Мастер собак - Олег Дивов

– Мне нужен лом, – сказал он в пространство. – И лопата. Еще дрова и бензина литров сорок. А лучше шестьдесят.

И коридор взорвался. Охотники разом спустили с поводков собак, тут же двинувшихся к умирающей твари, а сами бросились к Мастеру, едва успевшему поднять свитер и куртку, чтобы не затоптали. Его обступили со всех сторон. Ему что-то говорили в сорок голосов. Его обнимали, целовали и трепали по голове. Множество рук натянуло на него одежду. И зачем-то подняло в воздух.

И понесло в Школу.

***

Вавилов принюхался и сморщил нос.

– Кого жжете, нехристи? – спросил он.

– Собака издохла, – ответил Абрам, не моргнув глазом.

– Я думал, вы их всех в Лагере хороните.

– Этой не положено. Молодая, на охоте не была.

Вавилов посмотрел на Абрама с сомнением.

– Звездишь, косой, – сказал он. – Чего натворили?

– Мало не покажется, – пробурчал с топчана Китаец.

– Больной, лежите спокойно. В чем дело, Абрам? Я серьезно.

Абрам шмыгнул носом и оглядел Вавилова оценивающе. Школа уже второй час находилась на осадном положении, сначала по схеме «три шестерки», теперь по объявленному Мастером плану «три ноля». «Даже если сейчас рассказать Вавилову всю правду о Саймоне, никуда он, родимый, до рассвета не денется. А мы атакуем в полпятого утра. Но до этого будет обычная расчистка, и врачу на ней работать».

– Понимаешь, старик, – сказал Абрам проникновенно, – я всего-навсего рядовой охотник. Если тебе так интересно, подойди к Хунте, ладно?

– Натворили-таки делов… – кивнул Вавилов, укладывая в кейс инъекционный пистолет. – Допрыгались, охотнички…

– Так получилось, – вздохнул Абрам. – Никак по-другому не выходило, понимаешь?

– У меня в комнате два ассистента сидят, – сказал медик подчеркнуто спокойным голосом. – А вонища на всю Школу. И что я им скажу?

– А что собака издохла.

– Они ходят со мной на дежурства уже больше года. Ваши порядки изучили от и до. Их не обманешь, Абрам. Положим, я не настучу. При условии, конечно, что мне все детально объяснят. С вескими доказательствами. А вот за этих ребят я не отвечаю. Они хорошие ребята. И то, что вы скрываете гибель человека, им не понравится.

– У нас тварь на территорию пролезла, – снова подал голос Китаец.

– Закрой глаза и спи. Иначе не пущу на расчистку, понял?

– Все так и было, как он сказал, – кивнул Абрам.

– Почему тогда эта тварь не лежит у меня в фургоне?

Абрам задумался. Вавилов ждал.

– Потому что ее никто из посторонних не должен видеть, – сказал чистую правду Абрам.

Теперь задумался Вавилов.

– Снова зомбированный охотник? – спросил он осторожно. – Как Боцман? Ну и что? Почему я не в курсе?

– Ты только что подъехал, – вывернулся Абрам, опять не солгав. – А у нас все начальство там… с ним. Почему я тебе должен что-то говорить? У нас субординация жесткая, сам знаешь.

– Ох, звездишь, косой! – не поверил Вавилов. Он работал с охотниками пятый год и знал, как относятся в Школе к положенным по уставу жесткой субординации и полной секретности. В аварийных режимах это все соблюдалось безупречно, но в остальное время… Ситуацию с охотником-зомби на территории Школы Вавилов аварийной не считал. Все эти годы он наблюдал, как смерть подбирается к охотникам ближе и ближе, видел их реакцию на потерю друзей и убедился, что вывести Школу из равновесия может только событие весьма нестандартное.

– Я же тебе сказал – подойди к Хунте! – взмолился Абрам. – Конечно, если тебя Зигмунд наружу выпустит. Но это ты с ним разбирайся. А я тут ни при чем. Если дежурный по Школе разрешит…

Вавилов открыл кейс, снова достал пистолет, зарядил в него свежую ампулу и сказал Абраму, кладя инструмент на тумбочку рядом с топчаном:

– Засеки время. Если через пятнадцать минут он не заснет, впрысни еще дозу. А я через полчаса вернусь.

– Одурею я от второй дозы, – пробормотал Китаец. – И точно работать не смогу.

– Все с тобой будет в порядке, – сказал Вавилов и вышел. Как только дверь за ним захлопнулась, Абрам наклонился к своей куртке, брошенной на соседний топчан, и прошептал в воротник, прямо в микрофон:

– Ну, как? Все слышал?

– Да! – раздался в наушнике голос Хунты.

