Сломанные - Маргарита Абрамова

точно приму его решение.

Ворс был мягкий и дарил некоторое успокоение, как и его даритель. Он мягко и нежно проник в мое сердце и поселился там. Это мужчина был мой, но каким путем привела его судьба ко мне - жестоким, неужели такова цена любви?

Вода медленно набиралась, а я встала и прошла в комнату за чистым полотенцем. Взгляд сам зацепился за чуть приоткрытый ящик стола. Подошла, открывая его полностью и доставая клочок знакомой бумаги. Смяла его, но этого было недостаточно. Взяла на кухне спички, чиркнув серной головкой по коробку, зажгла маленькое пламя, которое было только радо подкрепиться бумагой. Обжигая пальцы, листок сгорел, осыпаясь пеплом на пол.

Я была близка к тому, чтобы разреветься. Но тут комнату огласил звук дверного звонка, вздрогнула от неожиданности, неспеша пошла открывать. Видеть никого не хотелось, кроме одного человека. Человека, от которого позорным образом сбежала, боясь увидеть в глазах «конец нашему счастью».

Даже закрались мысли прикинуться, что меня нет дома. Хотя, возможно, это Антонина Степановна увидела в окно мой приход и ей что-то понадобилось.

Отворила все же дверь, вдруг старушке нужна помощь, пренебрегать женщиной не хотелось, несмотря на свое поганое состояние. Да так и замерла, увидев его на пороге. Пару раз хлопнула ресницами, для верности, что у меня не галлюцинации. Но ничего не изменилось.

Сегодня день удивлений, не самых приятных, и я испуганно задержала дыхания, думая, что ему много времени для размышлений не понадобилось, и первая радость быстро испарилась. Но, когда Родион мне улыбнулся, я бросилась ему в объятия. Он обнял в ответ крепко, сжимая меня и подхватывая на руки, пронося в дом, целуя попутно места, до которых мог дотянутся. Отвечала ему тем же. Сильнее вжималась в его тело, на весу это было сложно, но я очень старалась. Обвила его не только руками, но и ногами.

Мы повалились на кровать, не в силах оторваться друг от друга.

- Я думала, что ты теперь меня бросишь… - проговорила в перерывах между поцелуями.

- Я сказал, что люблю тебя, а ты сбежала, что я должен был думать?! – Родион прикусил ключицу, выражая недовольство моим побегом. Я в состоянии была лишь в ответ что-то угукнуть, уткнулась в его обнаженное плечо, так приятно пахнущее.

Мне хотелось рассказать все о своих страхах, но вымолвить ни слова не получалось. Желание растекалось волной. Нет, не так, это было как цунами. Если раньше и правда было похоже на подступающую волну, то сейчас она нахлынула шквалом, сосредотачиваясь чуть ниже живота. Такая чувственность немного пугала, но похоже Родион был в восторге от моей податливости. Он то надкусывал меня за укромные «кусочки», то зализывал чуть саднящее местечко, то дул на него, заставляя нервные окончания недоумевать и шалеть от этих чередований. А мне казалось, что я сгорю, если он тотчас не проникнет в меня.

Простонала его имя, но вслух вышло какое-то рычание.

Судя по всему, наши желания совпадали. Не прошло и пары секунд, как он придавил меня своим телом, врываясь до предела. Легче не стало. Тело прошивало молнией с каждым толчком, меня выгнуло дугой, навстречу ему…

Потонула в своих ощущениях, новых для меня. Время будто остановилось, были лишь наши соединенные тела, стремящиеся достичь абсолюта. Отдаляясь и тут же желающих слиться в единое целое.

- Ахх, - стон вышел таким громким, заполнил все комнату, распыляя двух людей, находящихся в ней, хотя уже больше некуда. Воздух уже состоял не только из кислорода, а из наших афродизиаков, дофамина, которого было слишком много в крови, и он испарялся из наших тел, заполняя все вокруг.

Еще немного и мне казалось, что распадусь на атомы. Пусть это пафосно звучит, это было действительно так. Лицо Родиона расплывалось, не могла концентрировать взгляд, потому как перед глазами были те самые пресловутые звёздочки.

Внутри все сжалось, Родион ускорил темп, не давая мне потерять достигнутого возбуждения. Секундная боль и тут невидимая пружина, которая раньше не хотела расслабляться, пришла в движение, разжимаясь. Глаза закрылись от невозможности держать их открытыми, сил не осталось. Все пульсировало, тело подрагивало без моего контроля, лишь трепет в разнеженном теле и долгожданная кульминация. Такое ощущение, что внутри снимается блокировка всех эмоций.

А после из глаз хлынули слезы. Такие же горячие, как и наши чувства.

Он еще пульсировал в ней, а я рыдала. Ему бы испугаться, но он был, по-прежнему, сверху, прижимал ее тело к кровати и наблюдал как под ним содрогается уже не в оргазме, а в непонятном плаче девушка. Будто дамба, державшая реку, не выдержала напора, и вода вырвалась наружу, сметая все преграды и барьеры на своем пути.

- Больше не убегай от меня…

- Не буду…

- Я хочу, чтобы мой дом стал нашим, переедешь ко мне жить окончательно?

Мне было так легко, в мышцах была приятная усталость, а импульсы иногда прокатывались по коже, вызывая нежное покалывание. Хотелось лежать вот так в объятиях вечность, чтобы время замерло и осталось в этом моменте.

- Даш?

Мне показалось, что я ответила, а по-настоящему не проронила ни звука, вызывая его беспокойство.

- Да, я просто задумалась…

- О чем?

- О нас…

Он усмехнулся, наверное, в его голове тоже роилось тысячи мыслей, прекрасно меня понимал, в этом сейчас мы были схожи.

- А как же прошлое?

- Оно там и останется, я перевернул страницу еще тогда, когда впустил тебя в свою жизнь, и теперь то, что было не важно.

Одинокая слезинка скатилась по щеке, думала, что все уже выплакала, но вот одна предательница осталось.

- Ну, не плачь, - поцеловал в спутанные волосы.

- Я не плачу, - и это была правда.

Я была счастлива. Мы были счастливы.

На следующий день я, как свойственно многим девчонкам, немножко «подгрузилась» тем, как выглядели со стороны мои рыдания – наверняка, ужасно. Что красивого в плачущей девушке – сопли, слюни? Зашла в интернет прочитать было ли у кого-то подобное. И нашла, что оказывается, что психологи уверены: слезы помогают стать ближе. Как правило, мы позволяем себе плакать только в присутствии близких людей. Так мы открывается, показываем свою незащищенность, вызывая расположение людей. С этим нельзя не согласиться. Родион стал мне родным. Я с ним прошла через ужас первого сближения, превращая его в удовольствие. Но, конечно, не только в сексе же дело, а в том, что я смогла ему довериться, смогла двигаться дальше, идти