник Суворову работы Бориса Эдуардса, подарок России Румынии. После начала Первой мировой войны монумент демонтировали и вернули дарителям. Памятник на деревянных подмостках установили в Одессе только в середине 1930-х годов, через десятилетие после смерти покинувшего советскую Россию скульптора. В 1945 году монумент перевезли в Измаил; еще через годы в Тульчине (Винницкая область) и Одессе установили копии. В 1959 году румынский скульптор Маркус Бутиною отлил свою версию бронзового всадника с ликом Суворова. Этот памятник, как некогда работа Эдуардса, украшает окрестности Фокшан.

“Никогда ни один народ не отождествлялся до такой степени со своим правительством, как русский народ в эти годы побед”, – писал философ Петр Чаадаев. Суворов, сутью натуры которого биографы считают несгибаемый дух и неустрашимость, по мнению Артамонова, и в историю вошел как непревзойденный творец психологического “пространства силы”. Особое значение фактор силового поля приобретал в столкновении с противниками, которые, подобно армиям Османской империи или Наполеона Бонапарта, сами отличались умением взвинчивать коллективную энергию. В сентябре 1789 года (битва у Рымника) семитысячный отряд неистового русского генерала совершил за трое суток марш в 80 верст, соединился с союзным австрийским корпусом, чтобы “с храбростью и фурией” нанести удары по трем турецким лагерям. Стотысячная армия Юсуф-паши потеряла каждого пятого солдата и сотню знамен. Французский военный писатель так характеризовал таланты Суворова: “Если победа не давалась добровольно в руки ему, своему любимцу, то он ее насиловал”.