Коромысло Дьявола - Иван Катавасов

Оно так и ожидалось ясновидчески, чтобы просьбу и благое пожелание деловой супруги босса Рульникова, в соль земли риэлтеры исполнили без промедления. Словно бы их адским огнем припекало. Причитающуюся хорошему клиенту и человеку оговоренную сумму за переуступку права на ценную и ликвидную шестикомнатную недвижимость выплатили сполна без жульнических затяжных торгов и штукарских проволочек.

«Правильно пишут на американских долларах: мы верим в Бога. Потому-то мне в той же штатовской валюте благословенно выдали наликом, а остальное безналом на кредитную карточку, эмитированную не слишком близко и не очень далеко от Республики Белороссь — к Дьяволу ее брось! Тогда и бабки целее…

Слава тут Богу, иностранным банкам и спасибо дядюшке-благодетелю, Генриху нашему Иосифовичу, подсказавшему сей вариант безопасного хранения и распоряжения деньгами».

Дабы не быть неблагодарным за ему преподанные денежные милости, Филипп успел облагодетельствовать друзей-компьютерщиков Андрюшу с Матюшей жирным заказом на сборку и супер-пупер комплектацию для него нового компа в планшетном форм-факторе:

— Чисто в конкретности, старички, с именем-монограммкой по моему поручению, штука баксов авансом. С бабульками и потом не обижу…

Можно было бы поискать чего-нибудь брендового по столичным компьютерным лавкам, фирмам… Но зачем, когда свой дружеский автосорсинг под рукой имеется?

«Со сроками на апостола Андрея и евангелиста Матвея можно не нажимать благосклонно, коль скоро таскать на каждый день субноут средней паршивости куплен по дороге из педа на обед.

Не дай Бог его Ника увидит! Возьмет да и обложит с чувством по матушке и по батюшке за отстойное и тормознутое аналоговое мышление…»

— …Чувствительно рада вас видеть, мой ненаглядный Фил Олегыч. И вас, наш бесценный свет-батюшка Пал Семеныч, милости прошу к нашим незатейливым ларам и пенатам.

Не хотите ли, милостивые господа, освежиться с дороги? Омовение в теплом бассейне к вашим услугам. Сию минуту я к вам присоединюсь. Позвольте мне только в поварню заглянуть и отправить в город лишнюю прислугу.

— О нет, моя драгоценная Вероника Афанасьевна. Я, знаете ли, предпочту не утеснять вас, молодежь, моей старомодностью. Простите уж меня великодушно, сделайте милость…

Я помню, конечно, как в юном возрасте в общей бане с крестьянскими девушками омовения принимал. Во время оно сие не считалось зазорным дворовым бабам и мужикам совместно, с веничком в парной…

Моя матушка-покойница Елизавета, помяни ее, Господи, в царствии Твоем, только с мужиками в первый пар ходила, барыня наша. А барин, батюшка мой Семен свет Захарыч, после уж с девками гигиену тела блюл. В простоте и патриархальности нравов.

Не подумайте, грешных мыслей и в помине не у кого не водилось, коли так с русской старины повелось…

Но, увы, дамы и господа, крайне пуританский XIX век на меня повлиял не лучшим образом. Нагое тело стало своего рода культурологическим табу для вашего покорного слуги в зрелом возрасте. Аз есмь таков, Павел сын Семенов Булавин.

Вот с тех пор я исповедую строгое древнеримское разделение мужчин и женщин в термах и на водах термальных. Сие ведомо не токмо мне, что в добродетельных патрицианских фамилиях ажник перед рабами, особливо противоположного полу, и в заводе не бывало когда-нибудь и как-нибудь обнажаться.

Разные времена, разные нравы, коллеги… Мне в обычай девятнадцатый век достался. Вам, молодые люди, — двадцатый и двадцать первый. Вы уж не обессудьте старика добросердечно за непрошеную лекцию и сенильное брюзжание.

— Как можно, Пал Семеныч!.. Это молодым должно стыдиться за предосудительные плотские привычки и греховную развращенность от мира и века сего, — постарался со всей ему доступной учтивостью возразить наставнику Филипп.

К загородной вилле арматора Вероники рыцарь Филипп и прецептор Павел подъехали едва ли не одновременно. «Рейнджровер» наставника истинно восхитил Филиппа, особенно бортовая высокотехнологичная начинка. «Вот это да, не ожидал!»

Но трехэтажная дача владелицы «Трикона-В» прискорбно обманула его в ожиданиях. Предвкушал увидеть нечто возвышенное, в античном духе с колоннами. А тут, на-кася, типовая краснокирпичная новорусская лжеготика, железные крепостные врата и зеленоватый железобетонный забор-запретка.

Хотя место для парковки гостей предусмотрено во дворе, а не снаружи на обочине. «Премного благодарим-с!»

Внутри, действительно, оказались запретная зона, маскирующая плотной живой изгородью охранный периметр с неприглядным забором, и резные деревянные воротца. У железных ворот две молчаливые немецкие овчарки с настороженными мордами. Останавливаться в запретке и выходить из машины куда как нежелательно.

«Ага! Слева и справа только высоченные кусты с трехдюймовыми колючками. Видно, соседние участки, на флангах и в тылу, тоже в собственности «Трикона». А парк-то у нашей Ник Фанасивны в английском стиле! В нем и дом-донжон угловатый не так уж по-уродски смотрится.

Почему бы ей особняк плющом изысканно не обвить, как вона те подсобные службы в кустах?..»

Бассейн Филипп отыскал не сразу. Двенадцатиметровый водоем тоже прятался в густом колючем кустарнике за высокими деревьями. Там-то Филипп и остолбенел, окаменел, оцепенел, неподвижным истуканом ошарашено застыл в присутствии живого сверкающего тела бронзовой Афродиты.

Со всем тем пресловутая божественная сила искусства не так уж велика и запредельна, чтобы надолго шокировать и сразить наповал рыцаря Филиппа. Оправившись от первого чудодейственного впечатления, он обошел статую со всех сторон, поцокал языком и вслух выразил свои эстетические впечатления:

— Э-э, сказали мы себе, гостям здесь положено пребывать исключительно в самом что ни на есть натуральном, нисколько не срамном виде… «Иначе выходит как-то неучтиво и зазорно, коль радушная хозяйка полностью обнажена.

Ну дает шороху Ника!..»

Если в лаборатории еще надо было углядеть портретное сходство с лицом и фигурой Вероники, то здесь ни у кого не могло возникнуть и тени сомнения. Именно она, богиня, позировала Бенвенуто Челлини, когда он создавал сей шедевр, до мельчайших телесных деталей воспроизводящий ее бесподобный обожаемый образ.

Только ей, языческой богине любви Афродите, принадлежат этот слегка курносый носик, эти так же дерзко вздернутые полные груди, между бедер бронзовый пушок, ничего не скрывающий, чуть изогнутая в колене изящная ножка, кончиками пальчиков в шаге вам навстречу, и руки, чуть-чуть приподнятые, словно готовясь заключить вас в страстные объятия и обещая подарить неземное наслаждение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});