Наследница клана Лунных - Юлия Викторовна Меллер

class="p">Анха покачала ладонью, показывая, что если просто потрогать шкурку тварей, то ничего. Потом она показала, что надо тщательно мыть руки.

— Ясно.

Маха подошла ближе, взяла тесак, взвесила его на руке, потом взяла второй и осторожно начала работу. Ловкости женщины пока хватало, чтобы не касаться голыми руками туш, но так не выполнить задание лекаря.

Анха не спешила присоединяться. Она подошла к сваленным в кучу трофеям. Долго смотрела и даже поворошила их черенком от метлы. Среди этой кучи было много ценного, но не для неё.

Из трофеев можно получить много ядовитых веществ, которые в малых дозах используют знахари, но не только они покупают яды. Часть ядов идёт на различные производства в качестве растворителей или веществ, способных повлиять на другие вещества. Дед Анхи сказал бы лучше, так как он работал с этим, но она не успела изучить это направление. И все же, кое-что полезное ей удалось разглядеть в куче трофеев. Она освободила тушку большого червя и приподняла на палке.

— Фу-у, — шарахнулась Маха, когда девушка плюхнула червя ей на стол и показала, что его надо надрезать. А дальше было хуже. Анха заставила подругу сунуть руку в разрез.

— Ты же показала, что нельзя касаться этих тварей, — возмущалась женщина, но Анха вновь требовательно показала на червя.

Маха еле сумела подавить брезгливость и страх, но сделала это. А потом стояла, держа руку и ждала, когда извазюканная во внутренностях червя рука высохнет.

— Похоже на плёночку, — с удивлением заметила она.

Анха активно закивала и потребовала от подруги ещё раз сунуть руку. В конце концов у Махи образовались прозрачные не промокающие, а главное противомагические перчатки. И пусть они не защитят их от желудочного сока большинства тварей, но от оскверненной крови уберегут.

Когда Анха сделала себе такие же перчатки на руки, дела у подруг пошли легче. Через пару часов Жадковский поручил им новое задание, а потом ещё и ещё.

До ночи он не выпускал своих помощниц и Анха уже приготовилась защищать свою жизнь, думая, что он хочет зарезать их в этом подвале, но всё обошлось. Они вышли, когда во дворе уже стояла тишина, а на небе зажглись звезды. Кухня была закрыта. Голодные, вымылись прямо у колодца и мокрыми проскользнули к себе в башню.

С думами о безысходности они обе впали в тяжёлый сон.

— Ничего, — произнесла на рассвете Маха, — переработаем трофеи и станет легче. А здорово ты придумала с тем червем! У меня даже ожоги на коже прошли. Может мне полностью обмазаться им?

Анха задумчиво посмотрела на неё и неуверенно отрицательно покачала головой. Если полностью обмазаться жидкостью червя на полчаса-час, то, наверное, пошло бы на пользу, но дольше вряд ли.

— Ты начинаешь светиться, — деловито заметила Маха. — Бедная ты моя. Это навсегда?

Анха отрицательно мотнула головой и устало вздохнула. К боли невозможно было привыкнуть, но надежда на последующее облегчение помогала смиряться.

— А долго ещё?

Анха постаралась показать на пальцах, что вопрос одного-двух месяцев. А потом сняла платок и попросила Маху посмотреть на печать на лбу.

— Не воспалена… края больше не размыты, — докладывала женщина, — линии четкие и бледноватые. Раньше, знаешь, — она задумалась, — всё выглядело ожогом с яркими вкраплениями, а теперь просто въевшийся в кожу рисунок.

Анха кивнула. Она постоянно наблюдала за печатями на животе и ногах. Лазурная сила воздействует на клеймо через кровь и поэтому внутри процесс стирания идет быстрее, чем снаружи. Но потом всё уравновесится. Печати действительно варварские и рассчитаны на безграмотных магов.

Княжна дала знак Махе, чтобы та приступила к баюканью и приготовилась к выбросу лунной энергии. Артефактов для зарядки им в этот раз не дали, поэтому рванувшая на волю энергия осветила темноватую комнатку и постепенно растворились в эфире.

Так начался их новый день и до вечера продлился в полуподвальном помещении лекарской.

— Мы всё, господин лекарь, — устало поднявшись наверх, крикнула Маха, за что получила палкой по ногам от появившегося в проходе лекаря. Следовавшая за ней Анха еле успела подхватить падающую подругу.

— Ты что не видишь, что у меня гость? — взревел Жадковский.

У Анхи не хватало сил даже на то, чтобы посмотреть на гостя лекаря. От голода сводило живот, ужасно болела спина, ныли руки из-за работы с тяжёлым тесаком, от повеявшего свежего воздуха закружилась голова.

— Почему женщины в крови? — донёсся до неё чей-то злой голос.

— Они тварей разделывали, — буркнул лекарь.

— Этой работой могут заняться рядовые воины.

Анхе показалось, что говоривший был взбешен, но голоса он не повысил и это не насторожило лекаря.

— А кто платить им будет?

— Ты забываешься, лекаришка! — угрожающе прорычал всё тот же голос и Жадковский отпрянул. Анха наконец-то посмотрела на визитёра.

Это был тот самый маг из клана защитников, и он был в ярости. На миг её охватило торжество за то, что маг злится на Жадковского. Выгнать бы мерзавца отсюда или хотя бы по морде надавать, но маг отчего-то всё больше пялился на неё, в то время как лекарь бочком-бочком пятился вдоль стены подальше и ускользал от возмездия.

Княжну охватило разочарование и усталость навалилась с новой силой. Хотелось лечь, а этот маг всё смотрел на неё и чего-то ждал. Она отвела взгляд и склонила голову, надеясь, что он скорее уйдёт, но черноглазый вдруг тихо произнёс:

— Моё предложение в силе.

«Какое предложение?» — она широко раскрыла глаза и смотрела на него, пытаясь понять по выражению его лица, о чем он говорит.

— Только приведи себя в порядок, — добавил он и резко развернувшись, быстрым шагом покинул лекарскую. Это даже походило на бегство.

Анха так и стояла бы, если бы Маха не затряслась и не стала оседать прямо на пол. Испугавшись, она попыталась удержать подругу, но ей не хватило сил.

— Ой, не могу! — простонала Маха, беззвучно смеясь. — А ведь он на тебя запал! Ланка нас обоих со свету сживёт из-за него. Пустоту ей в зад, чтоб раздуло мерзавку и она лопнула!

Княжна присела рядом с женщиной и с беспокойством вопросительно смотрела.

— Мы с тобой сейчас выглядим не лучше тех тварей, что остались там, — она повела подбородком в сторону спуска в подвал, — а он о своём талдычит. Стоит, чистенький, красивенький, богатенький, знатненький и глаз с