История одного преступления - Лейла Отарьевна Церетели

через полчаса мы подъехали к моему дому, который, конечно, уже не был моим. Я позвонил в дверь и мне открыла сестра. Мы расцеловались, после чего я разделся и пошел в гостиную, где находись мои родители. Они смотрели новости по одному из телевизионных каналов. Я обнялся с ними, после чего отдал Лене продуктовый набор.

– Лена, содержимое набора я хотел бы поставить на праздничный стол. Там и алкогольные напитки, и мандарины, и сыры, и мясные деликатесы.

– Женя, – вмешалась в разговор мама. – У нас же все есть: и шампанское, и мандарины… И я, как всегда, сделала «холодец» и селедку «под шубой… а набор этот, наверное, дорогой…

– Мама, это мой вклад в праздничный стол – я же должен что-то купить…

Когда я понял, что дискуссию с мамой можно вести вечно – я переместился в кухню, где сестра сварила мне кофе в «турке». Она знала, что с утра я не завтракаю и поэтому предложила к кофе только шоколадные конфеты.

Пока мы с Леной пили кофе – в кухню подтянулись ее супруг Василий с сыном Антоном. Дочь – Мария, по ее словам, уже была в институте.

Пока Лена готовила им завтрак – я пошел к родителям. И мама за час рассказала мне все волховские новости. После чего поинтересовалась: поеду ли я в Волхов? Я ответил, что не планировал.

Пока общался с мамой – заметил в углу комнаты красивая «живую» ель, украшенную шарами красного и золотого цвета. Но больше всего мне понравилось, как переливались елочные гирлянды.

Я пошел в спальню, которую мне «выделила» Лена и достал из сумки подарки, которые я купил. Они были упакованы в красивую праздничную бумагу. Я положил их под елку, намереваясь их подарить в Новогоднюю ночь.

Когда я посмотрел в окно, то заметил, что шел мелкий снежок и было невероятно красиво. И я решил прогуляться по Васильевскому острову. Лена была против, так как я, так и не позавтракал, но я пообещал сделать это в каком-нибудь кафе.

Я вышел на улицу и пошел по Большому проспекту Васильевского острова. Вспомнил, что я читал об этом месте – в 1710-х годах князь Меншиков распорядился прорубить просеку от своего дворца к Балтийскому морю. Назвал он эту трассу «Большой першпективой», в наше время получившей название «Большой проспект».

Васильевский остров пересекают три основных проспекта: Большой, Средний и Малый. Все они проходят параллельно Неве. Большой проспект самый ближний к реке, Малый – самый дальний. Перпендикулярно трем проспектам проходят линии. Раньше это были линии каналов, но, когда каналы пересохли, названия остались.

Я дошел до шестой и седьмой линий. В этом замечательном месте была создана, так называемая, «пешеходная» зона. Ее идея возникла давно, но реализовывать её начали в конце 1990-ых. Место благоустроили, установлены новые скамейки и т.п. И в 2002 году «пешеходная» зона, которую назвали Андреевский бульвар, была открыта. Мне всегда нравилось это место, а теперь, тем более. Я прогулялся по всему бульвару, когда заметил вывеску «Кафетерий». Это заведение работало еще и в мои студенческие годы. Я покупал в кафе «маленький двойной» кофе и пирожное! В те времена я не знал слов «эспрессо» или «капучино».

Кафе работало, и я решил зайти. Как оказалось, в нем ничего не изменилось. Та же стойка, и те же три столика! Даже пирожные, которые я заметил на витрине, были похожи на тех, из советского времени: корзиночки и эклеры.

Из подсобного помещения вышла женщина средних лет и поинтересовалась, что я хочу. Я, как, ни в чем не бывало, заказал «маленький двойной» кофе и корзиночку с фруктами. «Женщина», так же невозмутимо, назвала сумму, которую я должен был заплатить, положила на тарелку пирожное и стала варить кофе. Когда кофе был готов – она подала мне напиток. Я поблагодарил ее и отнес свой заказ на столик, стоящий у окна. «Женщина» удалилась, и я смог насладиться не только вкусным кофе и пирожным, но и тишиной: в кафе, кроме меня, никакого не было, что объяснялось просто – 31 декабря «нормальные» люди готовятся к встрече Нового года, а не гуляют по городу и не пьют кофе в «сомнительных» заведениях.

Выпив кофе и взбодрившись, я перешел на противоположную сторону бульвара и пошел в обратном направлении. На улице уже темнело, и я вернулся домой.

Семья готовилась к встрече Нового года. К ним присоединилась вернувшаяся домой Мария. В гостиной был раздвинут и накрыт белоснежной скатертью стол. На середину поставили большую вазу с мандаринами и апельсинами, запах которых распространился по всему дому. Я, с детства, любил этот аромат – аромат Нового года!

Пока женщины находились на кухне – папа и Василий сидели в креслах и смотрели фильм «Ирония судьбы, или с легким паром»! Я не удержался, чтобы не поинтересоваться, в какой раз?

– Если честно, Женя, я и не помню… ответил папа. – Но раз пять – это точно!

– Я так и думал! Фильм снят в 1975 году!

– А я и не знал! Давай, присоединяйся! А для создания праздничного настроения – неси из холодильника коньяк. Как говориться, «сообразим на троих»!

Мама с сестрой готовили «оливье». Как они объяснили мне «какой Новый год без знаменитого салата»? Я не стал с ними спорить, хотя и придерживался другого мнения.

Я достал из холодильника бутылку армянского коньяка, а из посудного шкафа – три коньячных бокала.

– Вы, что там, пьянствовать собрались? – поинтересовалась мама.

– Почему пьянствовать? – возразил я. – Для создания праздничного настроения! Аперитив! И можно нам еще коробку шоколадных конфет?

Мама достала из шкафа коробку конфет, которая была в моем праздничном наборе и предложила помочь донести в гостиную. Я согласился, понимая, что сам не смогу это сделать.

Когда я вернулся, то понял, что нам всем лучше переместиться на диван, возле которого стоял журнальный столик. Мы убрали лежащие на нем книги и поставили коньяк с бокалами и коробку конфет. Я разлил по бокалам коньяк и предложил папе и Василию взять их:

– Перед тем как выпить, коньяк немного согревают в руке – так он полнее отдает свой аромат.

И добавил:

– Этот напиток не принято пить залпом, его смакуют.

Мы не успели допить коньяк, как по телевизору стали показывать следующий фильм, из так называемый, новогодней «коллекции» – «Бриллиантовую руку»!

Фильм был замечательный и веселый, но посмотреть его мы не смогли – появилась мама.

– Журнальный столик нужно поставить к стене, а на его место – стол, за которым мы будем сидеть, – распорядилась она.

– Хорошо!