Вавилов вышел из Школы совершенно беспрепятственно и первым делом подошел к стене псарни. Теперь он видел, что именно показалось ему странным часа два назад, когда он только приехал на дежурство. На стене медленно вымерзало большое мокрое пятно, а снег под ним был выскоблен до асфальта. Не обнаружив следов крови, медик обогнул здание. Вдалеке, в зоне выгула, из-за чахлых кустов поднимались редкие клубы дыма. Там догорало. Через тренировочную площадку навстречу Вавилову шли Бенни и Крот. Медик отметил, что оба приятеля основательно выпачканы в земле. Еще ему показалось, что сквозь омерзительный запах горелого мяса от сенсов пробивается свежий аромат холодного бензина.

– Не ходи туда, – сказал Бенни вместо приветствия. – Им сейчас только тебя не хватало для полного счастья.

– В чем дело, мужики? – спросил Вавилов. – Мне никто ни хрена не хочет рассказать.

– Это нормально, – утешил его Крот. – У них аварийная схема «три шестерки». Школа, считай, на военном положении. И ты, между прочим, тоже под него подпадаешь.

– Ой, ну хватит же! Вы что, сговорились, что ли? За мальчика меня держите?! «Три шестерки» – это атака тварей на периметр! Что-то я не вижу, чтобы здесь держали круговую оборону!

– А атака тварей изнутри – это лучше, что ли? – спросил Крот.

– Их что, много было? – опешил Вавилов.

Крот не ответил и принялся отряхивать грязные колени.

– Ты прикинь, какая ситуация, – сказал Бенни Вавилову. – И сам рассуди. Вот в Школе поймали тварь. Шлепнули ее. И тебе отдали. Ты немедленно докладываешь на Базу. А значит, через минуту обо всем знает Штаб. А это сегодня лишнее. Во всяком случае, до утра.

Вавилов смерил Бенни тяжелым взглядом и посмотрел через его плечо вдаль, туда, где медленно рассеивался дым.

– А что будет утром? – спросил он.

– Если все пойдет нормально, с утра мы начнем искать работу, – сказал Крот, выпрямляясь и разглядывая измазанные перчатки. – Но зато будем свободны как ветер.

– И даже Ветер будет свободен, – скаламбурил Бенни.

– Если останется жив, – заключил Крот.

Вавилов оторопело таращился на сенсов, переваривая услышанное. Те молча ждали.

– У меня в машине имеется спирт, – сказал Вавилов наконец. – И жена бутерброды дала. Пошли, обсудим все в нормальной обстановке, а? Нажраться я вам, алкашам, конечно, не позволю. Но в разумных пределах…

– Эй! – крикнул Крот, глядя куда-то Вавилову за спину. Больше он ничего сказать не успел. Раздался хруст, будто в кулаке смяли новенькую купюру, и тело медика вспыхнуло голубым огнем. Хруст повторился – на этот раз не только Крот, но и Бенни увидел, как из-за угла Школы вылетела бледно-голубая молния. Прогнувшись назад и раскинув в стороны руки, Вавилов повалился на Бенни, который машинально подхватил его. На долю секунды их головы сблизились, и Бенни содрогнулся. Аура Вавилова блекла и растворялась, будто ее стирали тряпкой. Глаза медика остекленели, на губах выступила пена, он обмяк у Бенни на руках, как тряпичная кукла. И тут аура вспыхнула снова, и прямо вверх, в затянутое тучами небо, выплеснулся столб радужного света.

Крот уже стоял у Бенни за спиной, положив ему на плечо руку с пистолетом, направленным в сторону Школы. Бенни чуть присел и, крякнув от натуги, приподнял мертвое тело, чтобы оно, как щитом, закрыло сенсов от стрелявшего. Бенни била крупная дрожь. Крот тяжело дышал ему в висок, стволом пистолета выискивая цель.

Сзади раздались крики и топот. «Ложись!» – рявкнул голос Хунты. Бенни оттолкнул от себя тело Вавилова и рухнул в снег. Вытащив из-за пазухи обрез, он быстро огляделся. Рядом лежали щедро вымазанные в саже и земле Мастер и Хунта, один с пистолетом, другой с пульсатором. Пушкин, тоже с лучевым ружьем, откатывался влево. Крот короткими перебежками смещался вправо, держа на мушке опасный угол.

– Пост два! – скомандовал Хунта себе в воротник. – Закрыть Школу! Немедленно! Никого не пускать, никого не выпускать!

В ухе у Хунты зашуршало – Зигмунд докладывал об исполнении. Мастер, кряхтя, поднялся на ноги и спрятал пистолет.

– Отбой, рэйнджеры, – сказал он лениво.

Люди с опаской распрямились. Мастер был без куртки, только в свитере. Поэтому он шагнул к Хунте, взял его за угол воротника и сказал в микрофон:

– Пост два, я старший. Немедленно блокировать все перемещения внутри Школы. Полностью! Никаких исключений! Приказ всем оставаться на местах. Подтвердить исполнение.

Хунта прислушался и кивнул.

– Старшим доложить о наличии людей, – продолжал Мастер диктовать задание дежурному. – Зафиксировать нахождение каждого бойца конкретно. Сообщить им, что карантин вводится максимум на полчаса. Пусть сидят и ждут.