Демогоргон - Брайан Ламли

Будто во второй раз прочитав его мысли, она сказала:

— Ты полетишь как Клейн — тот человек, что погиб в монастыре. В принципе, вы не так уж непохожи друг на друга. Его одежда будет тебе почти как раз, а его паспорт остался у нас. Конечно, же и Клейн и Деккер имеют израильские визы. Для меня это вообще не проблема — ведь я гражданка этой страны. Что же касается твоего состояния, то вот и легенда. У тебя постоянно повторяются приступы, во время которых ты впадаешь в полукататоническое состояние. В Галилее есть клиника, где лечат как раз такого рода заболевания, и для тебя там уже зарезервировано место. Но этот приступ случился на шесть месяцев раньше обычного и застиг тебя врасплох во время отдыха. Так что перемещаться ты теперь можешь только в инвалидном кресле. Это не проблема: у Деккера очень острый и расчетливый ум. Вчера он заказал такое кресло на Родосе, и скоро оно будет здесь.

Трэйс ухитрился медленно моргнуть — намеренно медленно. Он несколько секунд подержал глаз закрытым, а потом так же медленно снова открыл его.

Подмигивание в принципе ничего не означало, кроме, возможно, того, что он вообще способен как-то реагировать. Амира почти сразу это поняла. Она взяла его за руку и спросила:

— Можешь сжать мне руку?

Трэйс медленно, с огромным усилием сжал пальцы.

— Я чувствую! — возбужденно воскликнула Амира. — Здорово. Тогда пусть одно пожатие будет означать «да», а два — «нет», договорились?

Трэйс снова сжал пальцы.

— Ты веришь, что я ни в чем не виновата?

Он сжал ей руку сначала один раз, потом дважды. «И да и нет». Он все еще не был уверен.

— Что ж, тут ничем не поможешь. Но ведь ты наверняка заметил, что я хотела все тебе рассказать буквально перед тем как появился Деккер? Если бы он вошел секундой позже, то все услышал бы — и тогда мне пришлось бы убить его! Ничего, все равно скоро тебе придется мне поверить. Но пока не случилось чего-нибудь еще — пока ты не совершил какой-нибудь ошибки — ты должен кое-что узнать. Нечто очень важное, Чарли, поскольку в дальнейшем это, возможно, будет означать для тебя либо жизнь, либо смерть! А когда речь может идти о твоей жизни… я очень беспокоюсь, сама не знаю почему. До того как мы встретились, ты не очень-то интересовал меня, потом — чуть больше, но теперь…

Трэйс сжал ей руку. «Да», он понимает, что она имеет в виду.

Она наклонилась к нему и быстро поцеловала. Он почувствовал прикосновение ее губ, но, к сожалению, не в состоянии был ответить тем же.

— И знаешь, — продолжала она, — я с самого начала не могла поверить, что ты тот, за кого тебя принимают. Уж очень ты казался наивным — чтобы быть сыном этого чудовища! Тем не менее, теперь послушай, Чарли, и попытайся понять. Тебе в самом деле придется продолжать тупо играть свою роль. Да, еще тупее чем сейчас, глупенький! Я тебе все объясню:

Ты должен делать вид, что Каструни ничего тебе не рассказывал и ничего не давал. Ну разве что мельком упомянул о своем друге, у которого в Пигадии винный магазин — только упомянул! — а когда ты приехал сюда отдохнуть, то естественно заглянул к нему. Что же касается твоего визита в монастырь: ты просто любовался окрестностями, и все. Клейн затеял с тобой драку или что-то в этом роде, но ты не знаешь почему, а потом в ходе драки он оступился и упал. Доходит до тебя, или нет? Ты понимаешь, что именно это ты должен рассказывать, если кто-нибудь начнет задавать тебе подобные вопросы?

Трэйс сжал ей руку один раз. «Да», он все прекрасно понимает. Они знали, что он все равно не пойдет на заклание покорно, как агнец. Но если бы ему вдруг еще и стало известно, кто является хозяином бойни — и какой «забойщик» его там поджидает… Нет, он совершенно ясно понимает, что знать слишком много — чересчур опасно.

— Хорошо! Это очень важно. Если они поверят, что тебе почти ничего не известно, то за тобой перестанут следить так пристально. И, в этом случае, нам возможно удастся что-нибудь придумать. Но если они все же заподозрят, сколько ты знаешь на самом деле — а знаешь ты, я чувствую, гораздо больше, чем говоришь…

Стоя на коленях, она обняла его и, на мгновение прижав к себе, отпустила. А потом снова пристально уставилась на него.

— Чарли, ты кое в чем обвинил меня. Так вот, знай: меня с Хумени никогда ничего не было… в этом смысле. Когда увидишь его — сам поймешь, что для меня это просто невозможно. Клянусь, я скорее бы умерла! Впрочем, он вообще не интересуется женщинами. Деккер говорит, он… он использует для этого животных. Тогда на Кипре он действовал исключительно по необходимости — чтобы получить для себя потомство. О, да, мне известно об этом. Каструни несколько лет был нашим другом, и мы с ним обменивались информацией.

Но то, что ты сказал два дня назад — что ты не его сын — и у тебя был звероподобный брат-близнец, который и БЫЛ его настоящим сыном — это правда?

Трэйс снова сжал ей руку.

— А Сол Гоковски знал об этом?

Он сжал ей руку дважды: «Нет», а потом — один раз: "Да, теперь он это знает. "

Она задумалась, облизнула губы и негромко пробормотала себе под нос:

— Каструни этого не знал, следовательно — не знает и Хумени! — Потом спросила : — А где сейчас этот брат?

Трэйс мог только дважды сжать ей руку.

— Он умер?

Новое пожатие.

— При рождении!

"ТЕЛЕПАТИЯ! — подумал Трэйс — и снова его охватили сомнения на ее счет.

Ясно было только одно — что она знает достаточно много. — «Да», — снова сжал он ее руку.

— Слава Богу! — она с облегчением вздохнула. — Моя роль заключалась в том, чтобы соблазнить тебя, но когда я поняла, что мне это нравится — ДО ТОГО как я поняла это — я уже и вправду начала казаться себе самой какой-то извращенкой!

Когда напряжение на ее лице сменилось легкой улыбкой, с улицы вдруг послышались негромкие шаги. Амира быстро встала, приложила палец к губам (жест, который, если бы не эта ситуация, Трэйс счел бы довольно забавным, но который он тем не менее прекрасно понял) и отвернулась от него. Буквально через несколько секунд во дворе появился Деккер и быстро прошел в дом.

Он взглянул на Трэйса своими неулыбчивыми поросячьими глазами, затем повернулся к Амире.

— Как он — в порядке?

— Кажется, да, — холодно ответила она.

— Он слышит и понимает, что ему говорят?

— Да. Возьмите его за руку. Одно пожатие — да, два — нет.

Деккер взял Трэйса за руку пухлой потной лапой.

— Тук-тук, дома есть кто-нибудь?

Трэйс сжал его руку, пожалев, что не может сделать это сильнее — ему страшно хотелось бы сжать не руку, а горло мерзкого ублюдка.

— О'кей, тогда слушай, — хрипло начал Деккер. — Через пару часов, когда действие наркотика пройдет, ты сможешь шевелиться. По крайней мере, достаточно, чтобы проглотить пищу. И тогда получишь что-то вроде супа. И советую тебе, кушать хорошенько, малыш Чарли, поскольку потом ты пару дней не будешь получать ни крошки. Усекаешь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});