ВДВ. С неба — в бой - Михаил Скрынников

Любопытные афганские солдаты облепили наш самолет, пытались залезть на стремянки и заглянуть через иллюминаторы в салон. Были они неопрятны и небриты. Это вызывало у нас смех, генералу пришлось нас даже немного пристыдить. Мы группой вышли из самолета. Нас встречали советники и афганский генерал, командир авиабазы. Тепло нас приветствовали на земле Афганистана. Командир авиабазы после небольшой беседы, между прочим, на русском языке, пригласил нас всех в летную столовую. После завтрака за нами из посольства прислали два микроавтобуса, и мы уехали в Кабул. По дороге мы с большим интересом рассматривали кишлаки, людей и природу, мы же с Никифоровым не забыли рассмотреть и аэродром. Володя сделал кое-какие зарисовки в записной книжке. Через час езды мы были уже на узле связи нашего главного военного советника, генерал-лейтенанта Горелова, кстати, он раньше служил в Воздушно-десантных войсках. После небольшого инструктажа нас распределили по группам, и мы выехали в город на разведку указанных маршрутов и объектов. Все запоминали и делали необходимые пометки, но только через шторки на окнах. Одним словом, соблюдали конспирацию. К вечеру вернулись на узел связи, немного отдохнули, поужинали и снова на маршрут. Колесили по ночному Кабулу до полуночи. Я обратил внимание, что все посольские водители имели при себе наши укороченные автоматы. Утром после завтрака нас, ферганцев, пригласил к себе подполковник Алексеев, офицер из группы Костылева, выдал нам немного командировочных местных денег, которых хватило, чтобы купить сувениры: складной зонтик, ладанку и крестик на цепочке. Все эти сувениры нам помог приобрести водитель, который отвез нас на ближайший рынок. Чего мы только там не увидели: магнитофоны, шубы, дубленки и всякую всячину. Такого у нас в магазинах не было в помине. Перед отлетом домой опять небольшой инструктаж и отъезд в Баграм. Дальше самолетом обратно через высокие горы до Чирчика. Нашего самолета «Ан-2» по погодным условиям мы не дождались и домой добирались как партизаны, кружными путями. Я и Никифоров гражданским самолетом из Ташкента долетели до Намангана, а далее автобусом до родной Ферганы. Жена осталась довольна сувенирами, тем более таких в Фергане днем с огнем не сыскать. Вопрос все же был задан: «А где ты их купил?» В Ташкенте, соврал ей. Утром, как обычно, на службу. К этому времени у меня старшим помощником был Чередник, но он долго не задержался на этой должности и убыл на два года в Африку, а на эту должность я пригласил начальника разведки ошского полка капитана Михайлова. Через пару дней опять команда дивизию привести в полную боевую готовность, офицеров и прапорщиков на казарменное положение, но боеприпасы на руки опять-таки не выдавать. Снова нормальной боевой подготовки в войсках нет, вечером офицеры и прапорщики слоняются по казарме без дела. Этот бардак продолжался около месяца. Потом последовала команда расставить все по своим местам. Войска стали заниматься плановой боевой подготовкой. Каждодневное толкование о состоянии дивизии наложило определенный отпечаток на рабочее состояние офицеров. Каждое утро кто в шутку, а кто в сердцах спрашивал друг у друга: «А как сегодня наша дивизия?»

