Королева карантина - Кэролайн Пекхам

частичку себя людям, от которых он так долго отчаянно пытался сбежать, и это вонзилось в меня, как лезвие с ядовитым наконечником, первоначальный порез просто уступал место все большей и большей агонии. Я не хотела этого для него. Я не хотела, чтобы его принуждали к жизни или положению, которого он так не хотел. Я не могла вынести мысли о том, что он пожертвует своими мечтами и надеждами ради меня. Цена была чертовски высока. Я отвернулась от них, не в силах стоять здесь и просто терпеть, когда они проголосовали против меня и оставили без гребаного права голоса в этом вопросе, направившись к двери и направляясь к выходу. Я сбежала вниз по лестнице, полная бушующей энергии, которая не желала рассеиваться.

Мне нужно было немного пространства. Я была чертовски зла. Они не могли просто игнорировать мое мнение, как будто оно ничего не значило. Как они могли вот так запросто проголосовать против меня? Они называли меня своей королевой, но когда дошло до дела, мои требования ничего не значили. Они ставили меня превыше всего и не обращали внимания на мои чувства по этому поводу, потому что решили, что их жизни имеют меньшую ценность, чем моя. Но к черту это. Эти отношения не были равноправными, и я не собиралась этого терпеть. Я знала, что они хотели защитить меня, но как насчет того, чтобы я защищала их? Я не могла позволить Киану дать своей семье больше, чем он уже имел. Чем больше он был им должен, тем глубже их когти впивались в его кожу. И в конечном итоге они могли проникнуть так глубоко под его плоть, что он никогда не смог бы освободиться от них. О'Брайены были подобны занозе, все глубже и глубже проникающей в него, и я боялась, каким человеком ему придется стать, если эта заноза доберется до его сердца.

Я промаршировала через фойе и через двойные двери, оказавшись на широкой лестнице, покрытой ковром, и направилась вверх, испытывая непреодолимое желание врезать кому-нибудь кулаком. Наверху лестницы я нашла небольшой бар с диванами и длинным окном в дальнем конце, которое выходило на улицу. Я подошла и села в большое кресло рядом с окном, глядя на дорогу внизу, в то время как мой пульс бешено стучал в ушах.

Я тяжело дышала, пытаясь взять свой гнев под контроль, но это не помогало. Неужели такой будет моя жизнь с ними? Все четверо будут против меня каждый раз, когда принимают решение, которое «отвечало моим интересам»? Это чертовски бесило. Я не собираюсь быть приоритетом в нашем племени. Неужели они не понимали, что я хотела заботиться о них так же сильно, как и они хотели заботиться обо мне? И, отняв у меня это решение, они, по сути, снова заманили меня в ловушку.

Дверь открылась, но я не оглянулась, чтобы посмотреть, кто последовал за мной. Кто бы это ни был, он сделал неудачный жизненный выбор, потому что на него вот-вот обрушится вся тяжесть моего гнева, если они ожидали, что я соглашусь на это.

— Уходи, — сказала я ледяным тоном.

— Нет, — заговорил Монро, и по моим рукам и шее побежали мурашки, но я не повернулась к нему лицом.

— Да, — потребовала я.

— Я не хочу ссорится, — сказал он примирительно.

— Ну, для тебя это полный отстой, потому что для меня это так. Так что, если ты собираешься остаться, тебе лучше надеть перчатки.

— Забавно, что ты так говоришь. — Розово-черные боксерские перчатки, которые он мне подарил, упали мне на колени, и я, наконец, повернулась, чтобы посмотреть на него, обнаружив, что он самостоятельно натягивает свои.

— Я пришел драться, принцесса, просто не так, как ты думаешь. — Он ухмыльнулся, и это зрелище разозлило меня еще больше.

— Я не играю в игры, Нэш, — прорычала я.

— Подойди и покажи мне, насколько ты не хочешь играешь в игры, — насмехался он, его слова были рассчитаны на то, чтобы подколоть меня. И, черт возьми, это сработало.

— Пошел ты, — рявкнула я.

Он встал передо мной, ткнув меня боксерской перчаткой в щеку, и я оскалила зубы.

— Блядь. Отвали, — прорычала я, и он сделал это снова. — Нэш! Я не в настроении. — Я нацелила свой ботинок на его член, и он со смешком отскочил назад. Долбаный весельчак.

Я бросила в него свои перчатки, а он только ухмыльнулся и пнул их мне в ответ.

— Сразись со мной.

Я встала, собираясь пройти мимо него, но он схватил меня за талию и швырнул обратно на сиденье, вызвав у меня дерьмовое рычание.

— Почему ты ведешь себя как последний засранец?

Я снова встала, толкнув его в грудь, чтобы пройти мимо, но он швырнул меня обратно на сиденье с большей силой, и мое сердце заколотилось где-то в горле. Вот и все.

Я встала, не обращая внимания на перчатки, и яростно ударила его кулаком в живот. Он принял удар проклиная меня, затем нанес один ответный удар мне в почку, а другой — в грудь, вынудив меня защищаться, поскольку он не сдерживался. Я набросилась на него как дикарка, нанося сильные удары, но моя ярость затуманила мое мастерство, и ему удалось одним взмахом оторвать мне ноги, так что я упала на пол спиной.

— Еще, — потребовал он, и я в ярости бросилась на него.

— Прекрати вести себя так, будто ты мой гребаный учитель, — рявкнула я, ударяя кулаками по его бокам, рукам, голове. Он заблокировал восемьдесят процентов из них, затем сильно толкнул меня, заставив снова упасть на диван.

Он разразился лающим смехом, и я стала совершенно дикой, бросаясь на него, не задумываясь о приемах кикбоксинга, используя зубы и когти в попытке доказать свою точку зрения. Я укусила его за правый бицепс, и он зарычал, заключив меня в удушающий захват и держа мою голову подмышкой. Я пиналась, била кулаками и сопротивлялась, но он просто начал давить мне на шею, пока я не начала хватать ртом воздух.

— Дырявая задница, — выдавила я.

— Ты лучше этого, Татум, — насмехался он. — Дай мне отпор. Твой гнев делает тебя неряшливой.

Я ударила своей ногой в ботинке по его ноге, и он поморщился, его хватка ослабла ровно настолько, чтобы я смогла вывернуться и нанести два сильных удара по его спине. Он развернулся, и я нанесла ему удар ногой с разворота в грудь, заставив его снова отшатнуться. Затем я бросилась на него, обхватив ногами его талию и используя весь вес своего тела, чтобы попытаться