Дочь Господня - Устименко Татьяна Ивановна

– Мир, дружба, жвачка! Все успокоились?

– Да ладно, чего уж там! – добродушно махнула рукой Оливия. – Ариэлла, держи его за ноги, я ему антибиотик вколю.

Ангелица с готовностью вцепилась в стройные лодыжки любимого. Нат взвыл еще гнусавее…

После того как все обязательные лечебные процедуры оказались завершены, мы плотно перекусили в ресторане гостиницы и прошлись по магазинам. До начала карнавала оставалось несколько часов. На улице царило радостное оживление, не испорченное даже непривычно холодной для этого времени года погодой. Жизнь со скрипом влезла в привычную колею, начиная течь незнамо куда, но радуя нас немудреными и доступными удовольствиями. Люди увлеченно отдавались последним приготовлениям к приближающемуся празднику, ничуть не смущаясь надетой на них теплой одеждой, более приличествующей суровому климату Канады или дикой Сибири. По телевизору, удобно установленному на стойке ресторана, передавали сводку последних новостей. Прислушавшись к бойкой речи холеной ведущей, я помрачнела. Ну кто бы мог предположить, что сила стригоев возрастет до такого пугающего размаха, и природные катаклизмы, предшествующие наступлению конца света, приобретут столь тотальный характер. К счастью, человечество пока не догадывалось об ожидающей их страшной участи. Я же была отлично осведомлена о зловещих планах стригоев, напрямую касающихся Большого карнавала, и теперь тщетно ломала голову, пытаясь придумать мало-мальски приемлемый план какой-нибудь спасательной операции, реализовать которую мне предстояло в самое ближайшее время. Мой отряд состоял всего-то из пяти человек, включая меня саму. Правда, трое из нас являлись ангелами. Я якобы носила архангельский чин, а Симон де Монфор и вообще воплощал в себе мистически-сумбурное смешение всех самых страшных грехов и самого разнузданного фанатизма, еще возможных в этом окончательно свихнувшемся мире. Но что могла противопоставить эта жалкая горстка отчаянных храбрецов многотысячной орде голодных и полностью уверенных в собственной безнаказанности стригоев? Ведь мы лишились даже помощи Господа! Ах, как обрадовалась бы я сейчас могучему Гавриилу, неразговорчивому Самуилу или даже эгоистичному болтуну Уриэлю. Но, увы, высшие архангелы не слышали моих истовых молитв, полностью блокированные магией Темного отца. На чью же помощь я еще могла рассчитывать?

– Мы даже на знаменитую семерку самураев не тянем! – опечаленно признала правильно истолковавшая мое затянувшееся молчание Оливия, уныло сидевшая над давно опустошенной тарелкой. – Но бездельем проблему не разрешишь. Что ты надумала, худобина?

– Безделье – частный случай всемогущества! – важно изрек все еще похрипывающий Нат.

– В нашем случае – слишком частный! – невесело усмехнулся Симон.

Натаниэль нахмурился и заткнулся.

– Ясно! – категорично подвела итог валькирия. – Если план наступления не выработан, то придется действовать методом Рембо…

– Это как? – недоуменно встрял Нат.

– Элементарно: автомат в каждую руку, и мочить все, что движется! – на манер берсерка оскалила зубы Оливия. – И да хранит нас Бог!

– Хранить-то он всех хранит, – скептично хмыкнула я, – да только срок хранения у каждого разный.

– Ну, если ты со мной не согласна, то тогда я пас! – Оливия сложила руки на груди и принялась отстраненно насвистывать, показывая, что, мол, зря мы недооценили ее щедрое предложение. – А ведь я по доброте душевной предложила столь гуманный для наших врагов вариант. Умрут без излишних мучений!

Я подперла подбородок кулаком, закрыла глаза и задумалась. Сейчас я не видела ни одного разумного выхода из сложившейся ситуации.

– Мне тоже очень хочется казаться доброй и порядочной, особенно когда я начинаю понимать, что патронов на всех стригоев никогда не хватит! – я открыла глаза. – Но твоей идеей я недовольна.

– Это ты не мной, а собой недовольна! – ворчливо ответила подруга. – А знаешь, что нужно делать, если разочарование в себе не проходит?

– Что? – заинтересованно спросил Натаниэль.

