Попаданец в поисках смысла - Тампио

больше ни на что внимания. А вот ората не было. Я уселся в угол и, постаравшись пристроиться поудобнее, решил вздремнуть. Не знаю, сколько я так просидел, но когда открыл глаза, то рыцари и слуги уже выходили наружу. Дождь закончился, и нам надо продолжать свой путь.

Глава 20

Дом владетеля Ларевата Станира, как и дом Ануракта, представлял огороженную усадьбу, стоящую на отдалении от ближайшего поселения. Только здесь было всё больше: широкий двор, трёхэтажный дом, длинная казарма. Деревянная стена, окружающая всё это тоже была высокой, и чтобы переговорить со стражниками, приходилось повышать голос, но, ни рыцари, ни тем более Шаумар Фенецар, даже бровью не повели, чтобы обозначить своё присутствие, поскольку не увидеть, что к укреплению приближается орат, мог лишь только незрячий. Ворота приветливо распахнулись, и мы въехали внутрь. Возможно, Станира спал или был занят чем-то о-очень важным, поскольку мы уже спешились, а он только-только выходил наружу. Это был худой мужчина среднего возраста с тонкими поджатыми губами, которые сейчас расплывались в широкой улыбке

За эти дни я более или менее изучил нашего ората и понял, что открытые проявления человеческих эмоций его не интересуют. Он и сам редко улыбался, и от других не требовал чего-то из ряда вон выходящего. Господин Фенецар больше ценил, когда люди соблюдали почтительную дистанцию, и если это не были хорошие знакомые, то ему было достаточно, чтобы его просто уважали и немного побаивались.

Вот и сейчас он совершенно не изменился в лице, когда господин владетель чрезмерно раскланивался перед ним, выходя за рамки этикета. «Он бы ещё на колени опустился и лбом в землю ударился, как это требуется от рабов!» — фыркнув, подумал я. Возможно, подобные мысли посетили и рыцарей, хотя они, скорее всего, за многие годы привыкли ко многому.

Только после формального приветствия к нам подбежали слуги и увели лошадей. Я раньше не замечал, но теперь увидел, как орат похлопал своего зверя по шее, и тот спокойно прошествовал до конюшни и остался там стоять. «Если бы он зашёл внутрь, то какая бы суматоха поднялась бы там?!» — пришла в мою голову шальная мысль. Из рассказов рыцарей я уже знал, что на обучение дракканов уходит около пяти лет, после которых он и его хозяин могут хорошо понимать привычки друг-друга. Интересно, насколько этот срок сократился бы, если бы люди знали язык этих зверей?

Но мне некогда было размышлять об этом, поскольку орат и владетель уже входили в дом, а за ними следовали и рыцари. Чего это я тут стою? Хоть я и не рыцарь, но нахожусь в отряде, так что я тоже почётный гость, и мерить шагами двор мне не пристало. Широкими шагами, догнав последнего идущего рыцаря, вошёл за ним внутрь.

Здесь тоже чувствовалось пристрастие хозяина к великолепию. Если на стенах висели картины, то большие и расписанные яркими красками. Если в углах стояли вазы, то обязательно в рост человека. На полах были постелены толстые и мягкие ковровые дорожки, и я сразу подумал о том, сколько времени слугам приходится их чистить.

Вот что у меня не вызвало отторжение, — большой обеденный зал и необычный стол, имеющий форму вытянутой подковы, за которым нашлось бы место ещё для одной такой же группы гостей. Рыцари рассаживались согласно своему положению, так что и я занял место почти на одном из концов стола. Слуги начали разносить чаши для умывания рук, а потом и расставлять еду, перемещаясь внутри ‘подковы’. Очень кстати вовремя, поскольку мы все сильно проголодались!

Еда, как ни странно, оказалась выше всяких похвал. Ранее я думал, что в доме моего господина готовят хорошо, теперь же понял, что именно повара Ларевата Станира замечательно знают своё дело. Мясо таяло на языке, а разнообразные приправы усиливали вкус, делая еду бесподобной. Дичь была разнообразна, как и многочисленные паштеты, тушённые и жареные овощи. Выставленное в кувшинах вино представлено пятью сортами. Если местный владетель задумал превзойти своего известного соседа, то ему это удалось. Я бы мог подтвердить это даже перед лицом своего господина. Мой набитый желудок начал переваривать все эти яства, а я, откинувшись на спинку стула, поймал себя на печальной мысли, что не являюсь оруженосцем Станира.

— Ну как тебе приём? — поинтересовался Мокина Оданер, один из немногих рыцарей, который был ко мне всегда благожелательным.

— Непревзойдённо! — ответил я.

— Хорошее определение. Заметь, что господин владетель не знал, что мы приедем. То есть, так у него готовят каждый день, чего нельзя сказать, про обеды твоего господина, к сожалению.

— И к моему величайшему сожалению тоже, — с досадой произнёс я.

— Не вздумай признаться в этом прилюдно! — сощурился Оданер. — Кстати, посоветую тебе не слишком увлекаться едой перед сном, если таковая будет потом предложена.

— Почему?

— Узнаешь позже, — странно улыбнулся рыцарь, и это мне не понравилось.

Даже если бы я и захотел чего-то съесть ещё, то вряд ли смог. Глаза смотрели на блюда, но тело отказывало повиноваться. Меня почти начало клонить в сон, но в центр зала неожиданно вошли три девушки в лёгких одеждах, и стали танцевать, синхронно изгибаясь в разные стороны, демонстрируя чувство ритма и свои изящные фигуры. Четверо музыкантов играли какую-то весёлую мелодию, почти заглушая многие голоса присутствующих. Вряд ли я могу вспомнить в своей жизни хотя бы несколько дней, когда мне было так же хорошо.

Через час слуга повёл показывать отведённую мне комнату. Она была небольшой, но, можно сказать, уютной. Рыцарь Оданер упомянул, что мы останемся у Станира на две ночи, и это тоже было приятной новостью, поскольку не хотелось уезжать из этого гостеприимного места.

Сейчас наступала пора, когда Жёлтая мать и Красный сын начинают расходиться, чтобы светить в разное время суток. Предстоящей зимой они вообще будут сменять друг-друга: Мать, как всегда, будет показываться днём, а Сын — почти только ночью. Многие жители по этой причине любят зиму, поскольку можно растянуть выполнение своих дел как можно дольше, ибо световой день увеличен.

Я вышел во двор, чтобы посмотреть, как тут всё устроено. Понаблюдав немного за слугами, стало понятно, что никто не шляется без дела, и каждый занят своими обязанностями, так что на меня мало, кто открыто глазел. Зайдя в конюшню, я убедился, что мой