Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев

—

Знаю, сгустком крови чёрной

За свободу я плачу…

В одном из номеров газеты “Правда” в первых числах сентября 1921 года от ВЧК было опубликовано сообщение “О раскрытом в Петрограде заговоре против советской власти” и список казнённых. Под № 33: “Гумилёв Николай Степанович, 35 лет, б. дворянин, филолог, член коллегии издательства “Всемирная литература”, женат, беспартийный, б. офицер, участник Петроградской боевой контрреволюционной организации, активно содействовал составлению прокламаций контрреволюционного содержания, обещал связать с организацией в момент восстания группу интеллигентов, кадровых офицеров, которые активно примут участие в восстании, получил от организации деньги на технические надобности” (Ю.В. Зобин “Николай Гумилёв”).

Где же его прах?

Но где же покоится прах великого русского поэта? Это до настоящего времени в точности неизвестно. Литературовед – биограф Гумилёва Павел Лукницкий, со слов Анны Ахматовой, зарисовал план места погребения поэта. В излучине реки Лубья, неподалёку от станции Бернгардовка Всеволожского района Ленинградской области.

Ахматова несколько раз посещала это место, разговаривала с жителями. Первый раз – в 1930 году, затем – в 1941-м. Последний раз она приезжала в Бернгардовку летом 1960 года. Анна Ахматова говорила, что именно здесь находятся две могилы двух человек: одна её бывшего мужа, Н.С. Гумилёва, и назвала фамилию второго человека (к сожалению, пока имя казнённого вместе с поэтом установить не удалось. – В.У.).

Об этом захоронении писала в своих воспоминаниях и Лидия Чуковская. Расхождения в том, что А.А. Ахматова говорила о могиле двух человек, а Л.Ч. (Л. Чуковская) писала о двух братских захоронениях шестидесяти человек, казнённых по делу контрреволюционной организации, возглавляемой бывшим приват-доцентом Санкт-Петербургского университета В.Н. Таганцевым.

Тем же летом 1960 года это скорбное место у Бернгардовки посетил архиепископ Лука (Бруно-Ясенский). Владыка сказал: “Надо бы увековечить память о страдальцах земли российской, поставив часовню, но лучше не у могилы, а при дороге”.

Автор труда о жизни и трагической гибели великого поэта Анатолий Доливо-Добровольский, возглавлявший с областную общественную организацию “Мемориал поэта Н.С. Гумилёва”, обратился к сотруднику института авиаприборостроения, разработчику аппаратуры для поиска людей в местах катастроф и стихийных бедствий А. Г. Голубкову с просьбой на месте предполагаемого захоронения провести исследование с использованием его прибора. Аппаратура показала, что массового захоронения у Бернгардовки нет. Но прибор чётко указал на захоронение двух человек, подтвердив свидетельство А.А. Ахматовой. Кроме того, он указал размеры погребённых, они совпадают, в частности, с ростом Н.С. Гумилёва.

Дело “за малым” – произвести эксгумацию, и с помощью компьютерной графики по черепным костям установить, чьё это захоронение. Но, как всегда, нет денег….

В час роковой российского поэта,

У края заболоченной земли,

стоял он, глядя в дуло пистолета,

глазами засвинцованной любви…

В примечании к своей статье о Гумилеве В. Ушаков пишет: «В сентябре 2019 года руководитель центра “Возвращенные имена” А.Я. Разумов передал мне копию списка расстрелянных по делу группы Таганцева.

Извлечение: “ПЕТРО ГУБЧКА ПРИГОВОР

24 августа 1921 года

Таганцев Владимир Николаевич…

Таганцева Надежда Феликсовна…

Гумилёв Николай Степанович…”

По краю списка, напечатанного на пишущей машинке, небрежно, от руки и с ошибками надпись, что означенные в списке гвардейцы в количестве пятидесяти семи (57 – В.У.) 26 августа расстреляны. Один гражданин Рыльке возвращен обратно.

П.Г.Ч. Подпись (неразборчиво) Пучигов?

Этот список подтверждает версию Лидии Чуковской о погребении тела поэта в братском захоронении и ставит под сомнение предположение Павла Лукницкого, записанного со слов Анны Ахматовой, о двух погребенных в районе Бернгард овки».

Впрочем, справедливости ради, надо все-таки сказать, что весной 2019 года на территории РГПУ им. А. И. Герцена было установлено скульптурное изображение Николая Гумилева. Однако полноценным памятником этот странный бронзовый уродец в половину человеческого роста признать никак нельзя. А кроме того он установлен в закрытом дворе, куда можно попасть только по пропускам.

«Он поразил меня благородным обликом…»

Выдающийся русский писатель Борис Зайцев после революции был вынужден покинуть Россию, жил и умер в эмиграции во Франции. У себя на родине он был запрещен и потом прочно, казалось навсегда, забыт. Но из небытия Борис Зайцев вернулся еще раньше, чем другие русские писатели-эмигранты, чьи книги стали печатать в нашей стране только после краха СССР. Это произошло после того, как с ним встретился в Париже французский филолог-славист, а тогда еще студент Сорбонны Ренэ Герра, автор многих книг о русских писателях и художниках.

Но сначала о биографии самого писателя. Борис Зайцев родился в благополучной дворянской семье 10 февраля 1881 года в Орле, однако большая часть его детства прошла в родовом имении под Калугой. Позднее Зайцев описывал это время как идиллическое наблюдение за природой и общение с родными. Поначалу юный Борис находился на домашнем обучении, затем его отправили в калужское реальное училище, которое он окончил в 1898 году, после чего поступил в Московский технический институт. Однако в 1899 году Зайцева исключили из учебного заведения как участника студенческих волнений. Но уже в 1902 году он поступил на юридический факультет, который, впрочем, также не закончил.

Впервые Зайцев поехал в Италию осенью 1904 года, посетил Флоренцию, Венецию, Рим, Неаполь, Капри. В апреле 1907 года писатель едет в Париж, а в мае – во Флоренцию, где встречается с Л. Андреевым и А. Луначарским. Потом совершает новое путешествие в Италию в 1908 году, где в Риме завязывается его дружба с Павлом Муратовым. Четвертая поездка в Италию состоялась в октябре 1910 года; зимой Зайцев живет в Риме, где встречает Новый год с П. Муратовым, который посвятил ему свою знаменитую книгу «Образы Италии». По совету П. Муратова, в 1913 году, Б. Зайцев начинает работу над переводом «Ада» из «Божественной комедии» Данте, которую он закончит уже в эмиграции. Еще в России, в 1907 году, Горький публикует «Искушение Святого Антония» Флобера в переводе Зайцева, который высоко оценил Луначарский.

Училище в Петербурге

Писать Зайцев начал еще в 17 лет, в 1901 году напечатал в журнале «Курьер» рассказ «В дороге». Первый сборник рассказов писателя был издан в 1903 году. Еще в начале своего творческого пути Зайцеву посчастливилось встретиться с такими именитыми писателями, как Чехов и Андреев, которые оказали серьезную помощь в начале его литературной карьеры. А знакомство с религиозно-философским творчеством Владимира Соловьева стало его первым шагом к вере. Зайцев ощутил небывалый духовно-религиозный подъем, пережил «вовлечение в христианство – разумом, поэзией, светом».

Во время Первой мировой войны