Академия Изгоев. Наследие - Есения Каримова

закрыл за ней.

- Куда она? – встревоженно спросила Амали, нервно сжимая в ладонях ещё не остывшую чашку, - кто её ждёт?

- Закрой рот, - коротко приказал Синклер и достал из кармана мобильный; с облегчением Элль поняла, что это не её телефон.

Отвернувшись от кровати, некромант набрал номер и поднёс трубку к уху.

- Миссис Эшфорд? Да, прошу прощения, что рано. Мисс Маркес уезжает на пару недель. Подыщите ей замену… Нет… Нет, это непредвиденные обстоятельства… Я что, многого прошу? Просто найдите временную замену.

Его последние слова прозвучали настолько жёстко, что Амали непроизвольно вздрогнула. Видимо, миссис Эшфорд тоже испугалась и быстро замяла разговор, согласившись на всё. Спустя мгновение Синклер отключил телефон, сунул его в карман и обернулся.

- Ты долго будешь валяться? Ванная за правой дверью, гостиная – за левой, там завтрак.

Амали с удивлением обернулась; она точно помнила, что в прошлый раз здесь не было никаких других дверей, кроме входной, ведущей в коридор и впоследствие – к лестнице наверх.

Однако двери были – обычные, межкомнатные, но Элль мгновенно забыла о них, когда увидела на полу свой рюкзак и открытую сумку со своими вещами и учебниками.

- Почему мои вещи здесь?

- Я неясно выразился? Если тебя не будет в гостиной через десять минут, останешься без завтрака, - Синклер снова достал телефон и, на ходу набирая номер, скрылся за левой дверью.

Амали растерянно слезла с кровати и присела перед сумкой. Есть хотелось, и с каждой новой мыслью – всё сильнее. Так что она бросилась в душ, кое-как умылась и, забрав влажные волосы в хвост, натянула первый попавшийся ей в сумке сарафан.

Толкнув левую дверь, Элль почувствовала запах и с облегчением поняла, что, кажется, успела. Пахло чем-то вроде жареной курицы, какими-то специями и картошкой. Поднос с едой обнаружился на небольшом столике у камина. В целом, гостиная напоминала номер в дорогом отеле или картинку в мебельном журнале – всё в кремовых тонах, под потолком хрустальная люстра, у стены – мраморный камин.

Амали едва войдя, мгновенно испытала чувство неловкости от такой роскошной обстановки, поэтому сразу же забралась с ногами на диван у столика с едой и прижала колени к груди.

- Сядь нормально, - бросил Синклер, которого Элль сперва даже не заметила за кадкой с каким-то пышным растением. Возразить она не осмелилась и спустила босые ноги на пол. Запах еды манил, но от одного взгляда на некроманта аппетит мгновенно пропадал. Единственным плюсом было то, что после душа головная боль и чувство, что что-то давит на глаза, почти исчезло.

- Ешь, и желательно быстро, - Виктор даже не сел, видимо, правда куда-то торопился или волновался так, что не мог сидеть на одном месте, - у меня к тебе серьёзный разговор.

- Говорите, - буркнула Амали, подтянув к себе тарелку. Для творения здешних поваров еда была слишком приличной. То ли она так сильно проголодалась, то ли действительно простую картошку можно было приготовить настолько вкусно, но спустя минут пять Элль едва подавила желание облизать тарелку.

Только после этого Синклер начал разговор.

- Теперь ты будешь жить здесь. И когда я говорю «жить», я имею в виду буквально: как только закончатся твои пары, ты приходишь сюда. Это ясно?

- В смысле «здесь»? – Элль оглядела гостиную, но кровати или чего-то похожего не увидела.

- В спальне. Там твои вещи, сложи их в шкаф.

- А вы где будете жить?

- Тоже здесь, это всё-таки моя комната, - со смешком ответил Синклер.

- И что, мне с вами в одной кровати спать? – Амали подняла брови, - вы ненормальный, если думаете, что я на это соглашусь.

- Позволь уточнить, - некромант оторвался от стены и сделал шаг к ней, - я не спрашиваю твоего мнения по этому поводу. Я не хотел этого озвучивать, но знаешь… ты победила. Ты хотела показать, насколько тебе плевать на мой договор с твоими родителями? Ты это показала. Ты хотела вывести меня из себя? Узнать, что я могу противопоставить тебе? Ну слушай. Договор с некромантом – это жёсткий контракт, который связывает обе стороны. С моей стороны условие выполнено. Но пока ты не выполнишь свою часть, мы связаны этой татуировкой на наших запястьях. И если ты решишь нарушить договор, то несомненно этого добьёшься. Это не так трудно, особенно для такой решительной девочки, как ты. Но если ты это сделаешь, и татуировка с твоей руки исчезнет, всё вернётся к началу. Постепенно ты станешь обычным человеком. У меня не будет ребёнка. А твой брат умрёт.

- Что? – настроившись на мирный лад, Амали даже не сразу поняла последней фразы и удивлённо вскинула голову.

- Вне зависимости от того, где он будет находиться. Твой брат больше не мой заложник. Но он никогда не перестанет быть заложником договора, - спокойно закончил Синклер.

Элль растерянно моргала, не в силах переварить услышанное.

- Я не хотел говорить, - признался Виктор и присел рядом с ней на диван, - мне нравилось смотреть, как ты не опускаешь руки и пытаешься бороться со мной… Но больше не нравится. Мы с тобой оба заигрались. Теперь пусть всё будет так, как должно быть.

Амали снова забралась на диван с ногами и обняла их, уткнувшись лбом в колени.

Синклер разочарованно вздохнул и встал.

- Ну вот. Я понимал, что так будет. Если бы ты знала, как я не люблю сломанных кукол.

Глава двадцатая, в которой Амали пытается найти выход из безвыходного положения

Амали грызла карандаш, сосредоточенно пытаясь вникнуть в задачу по физике. Сила, энергия и какие-то вообще неизвестные значки никак не желали складываться в стройное решение, и голова уже начинала побаливать с непривычки.

Конечно, Элль вполне осознавала, что могла и дальше бойкотировать учёбу, не ходить на пары и вообще никуда – за прошедшие недели она кое-как смогла отбиться от подступающей депрессии, хотя сделать это оказалось непросто. Синклер с ней почти не разговаривал, но ночевать приходил исправно, и каждую ночь Амали боролась с желанием его задушить или хотя бы попытаться. Некромант явно закончил играть в игры и начал действовать в полную силу. Сперва Элль поняла, что не может выйти из школы – на пороге она буквально натыкалась на невидимую стену и никаким образом не могла её преодолеть, тогда как остальные проходили спокойно