Школа боя - Кирилл Казанцев

– Где у нас та приблуда, "красная"? – поинтересовался у одного из приближенных. – Хоть цела?..

– Да все на месте, Димыч! – откликнулся тот.

– Тогда мотнись, привези... Понадобится.

"Пацан" кивнул и выскочил из помещения. Самохин сидел в углу. Он чувствовал себя здесь лишним, ненужным, бесполезным. На него не обращали внимания, смотрели как на неодушевленный предмет.

Отъезжавший вернулся минут через двадцать. В руках у него был какой-то тюк, который он осторожно опустил на пол.

– Все здесь... – легонечко пнул ногой принесенное.

– Добряк, – кивнул Паленый.

Он склонился над тюком. А когда разогнулся, в его руках была серо-голубая пятнистая куртка. "Бригадир" развернул ее перед собой, встряхнул. Самохин с удивлением заметил нанесенную на спину надпись большими желтыми буквами: "ОМОН". Интересно, что же задумал Паленый?

Разъяснилось это очень скоро.

– Фархад – падла, – сообщил окружившим его "пацанам" "бригадир". – Его чурки отработали Бориса. Верняк. Мы должны с ним разобраться.

Все молчали – словам Паленого его люди верили безоговорочно. Прозвучал только один вопрос:

– Кто с тобой, Димыч?

– Кто?.. – Паленый медленно огляделся. Неожиданно взгляд его остановился на Самохине. – А вот он! Пусть отрабатывает свой "косяк"!

На лицах большей части присутствующих появилось недовольное выражение. Но спорить никто не стал.

– А этих... – коротко остриженный крепыш со сломанным носом кивнул в сторону Совы и Горыныча, забившихся в противоположный от Самохина угол, – куда девать?

– В Красную, – равнодушно отмахнулся Паленый.

Можно было подумать, что речь шла о каком-нибудь мусоре. – Они нам без надобности.

"Пацаны" грубо поволокли рецидивистов к выходу. А "бригадир" небрежно бросил в сторону Самохина скомканное обмундирование:

– Одевайся. Сейчас поедем.

– Куда поедем? – спросил Самохин, поймав летящий ему прямо в лицо камуфляж.

– Как это – "куда"?! – удивился Паленый. – Фархада, суку, мочить!

– Как мочить?! – Растерянность Самохина перерастала в панику.

– Легко. – Паленый уже натягивал форменные брюки. Неожиданно он остановился, подозрительно покосился на начальника службы безопасности. – Может, ты не хочешь? Так ты решай, с кем ты! С нами или...

Тут он коротко кивнул в сторону входной двери, за которой уже скрылись уводимые бандитами рецидивисты.

– ...или с ними.

Предложенный выбор был небогат. Вода в Красной и летом была изрядно холодна. А уж зимой...

– И куда же я денусь... – Тяжело вздохнув, Самохин начал переодеваться.

– Это ты правильно сказал! – Паленый уже застегивал куртку. – Ну, что?.. Пошли?..

Самохин несколько раз глубоко вздохнул и положил руку на рычажок открывания дверцы. Пальцы мелко дрожали.

– Ты бы автомат зарядил, – вроде бы и доброжелательно, но с небольшой долей металла в голосе посоветовал Паленый. – И запомни... Начнешь финтить – первая пуля чурбану, вторая – тебе. Уяснил?..

– Уяснил. – Самохин дослал патрон.

Они поднялись на крыльцо кафе. Паленый отбил короткую дробь на дверном полотне.

– Чиво?.. – Открывший дверь крепкий азербайджанец не успел договорить – тяжелый удар прикладом автомата в лицо швырнул его на пол.

– Вперед! – Паленый первым перескочил через недвижимое тело охранника. И Антону Дмитриевичу ничего не оставалось, как последовать за ним.

Они ворвались в зал кафе, где в окружении примерно десятка своих людей находился Фархад.

– На пол! На пол, бля, суки! Лежать! – хриплым басом ревел из-под маски Паленый, поводя стволом автомата из стороны в сторону.

– Всем лечь! Работает ОМОН! – вторил ему Самохин.

Они остановились около входа. У противоположной стены топтались азербайджанцы, неуверенно косясь в сторону своего авторитета. Подчиняться человеку в форме – это было у них в крови, заложено с детства, чуть ли не на генетическом уровне... Но в то же время, если они будут беспрекословно подчиняться местным ментам, всесильному авторитету это может не понравиться... Они решали этот крайне сложный для себя вопрос, одновременно прикрывая собственными спинами Фархада от пришельцев. И стрелять в него сейчас было просто невозможно.

Пауза слишком затягивалась.

– На пол, я сказал! – прохрипел Паленый.

Но в его голосе не было прежней уверенности. А азербайджанцы постепенно начинали приходить в себя, расправлять плечи, шевелить усами...

