Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

— Сходить, конечно, можно, но не думаю, что толк будет.

— Почему?

— Там собираются люди с узконаправленными способностями, других они ничему научить не могут. А те, кто может, задарма делиться знаниями ни с кем не будут. — Я слегка подпрыгнул, утрясая мешки. — Шевелите ногами быстрее, нам еще до Теплой поляны часа три идти, а солнце уже садиться начало.

Постепенно с правой стороны стали вырастать покрытые снегом холмы, которые становились все выше и выше, пока не превратились в отвесную гранитную стену метров в пятнадцать высотой. Дорога шла понизу, и приходилось постоянно задирать голову, контролируя обстановку.

— Вот бы сейчас туда забраться, — как-то мечтательно протянул Николай.

— Ты альпинист, что ли? — удивился я.

— Да нет, мы без всякого снаряжения поднимались. Только пальцы, и все, — вздохнул Ветрицкий. — Сколько не занимался уже, а скалу увидел — и сразу загорелось.

— Ага, как это? Лучше гор может быть только водка? — с серьезным видом поддакнул Макс.

— Ничего ты не понимаешь, — скривил губы в грустной улыбке Николай.

— А кто спорит? — согласился Макс.

— Обождите, я сейчас— Я освободил ботинки от ремней и подошел к гранитному отвесу помочиться. На самом деле это не было главной причиной для остановки. Просто уже минут десять я испытывал легкое беспокойство. Ощущение чужого взгляда время от времени кололо в спину и тут же пропадало. Будто кто-то шел сзади и иногда поглядывал в бинокль проверить, не скрылись ли мы из виду. Или это все нервы? Сосредоточившись, я зажал в ладони оберег, подаренный Катей. Никакого эффекта. Кругом тишь да гладь. Я уже убрал паука под фуфайку, когда почувствовал в амулете чье-то призрачное присутствие. Непонятная тень мурашками пробежала по спине и исчезла. Угрозы в ней заметно не было, но это еще ни о чем не говорило. Быть может, следит профессионал, который не испытывает по отношению ко мне никаких эмоций, тем более ненависти?

— Поехали, — вернулся я на дорогу.

Ощущение чужого взгляда исчезло сразу после поворота на Теплую поляну, до которой мы добрались уже в сумерках. Но меня это не успокоило — наоборот, возникло впечатление, что некто просто решил убедиться, не пройдем ли мы мимо. Ну-ну, заходите в гости, будем рады.

Пройдя по узкой, петляющей меж елей тропинке, на которой лежал доходивший до середины ботинка нетронутый слой снега, я остановился на опушке и внимательно осмотрел идеально круглую поляну, в диаметре достигающую метров тридцати-сорока. Никого. Свежих отпечатков ног нет. Только большая куча мусора, наваленная у деревьев на противоположной стороне, да полузаметенные следы на вытоптанном насте давали понять, что здесь бывают люди.

— Макс, вы идите ставить палатку. — Я сошел с тропинки и, нагнувшись, подлез под колючие лапы елей, стараясь особо их не задевать.

— А ты что?

— Осмотрюсь пока, — ответил я, кое-как заметая оставшиеся позади следы. Блин, надо было шмотки парням отдать. Теперь поздно. — Как закончите, к сухой сосне подходите.

— Ладно, — кивнул Николай, вышел на поляну и удивленно воскликнул: — А здесь тепло! Даже пар изо рта не идет.

— Ага, — поддержал его Макс. — Я тоже думал, что Теплая поляна — это просто название.

Я кинул лыжи и рюкзаки под деревья, снял с плеча ружье и начал, внимательно оглядываясь, осторожно пробираться по лесу, стараясь не стряхивать на себя снег, скопившийся на ветвях. Следов чужого присутствия видно не было, и, обойдя лес вокруг поляны, я успокоился, вернулся за вещами и отнес их к сухой сосне, которая, словно мачта парусника, возвышалась над остальными деревьями. Сложив мешки под соседнюю елку, я вытряхнул снег, набившийся в ботинки, — мне б мои валенки старые! — и по-пластунски забрался под разлапистую пихту, росшую у самого края поляны. Макс и Коля уже вытащили палатку из чехла и закрепляли ее, глубоко вбивая колья в утоптанный снег. Молодцы, место хорошее выбрали — почти в самой середине открытого пространства. Ко мне палатка будет повернута стороной с входным пологом и единственным пластиковым оконцем. Я поудобней устроился в сугробе и положил штуцер перед собой. С поляны меня не разглядеть.

