Беспощадная истина - Майк Тайсон

– Что?! Даже я никогда не забирался так далеко, – заволновался Эрик.

– Как мне следует поступить? – спросил водитель.

– Встретимся у отеля «Ритц-Карлтон», – ответил Эрик.

Мы направились обратно к отелю. Я и не подозревал, что мой лимузин сопровождало около тридцати автомобилей, и все они были с женщинами. Они следовали за нами с тех пор, как я покинул клуб. Когда я вышел из лимузина у «Ритц-Карлтона», меня там уже ждал Эрик. Но я прежде всего достал пачку денег, обошел все машины, которые сопровождали нас, и бросил на каждую несколько стодолларовых купюр.

– Какого черта ты делаешь, Майк? – спросил Эрик.

– Это все, что они хотят. Денег, – ответил я.

Я вошел в отель, Эрик следом за мной.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался я у него.

– Я ждал тебя, – ответил Эрик.

– Мне совершенно не нужно, чтобы меня кто-то ждал. Я пришел в этот мир сам, и сам уйду, – сказал я.

– Хорошо, скажем так: мне придется остаться с тобой этим вечером, так что ты вполне можешь позлиться на меня, – был ответ Эрика.

Мы сели в лифт, чтобы подняться в номер. Так как я был голоден, мы, выйдя из лифта, направились в ресторан. К нам подошел белый чувак небольшого росточка и сообщил:

– Извините, мистер Тайсон, но ресторан уже закрыт.

Я схватил его за шею, поднял в воздух и сказал:

– Накорми меня. Не обращайся со мной, как с ниггером.

Пятнадцать минут спустя перед нами был накрыт роскошный обед. Я съел свою порцию, затем принялся за порцию Эрика. И вдруг я сломался:

– Послушай, зачем она так поступила со мной?

Я все еще не мог оправиться от проблем с Робин.

– Успокойся, – попытался утешить меня Эрик.

– Это просто сука. Ведь я любил ее. Она не должна была так поступать со мной, – простонал я.

Настроение у меня резко упало, поэтому Эрик достал телефон и позвонил матери Айзеи Томаса, Мэри. Она была прекрасной женщиной. Мэри начала утешать меня, и буквально через несколько минут я почувствовал себя лучше.

Казалось, стоило мне только выйти из дома, как на меня наваливалась очередная проблема. Зачастую это была даже не моя вина. Однажды я в Нью-Йорке отдыхал с одной испанской девушкой. Она была автоинспектором в одном из городских микрорайонов. Я знал, что если она наведет марафет, то будет просто великолепна. Я купил ей необходимый макияж и классной одежды, и она стала выглядеть потрясающе. Вечером я пригласил ее и некоторых моих подруг в китайский клуб, весьма модный в то время, и мы заняли столик. Был я и восемь девушек. Я был похож на сутенера. Ничего удивительного, что какой-то парень подошел к нашему столу, чтобы пообщаться с девушками. Я не видел в этом никакой проблемы и был спокоен. Парень даже не разговаривал с этой девушкой, копом, как вдруг она вскочила с поднятыми руками и закричала ему: «Стой! Не приближайся! Эти дамы не желают тебя видеть!»

Я смотрел на эту сцену и думал про себя: «Что, черт возьми, происходит?»

За соседним столиком, от которого и подошел этот парень, раздался смех: молодые люди смеялись над девушкой. Не успел я оглянуться, как она подошла к парню, который смеялся громче всех, поставила стоймя и ударила прямо по голове. Она была в полной боевой готовности.

Можно было бы предположить, что девушки за столом были рады, что она защищала их, но на самом деле они испугались ее.

– Майк, ты должен сказать этой суке, чтобы она убиралась отсюда, – сказала одна из моих подруг. – А что, если обо всем этом пронюхает пресса?

– Детка, ты всех здесь напугала, – сказал я девушке-копу. – Тебе лучше уйти.

Я не мог в это поверить. Она врезала по голове взрослому человеку, который не делал ничего плохого, как и его друзья. О-о, мой бог!

Одной из причин, почему я не собирался долго жить на этом свете, являлось то, что я считал себя самым плохим человеком в мире, как на ринге, так и на улице. И если к этим внутренним комплексам еще добавить алкоголя, то могло случиться все что угодно. Казалось, у меня всегда была какая-то цель, но что я искал, в чем заключалась проблема? Я постоянно был в обиде на окружающих. Я постоянно чувствовал себя опустошенным. Даже после Мексики у меня оставалась обида на то, что я рос в бедности, что моя мать умерла, что у меня нет семейной жизни. Мое чемпионство лишь обострило это чувство.

Я создал образ «Железного Майка», этого чудовища, пресса подхватила его, и весь мир стал бояться этого парня, парня, ради которого женщины могли изменять своим мужьям и бросать их на ночь. Образ большого отвратительного подонка возбуждал и одурманивал, но внутри я по-прежнему оставался маленьким зверьком, испуганным ребенком, который боялся, что над ним будут смеяться.

Однако я должен был играть свою роль, ничего другого мне не оставалось. Однажды вечером я на «Бентли» приехал в один нью-йоркский клуб. Я был пьян и вообразил себя крутым парнем. Я стал приставать к какой-то женщине, ее мужу это не понравилось, он вытащил пистолет и направил его на меня.

– Ну, давай, стреляй, ублюдок! Ты, сука, ниггер! Я трахну твою жену! – закричал я.

Я нес что-то непотребное. Аллах свидетель, я был безумно рад, что тот парень не решился убить меня. Он был горазд молоть языком, но что касается всего остального – он не пошевелил и пальцем.

Когда я начал работать с Доном, у меня было два приятеля из Олбани, Рори Холлоуэй и Джон Хорн, которые входили в мою команду. Они пытались удерживать меня от общения с толпой хулиганствующих рэперов, но те мне нравились. В то время эти ребята помогали мне, они понимали мою боль. Один раз я был в клубе в Лос-Анджелесе с Джоном Хорном и Джеймсом Андерсоном, моим телохранителем в то время. Мы общались с Фелипе, владельцем клуба. Я заказал кабинет с Майклом, двоюродным братом Фелипе. Когда мы входили в него, кто-то заорал: «Эй, Майк, если хочешь настоящих телохранителей, возьми «Крипов»[123] из Лонг-Бич!»

Хорн подумал, что это был какой-то эстрадный комик, и отпустил в ответ шутку насчет того, что он как-то вместе с женой был в районе «Крипов» в красном комбинезоне. Он думал, что ребята будут смеяться, но ему даже не дали договорить:

– Врешь! Ты никогда не был, мать твою, в моем районе в красной одежде[124]!

Как только один из этих парней произнес это, все стало ясно.

Парень пришел в ярость и вытащил пушку, его приятели последовали его примеру.

– Забери своего дружка, Майк, забери его, – велел парень.

Я не знал, что мне делать. Я протянул руку и принялся нести какую-то чушь:

– Мой друг просто неудачно пошутил. Ударим по рукам, замнем это.

Я смог разрядить обстановку. Тот парень, Трейси Браун, стал одним из моих лучших друзей. Он был настоящим пижоном. Он отмотал в тюрьме пятнадцать лет, а когда вернулся домой, его убили. Он был прекрасным другом.