Двести встреч со Сталиным - Павел Александрович Журавлев

сейчас, именно сейчас тот самый подходящий момент, когда можно поднять вопрос о нашей «незаконнорожденной» — о ЗИС-3. Да, это был на редкость подходящий момент. И я подробно доложил о пушке, просил посмотреть ее.

Сталин хоть не сразу, но дал согласие.

ЗИС-3 и Ф-22 УСВ для сравнения были доставлены в Кремль. На осмотр пришли Сталин, Молотов, Ворошилов и другие члены ГКО в сопровождении маршалов, генералов, ответственных работников Наркомата обороны и Наркомата вооружения. Все были одеты тепло, кроме Сталина. Он вышел налегке — в фуражке, шинели и ботинках. А день был на редкость морозный. Меня это беспокоило: в трескучий мороз невозможно в такой легкой одежде внимательно ознакомиться с новой пушкой.

Докладывали о пушке все, кроме меня. Я лишь следил за тем, чтобы кто-нибудь что-либо не напутал. Время шло, а конца объяснениям не было видно. Но вот Сталин отошел от остальных и остановился у щита пушки. Я приблизился к нему, но не успел произнести ни слова, как он попросил Воронова поработать на механизмах наведения. Воронов взялся за рукоятки маховиков и начал усердно вращать ими. Верхушка его папахи виднелась над щитом. «Да, щит не для роста Воронова», — подумал я. В это время Сталин приподнял руку с вытянутыми пальцами, кроме большого и мизинца, которые были прижаты к ладони, и обратился ко мне:

— Товарищ Грабин, жизнь бойцов надо беречь. Увеличьте высоту щита.

Он не успел сказать, на сколько надо увеличить, как тут же нашелся «добрый советчик»:

— На сорок сантиметров.

— Да нет, всего лишь на три пальца, это Грабин и сам хорошо видит. Закончив осмотр, который длился несколько часов — за это время все ознакомились не только с механизмами, но даже и с некоторыми деталями, — Сталин сказал:

— Эта пушка — шедевр в проектировании артиллерийских систем. Почему вы раньше не дали такую прекрасную пушку?

— Мы еще не были подготовлены, чтобы так решать конструктивные вопросы, — ответил я.

— Да, это правильно… Вашу пушку мы примем, пусть военные ее испытывают.

Многие из присутствовавших хорошо знали, что на фронте находится не меньше тысячи пушек ЗИС-3 и что армия оценивает их высоко, но об этом никто не сказал. Умолчал и я.

Конечно, оценка Сталина была мне приятна. Никто не поверил бы мне, если бы я написал, что остался к ней безразличен. Но при этом я радовался и за свой коллектив, которому привезу добрые вести.

В. Г. Грабин. Оружие победы.

Политиздат, М., 1989. С. 537–539.

Г. К. Жуков, 5 января 1942 года

Вечером 5 января 1942 года, как член Ставки, я был вызван к Верховному Главнокомандующему для обсуждения проекта плана общего наступления Красной Армии.

После информации Б. М. Шапошникова о положении на фронтах и изложения им проекта плана И. В. Сталин сказал:

— Немцы в растерянности от поражения под Москвой, они плохо подготовились к зиме. Сейчас самый подходящий момент для перехода в общее наступление. Враг рассчитывает задержать наше наступление до весны, чтобы весной, собрав силы, вновь перейти к активным действиям. Он хочет выиграть время и получить передышку. Никто из присутствовавших, как мне помнится, против этого не возразил, и И. В. Сталин развивал свою мысль далее.

— Наша задача состоит в том, — рассуждал он, прохаживаясь по своему обыкновению вдоль кабинета, — чтобы не дать немцам этой передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны… На словах «до весны» он сделал акцент, немного задержался и разъяснил:

— Когда у нас будут новые резервы, а у немцев не будет больше резервов…

Изложив свое понимание возможной перспективы войны, Верховный перешел к практическим действиям отдельных фронтов.

Замысел Верховного Главнокомандующего был таков. Учитывая успешный ход контрнаступления войск западного направления, целью общего наступления поставить разгром противника на всех фронтах.

Главный удар планировалось нанести по группе армий «Центр». Ее разгром предполагалось осуществить силами левого крыла Северо-Западного, Калининского и Западного фронтов путем двустороннего охвата с последующим окружением и уничтожением главных сил в районе Ржева, Вязьмы и Смоленска.

Перед войсками Ленинградского, Волховского фронтов, правого крыла Северо-Западного фронта ставилась задача разгромить группу армий «Север».

Войска Юго-Западного и Южного фронтов должны были нанести поражение группе армий «Юг» и освободить Донбасс, а Кавказский фронт и Черноморский флот — освободить Крым.

Переход в общее наступление предполагалось осуществить в крайне сжатые сроки. Изложив этот проект, И. В. Сталин предложил высказаться присутствующим.

— На западном направлении, — доложил я, — где создались более благоприятные условия и противник еще не успел восстановить боеспособность своих частей, надо продолжать наступление. Но для успешного исхода дела необходимо пополнить войска личным составом, боевой техникой и усилить резервами, в первую очередь танковыми частями. Если мы это пополнение не получим, наступление не может быть успешным. Что касается наступления наших войск под Ленинградом и на юго-западном направлении, то там наши войска стоят перед серьезной обороной противника. Без наличия мощных артиллерийских средств они не смогут прорвать оборону, сами измотаются и понесут большие, ничем не оправданные потери. Я за то, чтобы усилить фронты западного направления и здесь вести более мощное наступление.

— Мы сейчас еще не располагаем материальными возможностями, достаточными для того, чтобы обеспечить одновременное наступление всех фронтов, — поддержал меня Н. А. Вознесенский.

— Я говорил с Тимошенко, — сказал И. В. Сталин, — он за то, чтобы действовать и на юго-западном направлении. Надо быстрее переламывать немцев, чтобы они не смогли наступать весной. Кто еще хотел бы высказаться? Ответа не последовало. Обсуждение предложений Верховного так и не состоялось. Выйдя из кабинета, Б. М. Шапошников сказал:

— Вы зря спорили: этот вопрос был заранее решен Верховным. — Тогда зачем же спрашивали наше мнение?

— Не знаю, не знаю, голубчик! — ответил Борис Михайлович Шапошников, тяжело вздохнув.

Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т. 2.

АПН, М., 1974. С. 47–48.

А. И. Шахурин, 1942 год

Заместителем наркома Алексей Александрович был назначен в январе 1942 года в связи с отъездом В. П. Баландина на завод. Он пробыл на этой должности всю войну, но большую часть времени проводил на заводах, а не в наркомате, так как отвечал за серийное производство авиадвигателей. Знание и опыт Завитаева высоко ценились на местах, а его помощь всегда была полезной.

Доводилось мне бывать с Завитаевым у Сталина. Хотя разговоры подчас бывали острыми, Алексей Александрович вел себя с достоинством, выдержка никогда не изменяла ему. Помнится однажды Сталин упрекнул нас в том, что мы все еще мало производим моторов.

— Почему у автомобилистов получается столько двигателей, сколько им закажем, — говорил он, — а у вас нет? — Но ведь там и двигатели другие, — возразил Завитаев, — точности другие, допуски другие,