Живописец смерти (СИ) - Лукарелли Карло

— Если бы я рассказал, тебе бы пришлось это обнародовать. Скрывать такое ты не имела права. А это бы только повредило расследованию, потому что мое присутствие у Билла никакого отношения к его убийству не имело… и к Живописцу смерти тоже.

— Ричард, ты оставил там отпечатки. Они есть в полиции.

— Ну и что? Я не уголовник. Отпечатки нигде не зарегистрированы. — Он посмотрел в окно на реку Гудзон, несколько безлюдных причалов, два недавно построенных здания.

— А что, если это станет известно?.. — Кейт прикрыла ладонью глаза.

— Почему? — Ричард перестал играть с пресс-папье и оно со стуком упало на стол. — Ведь никто не знает… кроме тебя.

— Пока. — Кейт открыла глаза.

— Надеюсь, ты не собираешься никому рассказывать? — Он оттолкнулся от стола и встал.

— Конечно, нет.

Кейт повертела на пальце обручальное кольцо, вспомнив некстати, как несколько недель назад они танцевали на вечеринке щека к щеке. Руки Ричарда мягко касались ее спины, она ощущала запах его лосьона после бритья. Неужели это было совсем недавно?

Он взял ее руку.

— Ричард, — произнесла Кейт, смягчившись, — ты не видел там, у Билла Пруитта, небольшой запрестольный образ «Мадонна с младенцем»?

— Нет.

— Помнишь, я тебе о нем говорила?

Ричард насупился, отпустил ее руку.

— Надеюсь, ты не обвиняешь меня в воровстве?

Кейт замерла.

— Не надо передергивать. Я только спросила, видел ли ты эту вещь.

— Нет. Я эту вещь там не видел. А если бы увидел, то, возможно, даже и взял… в качестве компенсации за растрату. — Ричард потянулся и снова коснулся ее руки. — Ты меня простила?

— Пытаюсь.

Он хотел поцеловать Кейт, но она отвернулась.

— Извини, но я до сих пор не могу прийти в себя.

— Кейт, я пошел к нему, чтобы защитить интересы фонда. Думал, что ты это одобрила бы.

— Возможно, и одобрила бы, — с горечью бросила она. — Если бы имела возможность.

— Признаюсь, я совершил ошибку. И очень об этом сожалею. Мне следовало тебе рассказать.

— Да, следовало. — Кейт чувствовала, что вот-вот заплачет.

— Тогда иди ко мне.

— Пожалуйста, Ричард, — прошептала она, приникнув к его груди, — больше никогда ничего от меня не скрывай.

Он заглянул ей в глаза.

— Ладно, признаюсь и в остальном. Букмекеры угрожают мне убийством, вчера я переспал с Элизабет Харли, а сегодня утром застрелил шерифа.

— Очень смешно.

— Не понимаю, куда подевалось твое чувство юмора?

— Спряталось, — ответила Кейт, отворачиваясь, — когда я нашла твою запонку в квартире, где было совершено убийство. Но возможно, скоро вернется.

Кейт сидела на краю постели. У нее не хватило мужества вернуться в Управление полиции. А если Слаттери или Браун поинтересуются, не нашла ли она чего в квартире Пруитта?

Да, но это всего лишь запонка моего мужа. Везде сплошное расстройство. Муж скрывал от нее, что посетил Пруитта незадолго до его гибели, в фонде большая растрата, расследование застопорилось, Уилли с ней практически не разговаривает. Все запуталось окончательно.

Кейт откинулась на постель, закрыла глаза и тут же увидела поблескивающую на ковре запонку Ричарда. Ну и что? Ричард все равно не убийца, поэтому какая разница.

Зазвонил телефон, но Кейт дождалась, когда заработает автоответчик. Это была приятельница Блэр, которая затараторила что-то о делах фонда. Кейт не пошевелилась и глаза не открыла.

* * *

Этого паренька не найдут и через несколько недель потому что прежде, чем бросить его в реку, он привязал к ногам кирпичи. Но все равно удовольствие… было неполным. Конечно, сам процесс приятный. Ну что от этого сейчас осталось? Попытайся выяснить.

