Контора - Дмитрий Алейников

Борис хотел что-то уточнить у Максима Ладова. Какую-то мелочь. Немудрено, что на следующее утро он и не вспомнил какую.

Именно эта мелочь привела его под занавес рабочего дня в комнатку рекламщиков.

Открыв дверь, Борис поймал на себе напряженные взгляды трех пар глаз. И без семи пядей во лбу можно было догадаться, что напряжение это вызвано не собственно его персоной, но неурочным появлением. Даже по тому, в каких неестественных позах застыли рекламщики, можно было понять, что посетителей они явно не ждали.

Пауза длилась пару секунд. Борис в недоумении смотрел на эту троицу, те косились на него.

— Стучаться надо, — медленно произнес Семен, сидевший в самой странной позе. Он словно пытался зашнуровать ботинок, не наклоняясь вперед, но и не поднимая ноги. Руки его почти по плечи скрывались под столом, подбородок едва не касался клавиатуры.

— Виноват, ошибся дверью. — Борис и впрямь почувствовал себя неловко.

— Исправляйся. — Семен задвигался, брякнув чем-то под столом. — Закрывай дверь плотнее.

Борис закрыл дверь.

Семен извлек и поставил на стол бутылку ликера «Бейлис» и четыре рюмки. Галина сдвинула каталог, обнаружив под ним коробку конфет и блюдце с нарезанными цитрусами.

— У Гали сегодня — хэппи бездэй. — Семен кивнул на рюмки.

— Поздравляю тебя, — Борис поклонился Галине, — желаю разного и вообще... А почему не в баре? Разминаетесь?

— Почему не в баре! — Семен возмущенно хмыкнул. — Смешно слышать подобное от господина маркетолога. Или вы не читали приказ за трехзначным номером от господина Худоротова? Запрещается проведение... в помещениях фирмы. Черным «ареалом» по белой «чайке». Вот и конспирируемся. Будешь конспирироваться с нарушителями?

— Всегда готов что-нибудь нарушить. — Борис усмехнулся. Ему польстило приглашение. Всегда приятно, когда тебя считают своим, а не прячут от тебя выпивку и сладости. Причем совершенно не важно, кто считает тебя своим, все равно приятно. А эти трое были Борису симпатичны, так что их приглашению он обрадовался совершенно искренне.

Семен извлек еще рюмку.

— Ждем Ника, — пояснил он.

Апухтин знал уже, что Ник — это Миша Зыбковец. Специалист по компьютерам и сетям. Сетевик-затейник, как называли его в шутку. Парень серьезный, всегда насупившийся и скептически настроенный ко всем жалобам сотрудников на неполадки в их персоналках. Главной причиной возникающих в компьютерах фирмы неполадок Ник считал (и не стеснялся повторять это вслух, достаточно громко, чтобы услышали все) отнюдь не дефекты в компьютерной памяти или процессорах, а недоработки в мозгах пользователей и неудачное крепление их верхних конечностей. Любопытно было бы взглянуть на этого зануду в нерабочей обстановке.

— Послушай, — обратился к Борису Макс, — а ты действительно не знаешь про этот приказ?

— Честное пионерское.

— Интересно. — Макс и Галина переглянулись.

— А про галстуки? — Семен свернул крышку с бутылки и теперь, держа ее в левой руке, правой выстраивал пять рюмок в безупречную линию над краем стола.

— А что галстуки? — Борис насторожился, опасаясь, что ему готовят ловушку, намереваясь коварно разыграть.

— Ну, вам в маркетинге раздали галстуки?

— Галстуки? — Борис пожал плечами. — Нет. А что, к нам пришла гуманитарная помощь? Ликер тоже из пайка?

— Корки! — Семен поставил бутылку, чтобы тяжелый сосуд не мешал жестикулировать. — Он даже про галстуки не знает! А ведь все эти идеи, как нам пояснили, исходят от вас, из маркетинга, самого быстрорастущего и самого загадочного отдела фирмы. Чем же вы там занимаетесь?

— Ты не закончил про галстуки, — напомнил Макс.

— Да! — Семен хлопнул себя по лбу. — Галстуки! Дивные галстуки, оригинальные до неприличия. Никогда таких не видел. В любой психушке или в сухумском обезьяннике аборигены из-за них передрались бы с персоналом в кровь. Жаль, не могу тебе показать...

— А где он у тебя? — поинтересовалась Галина, отправляя в рот конфету в форме морской ракушки.

— Представляешь, — лицо Семена приняло трагическое выражение, — пошел в бухгалтерию посмотреть на новую машинку для уничтожения бумаг. Как нарочно, повязал этот самый галстук. Вижу: табличка на крышке. Наклонился почитать. Оказывается, нельзя в щель совать пальцы и галстуки. Я запомнил это дело, хотел уже побежать вам рассказать...

Семен сделал вид, что смахивает слезу.