Повозившись еще минут десять, парни как следует закрепили все шнуры. Макс отошел к деревьям, зачерпнул нетронутый снег котелком и исчез в палатке. Минуту спустя в оконце замелькал отблеск слабенького огонька. Он что, со склада и горелку взять умудрился? Я что-то не помню, чтобы Илья ее в заказ вносил. Николай дождался, пока Макс вылезет наружу и зашнурует полог двери, подхватил рюкзак, а потом они вместе направились к сухой сосне, рядом с которой я устроил себе лежку.

— Эй, Лед, ты где? — крикнул Макс.

— Здесь, не шуми, — откликнулся я.

— Чего не вылазишь? — нетерпеливо пританцовывая на месте, спросил Николай. — Мы уже чай поставили.

— Чай подождет, — отрезал я. — Макс, займи позицию напротив дальнего угла палатки. Николай, твое место между нами. Приготовьте оружие и замаскируйтесь, чтобы с поляны вас видно не было.

— И надолго? — недовольно процедил Ветрицкий.

— Пока не разрешу выйти.

— Может, поедим сначала? — насупился парень.

— Потом поедим. — Обсуждать свои приказы и что-либо объяснять я не собирался. Сам пока ни в чем не уверен. — И не вздумайте стрелять без команды.

— Понятно, — протянул Николай и поплелся выбирать позицию. Макс догнал его, сунул что-то в руку и пошел на указанное мной место.

Глядя, как они устраиваются меж деревьев, я пришел к выводу, что все сделал правильно, велев парням разместиться на этой стороне поляны. Кто бы за нами ни следил, если он захочет незаметно нас навестить, то в любом случае воспользуется единственным нормальным проходом. Никто не станет пробираться через овраги и бурелом, рискуя треском сучьев разбудить все окрестное зверье и нас вместе с ним. Тем более лес у дороги так зарос ежовником, что продраться через его заросли, не оставив на колючках куски собственной шкуры, можно только в полном рыцарском доспехе. Для Ветрицкого, точно лучшего места не найти: от тропинки до него расстояние наибольшее, и риск, что кто-нибудь услышит шорох его лыжного костюма, минимален. Возможность оставить парня в палатке я даже не рассматривал. Если что-то пойдет не так, шансов выжить у него там просто-напросто не будет. Парни уже скрылись в лесу, и в сгустившихся сумерках я не смог их различить, хотя примерно представлял, где они схоронились. Вот и замечательно. Остается надеяться, что это они так хорошо замаскировались, а не я такой слепошарый.

Говорят, хуже нет, чем ждать и догонять. На мой взгляд, ждать в этой поговорке стоит на первом месте не зря. Когда догоняешь, не до всяких глупых размышлений, которые начинают лезть в голову, стоит устроиться в засаде. А хорошо ли мы замаскировались? А если они пойдут с другой стороны? Что ж так холодно? А может, никто и не придет? Не дернутся ли пацаны раньше времени? А сколько человек будет? Не заснет ли Макс? Еще двадцать минут — и в палатку. Не видно ли Николая с поляны? Да что ж так холодно? Долго еще? Блин, похоже, зря мерзнем. Что пацанам скажу? Чайку бы горячего. Пять минут и — баста. А увидим ли мы что-нибудь в темноте? А если парней уже сняли? Все, досчитаю до тысячи — и отбой. Раз, два, три… А если лыжный костюм зашуршит? А это что за гуканье? Сова? … двести пять, двести шесть, двести семь… Может, у меня паранойя, и никто за нами не следил? Не подбирается ли кто-нибудь сзади? А если пройтись до дороги? …семьсот тридцать семь, семьсот тридцать восемь, семьсот сорок… Холодно-то как, уже ног не чувствую. А…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});