Он закрывает глаза и видит плавающего под водой мертвого юношу. Для цвета добавляет живописную стаю рыб. Они плавают вокруг тела. Появляется мусор, которого в реке Гудзон навалом. Старая шина, покрытый зеленым мхом, покореженный металлический стул, кукла-пупсик без головы. Такой вот сюрреалистический натюрморт. Что-то в духе аквариумных вещей английского художника Дсймиена Херста. Но мистер Херст, кажется, с настоящими мертвецами не работал. И все же приходится признать: без публики кайф совершенно не тот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он ходит по комнате, думает. Может быть, рановато? Но остановиться не в силах. Достает электронное устройство, которое купил по Интернету. Металл приятно холодит руку. Он громко произносит в микрофон:

— Проверка, проверка, проверка.

Эхо разносит звуки по помещению. Голос глухой, незнакомый.

— Привет, — продолжает он. — Добрый вечер. Ты удивлена? — И замолкает, сбитый с толку. Этот чужой голос, видимо, принадлежит какой-то неизвестной его ипостаси. Проходит минута, и он продолжает, убеждая себя, что это его голос, просто искаженный электронным устройством. — Это я, — произносит он и прислушивается к эху, которое повторяет: Я я я я я я…

Он смеется. Она будет удивлена. Все сомнения гасит внутренний голос, который приказывает:

Делай.

— Но я…

Делай! Ты умнее ее. И к тому же невидимка. Он задумывается. Что правда, то правда. Незаметно проникать в чужие квартиры и дома и покидать их… для этого действительно нужно быть невидимкой. Он сжимает в руке телефонную трубку. Все правильно, потому что это делается для ее же пользы. Он не хочет, чтобы она погрязла в самодовольстве.

Ей снится, будто она бежит по полю. Ночью. Голая. Подбегает к опушке леса. Деревья настолько густые, что приходится сквозь них продираться. Тело царапают длинные тонкие ветки. Без листьев. Но он уже здесь и окликает ее по имени. Почему она так напугана? Ведь голос знакомый и совсем не угрожающий.

— Пожалуйста, вернись.

Лес становится реже.

Она бежит быстрее, чувствуя, что он сзади, слыша его шумное дыхание. Наконец, когда ей удается бросить взгляд через плечо, она спотыкается о камень и роняет небольшой предмет, который сжимала в руке. Он катится по земле и останавливается у мокрой кучи листьев. Она наклоняется, протягивает руку, чтобы поднять эту небольшую золотую вещицу, запонку. И тут сзади ей на спину падает тень. Он ее настиг. И в руке у него нож.

Она слышит свой крик. Он сливается с колокольным набатом, который звучит все громче и громче.

Звонил телефон. Кейт наконец пробудилась от кошмара и с колотящимся сердцем потянулась за трубкой.

— Слушаю.

— При… и… вет.

— Кто это? — Она чувствовала, что еще не совсем проснулась.

— Ты… знаешь. — Речь очень медленная. Голос глухой, искаженный.

Теперь от сна не осталось и следа. Боже мой. Это он? Она вспомнила, что Мид поставил ее телефон на прослушивание. Надо заставить его говорить подольше.

— Где ты был?

— От… ды… хал.

— От чего?

— Ты по мне сос… ку… чи… лась?..

Кейт замолчала, придумывая, что сказать. Какой ответ он ожидает?

— Да. Я по тебе скучала.

Она чувствует, что он улыбается.

— Я воз… вра… щаюсь.

— Когда?

— Жди… меня… завтра.

— Где?

— На… приеме.

— А как я…

Но он уже положил трубку. Кейт послушала гудки, затем быстро набрала код, и через мгновение в трубке возник другой голос, на этот раз усталый.

— Вы записали? — спросила она.

— Да, — ответил он. — Записал.

— Можете определить, откуда был звонок?

— Попробую.

Кейт стала ждать, попутно обнаружив, что спала в одежде. Посмотрела на часы. Шестой час. Значит, снова заснуть уже не удастся.

— Засечь не удалось, разговор был очень короткий, — сообщил полицейский. — Но осталась запись.

— Свяжитесь с Рэнди Мидом. Прямо сейчас. Скажите, что он мне звонил. И потрудитесь доложить шефу полиции Тейпелл.

Кейт стало жутко. Она вскочила с постели. И как назло, Ричард улетел на процесс в Чикаго. А как он сейчас нужен. Кейт вспомнила сон, запонку и усмехнулась. Она схватила трубку и начала дрожащей рукой набирать номер. Решила сама позвонить Миду и Тейпелл. А который сейчас час, значения не имело.