– Стрелять буду! – выкрикнул Самохин и поднял ствол автомата немного вверх, направив его в потолок над головами азеров. Честно говоря, он и сам не мог бы сказать, выстрелит сейчас или нет...

Патовую ситуацию разрешил сам авторитет. Встав с места, Фархад распорядился на родном языке:

– Делайте, как они сказали. Я с ними сам поговорю...

Азербайджанцы стали ложиться на пол, лицом вниз. Причем большинство делало это весьма охотно – они выполняли распоряжение своего авторитета. И в то же время не ссорились с ментами. Короче, все складывалось так, что и волки были сыты, и овцы оставались целы.

Дождавшись, пока все его охранники окажутся на полу, Фархад, грозно растопырив усы, обратился к двоим "камуфлированным" на хорошем русском языке:

– Вы знаете, кто я такой?! Да я!..

Наверное, должна была последовать какая-то угроза... Но азербайджанскому авторитету не дали договорить.

– Мочи, бля! – заорал Паленый, нажимая на спуск своего автомата. Автомат Самохина ударил с секундной задержкой.

Маленькие злые пули рванули дорогой костюм на груди и животе Фархада, отбрасывая тучное тело авторитета к стене. В отличие от Паленого, который с волчьим рычанием от живота поливал свинцом все вокруг, Самохин стрелял короткими, скупыми очередями. И более прицельно. Последняя, короткая очередь из трех пуль пришлась прямо в лицо азербайджанца...

– Уходим! – Паленый, расстрелявший все патроны, рванул Антона Дмитриевича за рукав. Тот, выпустив еще одну очередь над начинающими подниматься курчавыми головами, бросился следом за ним к двери.

Валявшийся на пороге охранник уже начал было приходить в себя, шевелиться... Но Паленый "успокоил" его, с разбегу, как заправский футболист, ударив ногой по чернявой голове.

Уже через несколько секунд "шестерка" сорвалась с места.

– Автоматы – за спинку сидений! – командовал Самохину сидевший за рулем Паленый. – Куртки и маски – туда же!

Антон Дмитриевич послушно выполнял указания "бригадира". Он сейчас ни о чем не мог думать – в голове стоял звон. Возможно, это были всего лишь последствия стрельбы в замкнутом помещении. Возможно, что-то другое...

"Шестерка", визжа покрышками, сделала один поворот, потом – еще один...

– Здесь! – Паленый уже выскакивал из машины. – Фули расселся! Уходим!

Вслед за "бригадиром" Самохин нырнул на заднее сиденье большой иномарки с наглухо затонированными стеклами, ожидавшей их на этом месте. Еще не успела захлопнуть дверца, а машина уже тронулась и, постепенно набирая скорость, покатила в сторону, противоположную той, откуда недавно прибыла "шоха"...

– Как там?.. – не оборачиваясь, спросил сидевший за рулем крепыш.

– Все ништяк, братуха! – довольно осклабился Паленый. – Все ништяк! "Черный" ответил по полной программе!

Широкая ладонь бригадира весьма ощутимо приложилась к плечу Самохина.

– И Антоха молодец! Вел себя как мужик!

Антон Дмитриевич невольно съежился под этим ударом. Оказывается, не так уж много и надо, чтобы тебя считали мужиком...

А отомстивший за старого друга Паленый пребывал в состоянии легкой эйфории. Вроде как небольшую порцию кокаина нюхнул или таблетку "экстези" употребил.

– Вот теперь, Антоха, ты точно наш! – весело улыбаясь, говорил он Самохину. – Свой в доску пацан...

3

Когда в кабинет Михайлова ворвался начальник УУР, тот как раз вместе с ребятами собирался выезжать для задержания подозреваемого в убийстве на еврейском кладбище.

– Да что же это такое! – с порога запричитал полковник. – Что здесь, в конце концов, происходит?

– Вы это о чем?.. – с некоторым удивлением поинтересовался Игорь. Трое оперативников из его отделения стояли молча. Только переглядывались между собой.

– О чем?! – Полковник разве что не плакал. – Это же Чикаго какой-то, а не нормальный российский город! Шагу пройти невозможно – то там, то тут на труп криминальный напорешься!

– Что-то случилось? – Игорь делал вид, что не замечает истерики начальника.

– Случилось! – выкрикнул тот в ответ.

– Что именно?..

– Полчаса назад из двух автоматов был расстрелян Фархад Муслимов! Убийцы с места происшествия скрылись!

– Оп-па! – Игорь даже на стул опустился, наплевав на субординацию. – Вон оно, значит, как оказалось!..

– Вы это о чем?.. – с некоторой настороженностью покосился полковник на Михайлова.

– Да так... – ответил тот. – О своем все, о девичьем... Что, убили его?