Таинственный остров (перевод Игнатия Петрова) - Жюль Верн

— Всего в ста пятидесяти милях? Это пустяки! При хорошем ветре это расстояние можно одолеть за двое суток!

— Но к чему это нам? — спросил журналист.

— Мало ли что может случиться… Надо посмотреть своими глазами.

И колонисты решили строить судно, чтобы в октябре, к началу новой весны, спустить его на воду.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Постройка корабля. — Второй сбор урожая. — Новое растение, скорее приятное, чем полезное. — Кит. — Гарпун. — Разделка туши. — Применение китового уса. — Конец мая. — Пенкрофу нечего больше желать.

Когда Пенкрофу приходил в голову какой-нибудь проект, он не успокаивался, пока не приводил его в исполнение. Сейчас ему захотелось посетить остров Табор, и, так как для этого нужно было построить судно, он приставал к Сайрусу Смиту до тех пор, пока тот не составил проекта этого судна.

Вот он в общих чертах: длина судна — тридцать пять футов, ширина — девять футов. Такая пропорция, если удастся придать подводной части надлежащую форму, обеспечивала быстроходность проектируемому судну. Осадка его не должна была превышать шести футов. Палубу предполагалось настлать вдоль всей длины судна — от носа до кормы — и соединить двумя люками с разделённым перегородкой на две каюты трюмом. Судно должно было быть оснащено как шлюп.

Прежде всего надо было решить, какое дерево пойдёт на постройку судна: вязы или ели. И тех и других на острове было множество. Пенкроф и инженер остановили свой выбор на ели: это дерево, так же хорошо, как и вяз, сохраняющееся в воде, легче поддаётся обработке.

Так как шлюп мог быть спущен на воду не раньше весны, то есть через шесть месяцев, решено было, что на постройке судна будут работать только Сайрус Смит и Пенкроф. Герберт и Гедеон Спилет будут поставлять дичь к столу, а Наб и его верный помощник Юп по-прежнему будут ведать хозяйством колонии.

Выбрав деревья, инженер и моряк срубили их, очистили от ветвей и распилили на доски с ловкостью профессиональных пильщиков. Через восемь дней в углублении между гранитной стеной и Камином уже была построена верфь, и на стапелях её вырисовывался грубый контур будущего судна.

Сайрус Смит строил судно не вслепую. Судостроение, как и большинство других технических проблем, было, немного знакомо ему, и он предварительно вычертил на бумаге все детали будущего судна. Пенкроф оказал ему в этом деле значительную помощь советами, так как несколько лет проработал на Бруклинской верфи и отлично знал кораблестроительную практику.

Можно себе представить, с каким жаром Пенкроф отдавался своей работе! Если бы не протесты инженера, он не оставлял бы верфи и ночью. Только один раз он отвлёкся от постройки: когда нужно было собирать второй урожай пшеницы — 15 апреля. Этот второй урожай был так же хорош, как и первый, и принёс ожидаемое заранее количество зёрна.

— Пять четвериков, мистер Смит, — сказал Пенкроф, подсчитав своё богатство.

— Считая по сто тридцать тысяч зёрен в четверике, это составит шестьсот пятьдесят тысяч зёрен, — сказал инженер. — Мы посеем снова весь урожай, исключая «страховой» фонд, и следующие всходы дадут нам уже четыре тысячи четвериков!

— И у нас будет хлеб?

— Да, у нас будет хлеб.

— Но ведь придётся построить мельницу.

— Построим и мельницу.

Третий посев был произведён на настоящем, большом поле, но почва была подготовлена под посев с той же тщательностью, как и в прошлые разы на крохотных участках.

По окончании посева Пенкроф вернулся к своей любимой работе.

Герберт и Гедеон Спилет тем временем продолжали ежедневно охотиться. Часто они забирались глубоко в чащу неисследованного леса Дальнего Запада.

В глухом лесу великолепные деревья жались одно к другому так тесно, словно для них не хватало места. Исследование этой чащи представляло значительную трудность, и журналист никогда не отваживался углубляться в лес, не имея при себе компаса.

Во время одной из таких экскурсий была сделана важная находка, честь которой всецело принадлежала Гедеону Спилету. Это произошло 30 апреля.

Двое охотников углубились в лес Дальнего Запада. Журналист, шедший шагов на пятьдесят впереди, вышел на полянку, поросшую сравнительно редкими деревьями. Гедеон Спилет сразу обратил внимание на странные кусты с прямыми стеблями и множеством веточек, усеянных гроздьями цветов. Журналист сорвал одну ветку и, вернувшись к юноше, спросил:

— Что это за растение, Герберт?

— А где вы нашли его, мистер Спилет?

— Тут, на полянке. Там много таких же кустов.

— Знаете, мистер Спилет, своей находкой вы заслужили вечную благодарность Пенкрофа.

— Значит, это табак?

— Да. Может быть, не первосортный, но настоящий табак.

— Как я рад за Пенкрофа! Надеюсь, что он не выкурит всего и уделит и нам малую толику!

— У меня есть предложение, мистер Спилет, — давайте не будем ничего говорить Пенкрофу. Приготовим табак из листьев и в один прекрасный день преподнесём ему набитую трубочку!

— Согласен. В этот день нашему моряку не останется ничего больше желать в этом мире!

Охотники сделали большой запас драгоценных листьев и украдкой пронесли его в Гранитный дворец, принимая такие меры предосторожности, словно Пенкроф был таможенным досмотрщиком, а они — контрабандистами.

Сайрус Смит и Наб были посвящены в тайну, но моряк так ничего и не заподозрил в течение всех двух месяцев, потребовавшихся на сушку, ферментацию и резку листьев. Всё это время он, не отрываясь, занимался своим любимым делом. Только один раз, 1 мая, он бросил постройку судна, чтобы вместе с друзьями-колонистами принять участие а необычной охоте.

Уже два-три дня в виду острова в море всё время плавало огромное животное, в котором даже на расстоянии можно было узнать кита, вдобавок очень крупного.

— Как хорошо было бы завладеть им! — воскликнул моряк. — Ах, если бы у нас было хоть какое-нибудь судёнышко и гарпун, я бы, не задумываясь, пошёл на кита! Добыча стоит того, чтобы потратить на неё время!

— А мне бы хотелось посмотреть, как вы охотитесь с гарпуном, Пенкроф, — сказал Гедеон Спилет. — Это, должно быть, очень любопытно.

— Любопытно-то любопытно, но небезопасно. Однако так как мы лишены возможности охотиться на кита, то и не будем заниматься им.

— Меня поражает, что кит появился под таким относительно высоким градусом широты, — сказал журналист.

— Что ж тут удивительного, мистер Спилет? — возразил Герберт. — Ведь мы находимся как раз в той части Тихого океана, которую английские и американские моряки называют «китовым полем». Киты чаще всего встречаются в Южном полушарии именно между Южной Америкой и Новой Зеландией.