Сексуальные типы: поиск идеального любовника - Джон Береж

Гнев защищает личность. Насмешка проникает внутрь, наполняя личность стыдом, но гнев защищает личность, отражая насмешку. Гневная личность стремится разрушить источник стыда и тем самым уничтожает чувство унижения. Даже когда гнев подавляется и обнаруживается под маской горечи, обиды или враждебности, задача его заключается в уничтожении источника унижения.

Сокровенные мысли униженного человека полны планами мести. Подобно Кассандре, большинство уязвленных людей увлеченно фантазируют об «адекватных ответах» своим обидчикам. Гнев позволяет пристыженной или униженной личности «давать сдачи». Вместо позорной капитуляции он дает возможность личности активно действовать — пусть даже в мечтах — против своих обидчиков.

Поскольку векторы стыда и гнева обращены в противоположные направления — стыд разрушает личность, а гнев защищает ее, — при обычных обстоятельствах гнев иногда может нести положительную функцию, позволяя ребенку в буквальном смысле дать обидчику сдачи; однако это становится практически невозможным при наличии физического недостатка. Тогда ребенок мысленно проводит сам с собой беседу приблизительно следующего содержания:

«Они правы. Я заслуживаю, чтобы надо мной смеялись, потому что я действительно заикаюсь (или у меня «когтеобразная кисть», припадки и т. д.). Я не имею права обижаться на них. Если я разозлюсь, они будут дразнить меня еще больше. Лучше всего рассмеяться вместе со всеми».

К несчастью, подобный подход позволяет ребенку добиться лишь временного перемирия и провоцирует бесконечное повторение насмешек и унижений. Такие дети стараются вести себя предельно угодливо и спокойно относиться к собственным физическим недостаткам. Однако, активно сдерживая свой деструктивный гнев, они непреднамеренно способствуют продолжению насмешек. Другие дети видят, что их поддразнивания легко переносятся объектом насмешек и даже доставляют ему «удовольствие», раз он смеется вместе со всеми, и возобновляют их с новой силой.

По мере продолжения этого порочного цикла гнев в ребенке нарастает и выразить его становится все труднее. Жизнь превращается в настоящий кошмар, но поскольку ребенок не проявляет даже едва заметных признаков раздражения, гнев его не находит выхода, и пропасть между гневом и стремлением быть «приятным» увеличивается.

Попытайтесь представить, что испытывает человек, обладающий очевидным физическим недостатком. Подумайте, что он переживает, если раз в месяц с ним случается внезапный приступ, и, придя в себя, он обнаруживает, что лежит на земле — возможно, даже в собственных испражнениях, — и видит, что его окружают испуганные лица. Представьте, насколько глубоко униженным он себя почувствует. Предположите, с каким усердием он будет стараться быть «милым» со всеми оставшиеся двадцать девять дней месяца, стремясь «скрасить» этот «постыдный» эпизод. А когда его увезет «скорая», избавив от этих бледных лиц и испуганных глаз, подумайте, насколько унизительно ему будет снова увидеть их на следующий день.

Лечение Кассандры в основном заключалось в том, что я должен был помочь ей избавиться от кипящего в ней, но всеми силами сдерживаемого гнева. Когда она начала делиться со мной фантазиями о том, что мечтала бы сделать с теми, кто дразнил и унижал ее, защитная дамба была сметена, и бурным потоком хлынул гнев, сопровождаемый обильными слезами и яркими описаниями жестоких картин мести обидчикам. Этой милой юной девушке, как казалось со стороны, великолепно справлявшейся со своими проблемами, могли бы позавидовать гестаповские палачи — настолько изощренными и чудовищными выглядели придуманные ею пытки.

Однако, как только она стала осознавать свой гнев и облекать его в словесное выражение, началось и ее исцеление. Пропасть между желанием быть «милой» и гневом стала сокращаться. Она узнала, что одним только выражением гнева она не отрицает свою добродетель, что большинство людей испытывают в жизни как радость, так и разочарование. Она начала учиться привыкать к сосуществованию в ней положительных и отрицательных эмоций и стала позволять себе более свободно выражать недовольство, раздражение и другие непосредственно связанные с гневом чувства. Это послужило возникновению некоторых незначительных недоразумений между нею и членами ее семьи, а также друзьями, убежденными, что Касс при любых обстоятельствах будет с ними «милой».

