Имперский Грааль - Наталия Ипатова

— Спросите его, где Ставрос, — подал голос Лантен.

— Мы похоронили его утром. Он был герой. Он защищал свою планету.

У Натали сперло дыхание. Сын, где мой сын? Вы назвали его солдатом!

— Какая у вас ситуация? Какие потери?

— Мы потеряли двенадцать человек во время ночной бомбардировки. Вся дежурная смена на генераторе — от первого же удара, офицер службы безопасности Бротиган и боец ССО Тирод — обеспечивая эвакуацию людей из горящего комплекса. Пилот по контракту Зайферт — в воздушном бою. Еще семеро погибли, когда выходили из зоны обстрела. Обращаю внимание комиссии — это была военная авиация.

Кто еще, кто еще?!

— Остальные все живы, — сказал Норм, глядя ей в глаза.

Это только для нее. Мальчик цел. Ну и… тот тоже.

— Я должен знать, мэм, как мировое сообщество намерено разрешать эту ситуацию. Каковы ваши условия?

Четверо в зеленом промолчали, и у Натали усилилось чувство, будто она сдает экзамен. Это не должно иметь никакого значения, но — имеет. Если она решит этот ребус правильно, больше никто не умрет и за них не надо будет больше бояться.

Справедливость, говорите? А как это?

— Каковы ваши намерения? — ответила она вопросом на вопрос. — Вы собираетесь спорить за эту планету?

Скажи «нет» матери своего ребенка! И вернись. У нас есть свой мир и свой дом. Будет так, как мы решим, ты и я, и не будет горечи на наших губах, и день наш будет светел.

Я не люблю ночь. Ночь черна, правая половина постели холодная, и я просыпаюсь в ночи от отчаяния, от одиночества, от дурных мыслей. Пусть будет светел твой день!

— Снимите с планеты детей и гражданских, — сказал Рассел. — Хотя бы женщин, и тогда мы составим команды и сыграем, как большие. Что скажете?

— Что скажете? — Приматора Ариадна переадресовала вопрос Норма Люссаку — Мы позволим вам снять с планеты всех, кто не желает там оставаться. Вы сможете укомплектовать команду по своему вкусу. Господин Лантен, господин Ква'ан?

— Я согласен, — сказал Лантен, а Ква'ан кивнул. — Чиф Норм, кто будет играть от нас? Вы уже решили?

— Разумеется, я, рядовая Морган, капитан Ллойд Кэссиди, миз Насименто с дочерью — он сделал чуть заметную паузу, поглядев в сторону Натали, — рядовой Эстергази и его… и еще несколько человек. Я также очень рассчитываю на контрактника Р. Эстергази.

— С дочерью? Сульпиции Насименто четырнадцать лет! — возмутился Лантен, который, оказывается, отслеживал список по своей деке.

— Она настаивает, и мать не возражает, — судя по каменному выражению лица Норма обе дамы Насименто находились от него на расстоянии вытянутой руки, и еще — он бы очень не возражал от них обеих избавиться, -…и еще несколько колонистов, которые решили, что тут их дом. Люди невоенных специальностей. Я могу отобрать из них полезных.

— Что вы сами насчет этого думаете, чиф Норм? — спросил доселе молчавший генерал Ква'ан.

Ему было жарко, жесткий воротничок врезался в темную жирную шею, золотое шитье на нем потемнело от пота.

— Я думаю, давайте решим это дело один на один. Выставьте против меня бойца любого класса: кто выживет, того и планета.

— Еще лучше, — согласился Ква'ан.

— Не уверен. — Это Лантен. — В случае успеха планету для Новой Надежды завоюет гражданин Пантократора, а Пантократор, — он поклонился, — входит в состав Земель, хотя я всемерно уважаю его особый статус и миротворческие усилия. При всем почтении к нашим хозяевам, достойнее было бы нам обойтись своими силами… или хотя бы изменить их процентное соотношение. Кто там есть в команде от нас, кроме миз Насименто? Людей и нелюдей с двусмысленным статусом просьба пока не предлагать.

— Кэссиди, — сказал Норм и усмехнулся.

— Я тоже против, — сказал Люссак. — Я примерно знаю сценарий этих битв один на один. Сперва они не могут найти друг дружку на огромной пустой планете, потом некоторое время более или менее честно стараются исполнить взятые на себя обязательства, а еще пару дней спустя мы обнаруживаем их братающимися и пьянствующими на пустом ящике из-под капсюлей. В процессе планета теряет товарный вид. Лантен, вам это надо? Нет, я понимаю, мы можем снять реалити-шоу, чтобы покрыть убытки. Я не желаю тратить на это время.

— У вас там тоже есть люди, подписавшие контракт только на горные разработки. Мы предлагаем им беспрепятственно покинуть спорную территорию. Цените это.

— Мы, конечно, не можем приказать им сражаться. Но мы можем их уволить и нанять других. От присутствия на планете обоза мы теряем меньше, чем противник. Зачем нам лишать их элемента уязвимости?

Рассел чуть заметно вздохнул, рябь помехи пробежала по его лицу как недовольная гримаса: никто и не заметил, только жена. Только она поймет, что выбора опять нет. Его никогда нет, этого проклятого выбора.

Чтобы новый мир стоял прочно, в его основание закладывают жертву Нет, не невинную деву и не мальчика, у которого не было отца. В землю зарывают сержанта, он крепит землю своими костями, и миру тогда сносу нет.

* * *

— Стой, сюда хода нет!

Миранда глянула на Рубена с откровенной ненавистью, вызванной тем, что последние несколько часов она держалась не столько на ногах, сколько на стиснутых зубах. Пилоты совершенно не умеют ходить. Если упадет, придется тащить ее на себе.

— Неужели опять обходить?!

Рубен ткнул пальцем в желтую ленту с черной надписью, сорванную ветром со штоков и почти невидимую в мелкой снежной пурге.

— Знаешь, что это? Зона действия активных почвообразующих бактерий. Любую угодившую к ним протоплазму они сожрут в считанные минуты.

— Колоссально вы тут нагадили!

— Штамм этот имеет ограничения по количеству циклов воспроизводства, то есть безболезненно для экологии вымрет сам спустя некоторое время, к тому же похолодание должно было приостановить его активность, — прикинул Рубен, — но я не специалист-почвенник и рисковать без надобности не стану. Только в обход. А потом тут вырастет трава, цветы и деревья. Это к вопросу про «нагадили»…

Ему показалось, что слова ухнули в пустоту. Их нынче действительно учат только летать и стрелять? Миранде всего девятнадцать, она думает, что если чего не знает, значит, то и знать не обязательно, но в любом случае у дочки Гросса есть характер. Это хорошо, потому что без характера не дойдет. Ни жира, ни мяса на ней нет, а холодный сильный ветер, кажется, выдувает из костей костный мозг и завывает там, в полых трубках. Зажала в зубах прядь своих белобрысых волос и топает, брови сдвинуты, глаза в кучку Я и сам сейчас такой. Ногу поднять… переставить… Один летчик, француз на старой Земле упал в пустыне, а после написал про это. Только он страдал от жары и жажды. Поскольку все равно, о чем думать, я думаю о нем все эти километры. Сотню или две.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});