– Пойти и плюнуть в зеркало! – торжественно изрекла валькирия, выразительно поигрывая бровями.

– А смысл? – невольно улыбнулась я. – Зеркало-то в чем виновато? Все равно такая неземная красота только у меня да у Вупи Голдберг…

– А что, клеевая, кстати, мысль! – немедленно воодушевился Нат. – Надо попробовать, вдруг такое жуткое самооскорбление сработает, и тебя в отместку озарит классная идея? Вот только где бы зеркало найти?

Пытаясь хоть немного поднять себе настроение и дурашливо подыгрывая расшалившемуся ангелу, мы вывернули карманы – зеркала ни у кого не обнаружилось.

– А чем его еще можно заменить? – не желал сдаваться видимо совсем сбрендивший Натаниэль. – Полированной серебряной лопаточкой для торта, стаканом с водой, подносом из нержавейки, компьютерным диском…

– Ой! – слегка запоздало прозрела я. – Ой, мамочки!

– Что? – буквально подпрыгнули все.

– Диск! – пересохшими от волнения губами шепнула я. – Как же я могла про него забыть! – я пошарилась в кармане своей кожаной куртки и вытащила завернутый в целлофан диск, найденный в подвале монахов-госпитальеров. – А я ведь на него и в правду чуть не плюнула от забывчивости, конечно – чисто фигурально! Нужно срочно его просмотреть, вдруг он содержит что-то важное, способное нам помочь? Нат, твоя идея с зеркалом сработала безотказно…

Ангел важно надул щеки, на веки вечные уверовав в собственную непогрешимую гениальность.

В гостинице нашелся весьма неплохой ноутбук, принадлежавший управляющему. Путем недолгих уговоров, в ходе которых некоторая сумма евро перекочевала из моего кошелька в карман пиджака вздорного, склочно поджимающего губы толстяка неопределенного возраста, мне удалось взять компьютер на прокат. Приплясывая от нетерпения, мы притащили трофей ко мне в номер и подключили к розетке. Экран засветился, лоток дисковода приглашающе выдвинулся. Подрагивающими от волнения руками я вставила в него бесценный диск. Ноутбук задумчиво загудел, переваривая информацию.

– Жутко тормозная машинка! – в сердцах заявила неугомонная Оливия, горящим взглядом пожирая надолго зависшее на экране изображение маленьких песочных часов. – Поседеть можно, пока этот комп что-то надумает…

– Терпение и еще раз терпение! – авторитетно изрек Симон, невозмутимо закидывая ногу на ногу.

– Ну, ты еще скажи, что Бог терпел и нам велел! – рассмеялся Натаниэль. – Эту фразу очень любит Селестина.

– А что? – на полном серьезе попенял ему Великий грешник. – Все верно. Уж если сам Спаситель проявлял выдержку и хладнокровие, то нам и подавно незазорно взять с него поучительный пример.

Но тут расшифровка диска закончилась, и на экране открылся текстовый файл. Мы с Оливией одновременно резко склонились над ноутбуком, шумно сталкиваясь лбами и ругаясь сквозь зубы.

– Давай лучше ты! – по-справедливости решила валькирия, отстраняясь и потирая назревающую шишку. – Ты раскрыла тайну братьев-госпитальеров – тебе и читать. Только, чур, вслух!

– Хорошо! – я передвинулась поближе к пятнадцатидюймовому экрану, глянула в текст и тихонько присвистнула.

– Ну, чего там? – с любопытством спросил вольготно разлегшийся на кровати Натаниэль. Ариэлла примостилась рядом с ним, свернувшись изящным комочком и возбужденно поблескивая огромными глазищами.

Я кашлянула, чтобы прочистить горло и начала читать:

«Меня зовут брат Лоренцо, и я тщательно веду летопись этих удивительных событий во избежание недопустимой утраты знаний, в которые и так посвящены немногие люди, оказавшиеся причастными к земным деяниям Господа нашего Иисуса Христа. Искренне надеюсь, что этот текст попадет в руки той девушки, для которой он и предназначается – Селестины дель-Васто, также именуемой Дочерью Господней, а на самом деле являющейся незаконной дочерью покойной Маргариты дель-Васто и Збышка Мошковецкого…»

– Что? – подпрыгнул на кровати Натаниэль. – Что, там так и написано – Збышек Мошковецкий? Сел, а ты случаем ничего не перепутала?