Она постепенно оставила свои попытки быть похожей на мать Терезу и стала смотреть на себя с более реалистичной точки зрения. Это позволило ей научиться не только выражать гнев, но и подавлять чувство стыда, подпитывавшееся кипевшей в ней злостью.

Однако в этом мире не только Кассандра и подобные ей испытывают стыд. Не только страдающим физическими недостатками, но и вполне здоровым людям редко удается выйти из детства, не познав чувства стыда.

Понимание стыдливости в обычных людях

Что заставляет вас испытывать стыд? Большинство людей стыдятся многочисленных личностных характеристик. Форма или размер носа, цвет глаз, ширина бровей, расстояние между передними зубами, угол, под которым уши расположены к голове, размеры груди или пениса, наличие угрей или родимых пятен, — эти и подобные им признаки наиболее часто включаются в списки того, «что мне в себе не нравится». Хотя обнаруженные в себе «недостатки» с возрастом меняются и мельчают, придирчивый анализ показывает, что они по сути своей остаются все теми же: тревоги об угрях уступают место беспокойствам о морщинах — ни девушки, ни зрелые женщины не остаются равнодушными к состоянию своей кожи. Подростков нервирует «не устраивающий» их цвет волос, мужчин среднего возраста тревожит их отсутствие. Ногти никогда не бывают такими, «как надо», — в зависимости от возраста, пола или степени нервного напряжения они могут быть грязными, зазубренными, сломанными или обкусанными, но устраивающими хозяина — никогда.

Объектами порождающих стыд насмешек часто могут быть определенные части тела, если в них присутствуют даже едва заметные отклонения от «норм» (например, плоская грудь, длинный нос, маленькие половые органы и т. д.). Эти насмешки могут негативно сказаться на мнении человека о самом себе. Фраза «Ненавижу свое тело!» — которую клиницистам часто приходится слышать от больных, страдающих ожирением или физическими недостатками, — не чужда и большинству вполне здоровых людей, испытывающих такое же отвращение, пусть даже в несколько более мягкой форме, к тем или иным частям своего тела: «Ненавижу свои уши… свой горбатый нос… свои пухлые руки… свой цвет лица… свои брови и т. д.»

Даже нефизические признаки могут стать причиной, вызывающей стыд. Толстые линзы очков, необходимые для коррекции зрения, слуховой аппарат, который невозможно полностью скрыть от посторонних глаз, брюки 56-го размера, «уродливая» обувь, требующаяся человеку с искривлением стопы, — все эти внешние аксессуары воспринимаются как негативные факторы, обесценивающие человека в собственных глазах и глазах окружающих.

Среднего человека беспокоит множество «несовершенств», о которых он осведомлен лучше других. Большинство из нас проносит через всю жизнь осознание собственной неполноценности, поскольку очень немногие из свойственных людям «недугов» могут быть устранены за приемлемую цену. Если за разумную плату стоматологи в состоянии выпрямить кривые зубы, а окулисты — заменить толстые стекла очков контактными линзами, то лишь избранные могут позволить себе сложные и дорогостоящие операции по подтяжке кожи лица, откачке жира, наращиванию груди и т. д. Большинство страдает молча, только раздражаясь и ожесточаясь при сравнении себя с идеальными образами, создаваемыми Голливудом, модными журналами и телевидением.

«Отмеченные пороком» члены семей часто оказываются дополнительным источником стыда для своих братьев, сестер или родителей. Дети обычно чрезвычайно стыдятся тех членов семьи, которые, как им известно, считаются окружающими «неполноценными». Практически каждый ребенок, растущий в обществе «порочного» члена семьи, испытывает стыд за него.

Страдающие церебральным параличом или умственной отсталостью братья и сестры, подверженные ожирению или алкоголизму родители — это лишь некоторые из множества возможных источников, из которых дети впитывают чужой стыд и превращают его в собственный. Причину такого «заимствованного» стыда определить крайне трудно, и обнаружиться она может лишь годы спустя.

Прозвища провоцируют стыд. Очень многие дети имеют постоянные «псевдонимы», заменяющие им имена. Эти прозвища должны подбираться очень аккуратно, с учетом потенциального вреда, который они могут нанести, так как, подобно слуховым аппаратам или очкам, становятся неотъемлемой частью того, кому даны. Однако в отличие от тех же слуховых аппаратов или очков, они часто не помогают своим «хозяевам» в жизни, а, напротив, разрушают ее. Особенно опасны прозвища тем, что воспринимаются как объективность, как главная характеристика того или иного признака личности. И чем точнее прозвище, тем большая опасность в нем кроется.