Мать Лжи - Дэйв Дункан

— Беги! — выдохнул он Фабии, остановился, поднял Дантио на плечо и понес к мосту.

Это казалось физически невозможным, но Орлад справился. Он раскачивался, как пьяный, ноги скользили в пыли, он с трудом удерживал равновесие и слышал, как его собственное дыхание с хрипом вырывается из горла; он не слушал Дантио, умолявшего бросить его и спасаться. Между тем Ваэльс выполнил его приказ. Естественно. Ваэльс перерезал бы себе горло, если бы Орлад велел. Ближайший конец моста покрылся черным дымом. Однако Орлад не успел сказать, чтобы Ваэльс бежал на противоположную сторону и спасался. Нет, нет! Ваэльс устремился к нему на помощь. Идиот! Идиот!

У Фабии было больше здравого смысла. Она спешила к мосту.

Боевые звери начали терять скорость. Все, кроме одного. Он уже значительно опередил своих товарищей. Он прибежит заметно раньше и останется без поддержки остальных. У них еще была надежда, если они сумеют его остановить. Сражаться? Смогут ли веристы сражаться в таком холоде и при нехватке воздуха? Перед глазами Орлада поплыли черные круги.

— Моя очередь! — крикнул Ваэльс.

Он не столько снял Дантио с плеч Орлада, как проскользнул под него, когда Орлад упал на колени. Однако Орлад не потерял сознания, а лишь опустил голову и мучительно втягивал в себя воздух. Когда он поднял глаза, Фабия уже благополучно пересекла пламя и шла по мосту, даже не бросив свой мешок. Хермеск упал на колени, оставаясь на тропе, но чувств не лишился.

Орлад с трудом поднялся — казалось, у него на спине лежит огромный мешок с камнями — и двинулся вслед за Ваэльсом. «Семья начинается с дома», — возникла в его сознании смутная мысль. Нет, неправильно, милосердие начинается с дома, но Хермеска он все-таки оставил на потом.

Дантио закричал.

— Я могу идти! Я могу идти!

Он понапрасну тратил воздух.

— Отпусти его! — велел Орлад.

Ваэльс поставил Дантио на землю. Герои положили его руки себе на плечи и втроем, в пять ног, заковыляли к мосту. Ведущий боевой зверь был уже совсем близко, но рухнул в пыль, не добежав совсем немного. Возможно, он себя убил. Теперь над ближайшим концом моста поднималось желтое пламя, которое уже начало распространяться по планкам.

Ваэльс нырнул в пламя, увлекая за собой Дантио. Орлад толкнул обоих вперед. Мост скрипел и раскачивался, но они сумели благополучно пройти сквозь огонь. Почти благополучно — одна из рукавиц Орлада загорелась. Он принялся отчаянно колотить ею по ноге, пока не сбил огонь. Дантио и Ваэльс уже были в безопасности, они почти перебрались на противоположную сторону. Фабия наблюдала за ними с берега.

Оставался Хермеск, который все еще стоял на четвереньках посреди тропы. Одна из веревок лопнула; мост содрогнулся и накренился. Орлад посмотрел на огонь и пришел к выводу, что еще успеет спасти Следопыта, но прежде он должен избавиться от пропитанных маслом рукавиц. Он сорвал их и бросил на мост.

Орлад успел сделать два шага по направлению к Хермеску, когда его сбил с ног золотой боевой зверь, выскочивший из огня. Орлад оказался на спине, с ужасом глядя на белые клыки и сочащуюся слюной пасть. Когти прижали Орлада к планкам моста, пробив мех. Перейти в боевую форму в одежде будет равносильно самоубийству. А в таком положении ему никак не избавиться от одежды. Капюшон скрывал лицо Орлада.

— Хет! — Он сам не знал, как догадался, кто перед ним. — Хет, это я, Орлад! — В одежде или без нее, он не станет сражаться с Хетом, который так ему помогал, который учил его, а потом спас ему жизнь.

Боевой зверь застыл, глядя на него страшными голубыми глазами. С зубов и языка капала слюна.

— Хет, это Орлад. Не убивай меня! — Он, Герой, просит о пощаде? И почему Хет колеблется?

Черный боевой зверь ударил Хета головой — Ваэльс пришел Орладу на помощь. Мост застонал от нового груза, и несколько веревок с оглушительным треском лопнули. Рыча и обмениваясь могучими ударами, два чудовища встали на задние лапы над Орладом. Ему на лицо полилась кровь. Между тем мост начал проседать, веревки рвались одна за другой. Хет стал падать назад, а Ваэльс всем телом рухнул на Орлада, отчего тот едва не потерял сознание, и все они покатились с моста навстречу неизбежной гибели.

Мост опускался все ниже, оставшиеся канаты горели и вытягивались под непомерным грузом. Наконец последние веревки лопнули, и один конец моста начал медленно падать вниз. Боевые звери продолжали рычать и обмениваться ударами, сползая вниз по падающему мосту. Чувствуя, что и сам соскальзывает, Орлад закричал:

— Держитесь! Мы падаем! — Он извернулся и схватился немеющими пальцами за мост.

Второй конец моста все еще держался с флоренгианской стороны, а потом его освободившийся конец начал описывать дугу над пропастью, и через несколько мгновений мост ударился о противоположный берег. Теперь он свисал вниз, точно лестница.

Удар о скалу получился настолько сильным, что Орлад едва не разжал пальцы. Он видел, как падают его рукавицы, но если бы он их не сбросил, то не сумел бы ухватиться за планки моста. Ваэльс с пронзительным ревом вцепился когтистыми лапами в планки и моментально влез наверх, словно гигантская кошка. Боевой зверь с золотистой шерстью — Хет Хетсон — не удержался и упал. Через мгновение он беззвучно исчез в пропасти. Они не услышали ни крика, ни звука удара. Его здесь словно и не было.

Орлад висел на руках, ноги уже начало лизать пламя, однако он сумел подняться. В последний миг его подхватили Фабия и голый Ваэльс. Они оттащили его в сторону от моста и несколько секунд стояли, молча обнимая друг друга.

— Хет! — выдохнул Орлад. — Это был Хет! Быстрее одевайся, безумец. О, Хет! — Он спрятал руки подмышки и отступил на несколько шагов от пропасти. — Ну почему это был именно Хет?

Дантио помог Ваэльсу одеться.

— Надо было захватить с собой белошвейку, — заявила Фабия. — Но если прорезать дыры в твоей шубе, ты сможешь засунуть руки внутрь и сохранить большую часть пальцев.

«Хет, Хет! Я убил Хета!»

— Может, вытащим из моста доски? — предложила Фабия. — Сколотим из них сани, чтобы везти Дантио.

— Что ж ты раньше не сообразила?! — проворчал Ваэльс.

— А ты?

— А что я? Я верист.

На другом берегу стоял Следопыт Хермеск и молча глядел на своих недавних спутников. Их разделяла пропасть — даже самый сильный верист в расцвете сил не сумел бы ее перепрыгнуть.

Неподалеку от него четверо молодых веристов в одних медных ошейниках стояли посреди занесенного пылью поля, вытянув перед собой руки, словно маленькие дети, зовущие мать. Они отчаянно кричали, но ветер уносил прочь их жалобы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});