Доминика и Бовалле - Джорджетт Хейер

Они быстро подошли к парадному входу. Джошуа вытащил длинный кинжал и молча следовал за Бовалле. Теперь сэр Николас шел не прячась, с обнаженной шпагой в руке; он постучал в дверь домика ее узорчатой рукояткой.

— Помоги нам Господь, сейчас мы испытываем свою судьбу! — пробормотал Джошуа, в ужасе от такого дерзкого поведения.

Они услышали, как кто-то довольно нерешительно идет к дверям. Сэр Николас снова властно постучал в дверь, и Джошуа еще тверже сжал в руке свое оружие.

Шаги приближались. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и выглянул камердинер Луис:

— Кто стучал? Что вы хотите?

Джошуа нежно обнял его за шею и приставил ему кинжал к горлу.

— А теперь ни звука, мой ягненочек, или тебе крышка, — тихо сказал он.

Камердинер уставился на него, беззвучно шевеля губами.

— Свяжи его, — приказал сэр Николас и вошел в дом.

На стене в подсвечниках горели свечи. С одной стороны находилась лестница, с другой — дверь. Она быстро распахнулась, и вошел дон Диего со шпагой в руке. У него было встревоженное лицо.

— Никого не впускать! — крикнул он и тут же отпрянул. — Иисус! — вымолвил Диего, едва дыша. Он побелел как полотно, в широко раскрытых глазах был страх.

В дверях стоял Эль Бовалле, высокий и прямой, с дьявольской улыбкой — как мстительный рок, вызванный самым ужасным колдовством.

Пламя свечи отражалось в клинке Эль Бовалле. Держа шпагу в руке, он согнул гибкое лезвие петлей. Дон Диего, смотревший на него словно завороженный, увидел, как сверкнули белые зубы.

— Поздно, мы уже вошли, — сказал сэр Николас. Он решительно прошествовал в зал. — Имею честь представиться вам, сеньор, в своем подлинном обличье. — Теперь он стоял посреди зала, широко расставив ноги. — Я — Эль Бовалле, и я пришел, чтобы свести с вами счеты, дон Диего. — Голос его зазвенел, бородка задралась вверх, что предвещало беду.

Дон Диего был прижат к стене.

— Колдовство! Колдовство! — бормотал он, и шпага дрожала в его руке.

Бовалле откинул голову, и веселый смех зазвенел под самыми балками потолка.

— Ха, ты действительно так думаешь, негодяй? — Его клинок распрямился с щелчком, и сэр Николас потряс им перед лицом дона Диего. — Защищайся, трусливая собака! Это не колдовство, а моя шпага против твоей. Или ты будешь трястись и позволишь плюнуть себе в лицо? Ну же, выбирай поскорее! Смерть ожидает одного из нас двоих сегодня ночью, и я совершенно уверен, что это буду не я!

У себя наверху Доминика стояла на коленях перед запертой дверью, прижав ухо к замочной скважине. Она услышала звенящий смех, и радость затопила все ее существо. На секунду все замерло, потом она вскочила на ноги и принялась колотить в дверь сжатыми кулачками, крича:

— Николас! Николас! Я здесь, меня заперли!

Услышав ее голос, Бовалле запрокинул голову.

— Веселей, моя птичка, веселей! — откликнулся он. — Скоро я буду с вами!

Доминика прислонилась к двери, рыдая и смеясь одновременно. Как она могла сомневаться, что он придет, и придет так вовремя!

Внизу в зале дон Диего уже оправился от первого приступа ужаса, и щеки его снова порозовели. Он вытащил из ножен кинжал и пригнулся, встав напротив Бовалле.

— Пиратская собака! Этой ночью ты отправишься в ад!

— После вас, сеньор, после вас! — весело ответил сэр Николас и отразил удар шпаги Диего. Кинжалы столкнулись, зазвенела сталь, и дон Диего отскочил назад, переходя в темп.

Сэр Николас энергично теснил его. Они немного покружили, последовал выпад, удар был ловко парирован. Сверкнул кинжал, шпаги замелькали в воздухе, быстрые ноги заскользили по полу.

Дон Диего яростно сражался. Зубы его оскалились в гримасе, брови были сведены. Он сделал выпад, целясь в сердце, но удар был отбит клинком Феррары, мелькнувшим как молния, и он едва успел закрыться. Сэр Николас встал на цыпочки, его глаза и губы снова смеялись. Он забыл о более важных вещах, весь отдавшись радости поединка. Бовалле не хвастался, когда говорил брату, что мастерски владеет рапирой. Дон Диего считал себя недюжинным фехтовальщиком, но он видел, что противник сильнее его. Бовалле был весь как на пружинах. Этот дьявол, который смеялся, делая выпад, обладал поразительным мастерством, и Диего то и дело оказывался лицом к лицу со смертью. Теперь он сражался за жизнь, а ведь он думал, что сразу же проткнет своего противника.

— Смейся, смейся, собака! — задыхаясь, крикнул он, отбив этот мелькавший клинок. — Скоро ты будешь смеяться в аду!

— Ступайте туда и предупредите о моем приходе, сеньор, — ответил сэр Николас и заторопился.

Схватка стала еще отчаяннее. Дон Диего сдавал свои позиции, и знал это. Все, что он мог, — это держать на некотором расстоянии танцующее острие, все время отступая перед ним. Оно задрожало у его горла, он отскочил назад, и его оттеснили еще дальше. Диего тяжело дышал и обливался потом, но продолжал сражаться за каждый дюйм.

Издалека слабо донесся стук копыт скачущих галопом лошадей. Голос Джошуа взволнованно позвал:

— Хозяин, хозяин, заканчивайте!

Дон Диего нанес удар, снова целясь в сердце.

— Ты отправишься на тот свет в кандалах! — злобно прошипел он.

Засвистели встретившиеся стальные клинки, и один из них нанес прямой удар.

— «Я жалю наверняка!» — процитировал сэр Николас и выдернул свою шпагу из глубокой раны.

Шпага дона Диего с грохотом упала на пол; он издал захлебывающийся звук и ничком повалился на пол.

Стук копыт приближался. Сэр Николас, опустившись на колено, перевернул дона Диего. Черные глаза быстро стекленели, но в их взгляде все еще светилась ненависть. Сэр Николас ощупал изящный колет, нашел ключ, который искал, и вскочил на ноги.

Вбежал Джошуа.

— Мы в ловушке! — воскликнул он. — Сейчас они будут здесь!

— Живо беги за дом! — моментально скомандовал Бовалле. — Жди под окном сеньориты и, когда я спущу ее к тебе, немедленно отправляйся в путь!

Сделав жест отчаяния, Джошуа выбежал за дверь. Теперь уже было отчетливо слышно, как скачут кони.

Сэр Николас взлетел по лестнице.

— Где вы, мое сердце? — позвал он.

За одной из дверей послышался голос Доминики. Бовалле вставил ключ в замочную скважину и повернул, прислушиваясь к стуку копыт, который становился все ближе.

Дверь открылась, и Доминика, рыдая, упала ему на грудь.

— С вами все в порядке? — сразу же спросил Бовалле.

— Да! — ответила она.

— Хвала Господу! — Быстро отодвинув ее в сторону, он шагнул к кровати, сбросил тяжелое стеганое одеяло, схватил простыни и связал узлом. — За мной гонятся. Я должен спустить вас в окно, моя птичка.