Тонкости эльфийской социологии - Татьяна Патрикова

Да мой батя первым кинется виноватых выискивать, чтобы хорошие манеры мечом и кулаком привить. А что, я в этом случае полностью встану на его сторону. Другой вопрос, чем для нас всех это может закончится. Хотя, мы – это еще пол беды, а вот университетскому престижу явно будет убыток. Но меня после того, что тут Фа учудил, престиж второстепенен, точно могу сказать.

Мы сидим с ним рядом, можно даже сказать за одной партой. Если честно, вспоминая, как нас Андрей еще совсем недавно, при первом своем появлении общими партами стращал, сейчас я бы и сам уже не отказался от такой парты. Вдвоем сидеть, действительно, интереснее. Пошептаться можно если что, или попереглядываться, если кто-нибудь на весь класс вещает, а тебе вроде и прерывать не хочется, но с другом обменяться беззвучными мнениями на сей счет буквально невтерпеж. Вот как сейчас с Илюизменой.

Она там нас всех на путь истинный наставляет, а мы с Фа переглядываемся, и я пытаюсь одним взглядом ему сказать, что я с ним сделаю, если он еще раз попробует меня так напугать. А он улыбается. Конечно, ему весело, он ведь, как сам мне только что шепотом на ухо признался, уже сказал себе, что спать ему вечным, по нашим, людским меркам, сном. А тут Ир нарисовался со своей взаимопомощью и рисковой до безобразия натурой. Хотя, я не жалуюсь. Это, в конце-концов, проблемы Андрея. Пусть с ним сам разбирается. Он у нас теперь эксперт по мерцающим. Почему я так считаю? А кто в наш класс Нику сосватал?

Нет, я ничего сказать не хочу, девчонка она забавная и все такое. Но уж больно они в последнее время с Илей спелись. Лия-то что, все с Каром и Каром, а эти двое вроде как сами по себе, вот и кучкуются. Хотя, это, наверное, даже хорошо. Как союзник Ника – не самый худший вариант, как мне думается. Хоть в поединок она у нас так и не ввязалась ни разу.

Светлая эльфийка – для нее такое же мерцание, как и для Ира, значит она вовсе не такая беспомощная, как она. А мне, может, интересно, как мерцающие дерутся. Но это зараза желтоглазая ни разу на провокацию не повелась. Да и не особо её спровоцируешь, особенно, на глазах у Или. Я ведь не совсем самоубийца и честь мужская для меня не пустой звук. Не очень-то хочется, чтобы тебя девчонка ниже плинтуса опускала. А Иля опустит, причем легко, только повод дай. Так что приходиться вынашивать тайные планы и ждать подходящего момента. Не мой стиль, но все же, если мне что-то любопытно, я готов добиваться нужного мне результата долго и упорно, вот так-то.

А вообще, нам всем долго ждать не пришлось. Ректор примчался в компании леди Земной и Умки очень быстро. И не удивительно. В университете, на сколько я знаю, аудитории отродясь не запирались. Кому бы пришло в голову что-то запирать, если с помощью поискового заклинания уровня архимага можно сходу найти злоумышленников?

Самое забавное, что Андрей появился в классе одновременно с ректором. Причем появление психолога вызвало куда больший ажиотаж. А что? Мне, между прочим, тоже было важно знать, что с нашим Иром все в порядке. Андрей ведь недаром нас всех планомерно приучает к мысли, что наши – это наши, а все кто против нас, шли бы лесом-полем, так-то.

– Андрей! – не скрывая волнения в голосе, обратился к психологу ректор и кинулся к нему, – Микалая сказала…

– Он спит, – с явным трудом выдавил из себя наш классный и провел по лицу ладонью. Ну да, струхнул он, наверное, сильно. Но я его не виню. И если у нашего моралиста Ульки язык повернется обвинить, сам ему шею намылю, чтобы все свои рыцарские глупости при себе оставил.

– В трансе? – быстро взяв себя в руки (он же ректор!), уточнил у него Ви'Хольм.

– Да. Сказал минут тридцать его лучше не кантовать и к вам сюда отправил.

– Так что все же произошло? Мика сказала…

– Мне тоже хотелось бы это знать… – неожиданно раздался незнакомый голос от двери, и я, впрочем, как и все остальные, сначала увидел странного мужика с тюрбане, а уж потом приведшего его Шмеля. В общем, я быстро смекнул кто это. Не только по одежки, но и по тому, как навстречу ему поднялся Фа.

– Отец, – сказал он с ранее не слышанной мной интонацией. Признаться, было в ней что-то подозрительное, благоговение какое-то, откуда бы ему взяться? Только я – олух, сходу не сообразил, что к чему.

– Господин Инойс, я полагаю, – обернулся к нему ректор.

Ифрит кивнул и вошел в класс. Правильно, нечего в дверях стоять.

– Так мы можем узнать, что произошло? – спросил отец Фа почему-то у Андрея, как будто он у нас тут самый маг.

– Я покажу, – вызвался Алый, которому, я точно знаю, поисковики лучше всех удаются.

Но не успел светлый и рук поднять, как в класс без стука и прочих атрибутов вежливости вломились Вини с Филькой. И, конечно, тут же спали с лица, когда увидели каким составом мы тут собрались. Но больше всех поменялся в лице Вини. Через секунду мы все поняли что, точнее, кто стал тому виной. Вот и верь после этого соседу по парте. 'Я самый обычный ифрит, – сказал он мне, когда мы только начинали наши занятия по гневотерапии, – а то, что контролирую себя так хорошо, так у нас многие так могут, если у них голова на плечах есть'. Ну-ну. А я ведь, дурак, поверил!

– Эмир? – вырвалось у Вини буквально через секунду.

Мужик в тюрбане укоризненно прикрыл глаза такими же пушистыми, как у Фа ресницами. У пустынников они всегда такие. Не иначе, как от песка глаза спасать. А Виниэльс еще и к Андрею обратился.

– Ты знал?

– Что Фа сын эмира? Нет. А ты откуда знаешь?

– Моя семья давно торгует с людьми пустыми.

– И с нами тоже, – заметил старший ифрит подозрительно мягким тоном.

Вини, шельма, стушевался. Пожал плечами, отвел глаза. А Инойс еще и добавил.

– Мы не знакомы лично, но судя по всему вы из семьи Тирлим.

– Да, – решительно повернувшись в его сторону, сказал Вини, поклонился, как подобает в таких случаях и представился, – Виниэльс Тирлим Шелковый. Я видел вас издали несколько десятков лет назад.

– Рад знакомству, – обронил эмир, – Андрей называет меня Каа.

– Вини, – светлый улыбнулся куда веселей, чем до этого.

Дальше подошла очередь ректора заводить знакомство с эмиром ифритов. Я же в это время попытался прижучить Фа. Потянул за рукав, призывая сесть обратно. Но он ни в какую! Рукав вырвал, так еще и посмотрел при этом строго, по-судейски. Он так на нарушителей правил во время матча глядит.

Фыркнув, я уже думал обидится, но раздумал, когда Андрей решительно прервал все словоохотливые речи ректора и эмира.

– У меня один вопрос и два предложения, а потом будем посредствам Алого грустное кино смотреть.

– Кино? – уточнил эмир, но психолог лишь отмахнулся и обратился к ректору.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});