— И? — Галина подыгрывала ему, изображая заинтересованную слушательницу.

— И не смог распрямиться! Галстук затянуло в машинку... Еле успел развязать. Весь смолотило...

— Объяснительную написал? — деловито осведомился Макс.

— И не одну. Я подумал и написал разные варианты. А то, знаешь, могут не поверить, что машинка сожрала униформу. Начнут искать нити заговора бухгалтерии против рекламщи-ков. И ведь найдут, в лучших традициях. Не хочется подставлять девчат.

— Шутки шутками, — строго произнесла Галина, обращаясь непосредственно к Борису, — но к анкетам-то ты имеешь отношение?

— Что за анкеты?

— А, не коси! — Семен махнул рукой. — Слухи скачут, как блохи. Твоя слава тебя опередила.

— Какая слава? Какие анкеты? — Борис продолжал посмеиваться, хотя потерял нить шутки.

Макс протянул руку и взял со стола три скрепленные между собой странички с вопросами.

— Дали мне посмеяться, — пояснил он, протягивая анкеты Борису.

Апухтин быстро пробежал столбики вопросов.

— Это что, дают клиентам?

— Это дают менеджерам, а те опрашивают покупателей.

— Нет, это серьезно или вы меня разыгрываете?

— Какие шутки! Все официально. Кстати, ходит проверенный слух, что ты — один из авторов.

— Я?! — Борис почти оскорбился. Несколько секунд он возмущенно переводил пылающий праведным гневом взор с рекламщика на рекламщика. Потом смутное воспоминание услужливо всплыло в его памяти. — Хотя...

— Так-так, — оживился Семен.

— Хотя я, помню, предлагал собирать информацию о наших клиентах...

— Так-так, — повторил Семен громче и торжественней.

— Но чтобы это было в такой форме... — Борис сначала взглянул на анкету с любопытством, но вскоре на лице его проступила брезгливость, словно держал в руках не документ, а свод непристойных анекдотов в стиле армянского радио. — Идиотизм какой-то...

— Друг мой, — с чувством произнесла Галина, — вы сейчас напоминаете мне изобретателя атомной бомбы, который подарил свое изобретение папуасам, а теперь сокрушается, любуясь ядерным грибком, растущим над саванной. Нельзя не помнить об ответственности перед потомками. Знание — сила, друг мой.

— Да уж, — смеясь подтвердил Макс, — контингент у вас там подбирается экзотический. Хотя бы этот... Рокошин. Или Мастерков!

— Да уж! — фыркнула Галина.

— Хоть серпентарий открывай, — снова вступил в разговор Семен. — Слушай, Борис, а ты ведь производишь неизгладимое впечатление нормального человека. Чем вы там занимаетесь в маркетинге? Во главе с Подворским. Ты повлиял бы как-то на процесс...

— А то затянет, — добавила Галина. — Вода камень точит. Глядишь, и неизгладимое впечатление начнет сглаживаться до общего уровня...

Дверь распахнулась, в комнату влетел Михаил Зыбковец.

— Чума, братцы! Там такое... — Он осекся, заметив Бориса, и вопросительно взглянул на Макса. Потом взгляд его скользнул по рюмкам. Обнаружив, что приборов пять, Миша расслабился. — Чума!

— Чума-чума! — Семен подхватил бутылку с ликером и прицелился над крайней рюмкой. — Дверь запри напрочь.

— Привезли нам сегодня новую охранную систему для магазинов. На весь товар наклеиваются бумажки с кодом. И если кто-то пытается вынести товар из зала, то у двери его поджидает рамка вроде миноискателя. Шум, тревога...

— Ну, в «Молодой гвардии» такая стоит, — подхватил Семен. — Кассирша книжку по кассе провозит, книжка размагничивается — можно выносить. И что?

— Короче. Решили эту рамку поставить в зале, на выходе. А бумажки наклеить на каждый прайс. Клиент берет прайс, топает к выходу. Там «звенит», и клиент в ужасе отскакивает. А тут наш менеджер: «Здрасьте, не пугайтесь, перед вами новейшая система, предотвращающая вынос товара. Подробнее интересуетесь?»

— Представляю себе, как кто-нибудь с перепугу выхватывает ствол... — Семен разлил ликер по рюмкам и теперь был совершенно свободен для трепа.

— Подожди ты! — шикнула на него Галина.

— Так вот, — продолжал Ник, убедившись, что трибуна ему возвращена. — Заходят в зал два сибиряка, муж и жена. Оба широкие такие, щеки — во! — Он очертил некую сферу вокруг своей головы, демонстрируя описываемые щеки. По-колбасились по залу, спросили чего-то, набрали каталогов. Устали. Заходят в бар и просят кофейку Им наливают по чашечке. Пока они пьют, бармен куда-то уходит. Эти двое допили кофе, мужик достает свой лопатник...