Вот и тогда, зайдя к своим в кабинет, услышал, как связисты вели беседу на наболевшую тему. В это время зазвонил телефон, Чередник поднял трубку и через несколько секунд передает ее мне. «Здравия желаю, — слышу в трубке голос Алиева. — У нас ЧП, — говорит ротный». — «Что случилось?» — «Начальник разведки вчера на прыжках сломал ногу и сейчас находится в госпитале». И это как раз перед полевым выходом, подумал я. Дела у Анатолия были серьезные. Открытый перелом, позднее переболел желтухой, получил негодность к службе в ВДВ и убыл в город Грязовец в мотострелковый полк. В первой половине мая из Москвы в дивизию поступила команда: готовить один батальон ошского полка для отправки в Афганистан. Вывезли батальон на учебный центр в Фергану, командиром батальона был подполковник Ломакин, а заместителем комбата капитан Манюта. Предварительно батальон пошерстили, некоторых командиров рот, взводов поменяли. В ожидании команды на вылет подразделения занимались боевой подготовкой. В начале июня батальон по воздуху перебросили за границу на авиабазу Баграм под видом авиационных специалистов по ремонту и реконструкции аэродрома. Офицеры, которые прилетали из Афгана по делам службы в Фергану, рассказывали, что отношение афганцев к советским людям хорошее. Иногда офицеры и прапорщики выезжали на рыбалку без всякого риска для жизни. Местное население с большим удовольствием общалось с нашим людом, им было интересно узнать, как живут советские люди в Узбекистане и Таджикистане. Тем более среди местного населения было много узбеков и таджиков. Возможно, некоторые из них имели родственников в этих республиках. На рынок за продуктами выезжали свободно, но на всякий случай вооруженную охрану брали с собой, все же в стране шла война и можно было нарваться на какую-нибудь залетную, вооруженную банду, а «Калашников» — аргумент надежный. Вот такое, по рассказам очевидцев, было отношение афганского населения к советским людям, находящимся в их стране до ввода войск.

После посещения Афганистана командование дивизии, исходя из специфики этого государства, в котором, возможно, предполагалось использование десантников, посчитало для себя главным проведение занятий с войсками в горной местности. Как-то Петряков, вернувшись из Чирчика, пригласил меня к себе и стал нахваливать одного ротного. «Кстати, а ты его знаешь, это Сазанский». — «Знаю. Его рота лучшая в батальоне по боевой подготовке». — «Смотри, ты даже это знаешь», — удивился начштаба. «А как же, я тоже к ротным присматриваюсь, бывая в полках». — «Давай внимательнее присмотрись к нему, и, возможно, утвердим его на дивизионную роту». — «Можно, но только после того, как Никифоров будет назначен начальником разведки полка», — сказал я Петрякову.

Летний полевой выход разведчиков прошел по полной программе. Отработав все вопросы в долине, разведчики двинулись в направлении гор, попутно отрабатывая вопросы разведывательной подготовки. Через двое суток роты, «воюя» друг с другом, преодолели предгорье и втянулись в так знакомое ущелье и через несколько часов уже оборудовали лагерь. К нам потянулись альпинисты, они тоже были встревожены нездоровыми слухами, которые распространялись по Фергане. Горный люд успокоили и в шутку сказали: «Вот вам разведчики, проводите с ними занятия по горной подготовке». Крылов и Балинский дружно встали, в шутку взяли под козырек и сказали: «Есть. Для вас, разведчики, мы на все готовы». К этому времени все роты имели свое горное снаряжение, меньше стали побираться у альпинистов, но от инструкторов не отказывались, без их помощи мы еще не могли самостоятельно и качественно готовить занятия в горах. В течение двух недель разведчики с каким-то диким азартом занимались в горах, даже маститые инструкторы удивлялись, как будто бы внутренне солдаты чувствовали, что это их последний выход в горы. У разведчиков на полевых выходах было заведено: выполнение распорядка дня — закон для всех. На физзарядку выходили все, независимо от чинов и рангов, в том числе и я. Ротные впереди, а личный состав за ними. Как-то утром решил проконтролировать подъем и физзарядку разведчиков в нижнем лагере. Накануне предупредил дежурного по роте, чтобы меня разбудил за полчаса до подъема. Утром трусцой направился в нижний лагерь. Около речки разминался Михайлов. «Товарищ майор, далеко направляетесь?» — «В нижний лагерь». — «Я тоже с вами». — «Пойдем, вдвоем веселее». Володя разговор продолжает: «Мы, офицеры, решили перед убытием в Фергану организовать с альпинистами небольшой мальчишник, нужно ваше согласие. Тем более старшина роты сегодня уезжает за продуктами, дадим ему денег, он что-нибудь прикупит». — «Согласен. Сколько с меня?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});