Этот мир не выдержит меня (СИ) - Майнер Максим

— Получается, — я подбавил в голос печали, — моего воспитателя ты не видел?

— Видеть — не видел, но слышал… Ругался он страшно, да ещё и таким словами, которых мне за двадцать лет службы в легионе слышать не довелось!

— Это на него похоже, — признал я. — А чего ругался-то? Голодный был?

— Да не-е-е-е, — протянул легионер. — Их два раза в день кормят. Харчи, правда, не очень… Считай, туда тащат то, что скотина недоела, но жить можно… А ругался потому, что замёрз, наверное — там холод такой, что зубы сводит.

— Как холод? — я включил дурака. — Сейчас же жара стоит!

— Это здесь жара, а казематы внизу, под землёй. Туда спуск есть — как раз неподалёку от скотного двора. Башенка такая из жёлто…

— Ой-ёй! — Красный перебил говорливого легионера. — Ты собираешься все секреты Феликсу выдать?

— Да какие там секреты? — возмутился Пуллон. — Тоже мне тайна! Думаешь, Феликс туда пойдёт? А даже если пойдёт, как он пройдёт мимо Кербера?

— Мало ли на что способен наш юный друг?

Красный медленно, почти неохотно поднял меч. Похоже, он не хотел нервировать меня резкими движениями… Собирается напасть или, наоборот, боится, что нападу я?

В любом случае пора уходить — теперь у меня есть все необходимые сведения, чтобы найти Хольда. Я потянулся, покрутил руками, демонстрируя усталость и, заодно, незаметно вытряхнув метательный нож из перевязи на предплечье в ладонь.

— Пойду отдыхать… — я сместился немного в сторону. Так, чтобы дверь оказалась за моей спиной. — Тяжёлый выдался день.

— Ой-ёй, неужто наконец устал?

Красный улыбался, но в голосе слышалось неприкрытое напряжение — настолько неприкрытое, что остальные ветераны его тоже почувствовали.

— Ты чего? — Спица кое-как отлип от стены и встал напротив товарища. — Что случилось?

Пуллон подошёл ближе. Ни у кого, кроме Красного, не было в руках оружия — это хорошо. Если наша дружеская беседа перейдёт от конструктивного диалога к мордобою, то у меня будет неплохой шанс победить по очкам и скрыться.

— Ничего не случилось, — пробормотал Красный. — Если забыть о том, что пацан, совсем недавно оторвавшийся от мамкиной сиськи и впервые взявший в руки меч, выстоял против нас…

Ветеран был явно растерян и не знал, как действовать. Судя по неуверенному поведению, в нём сейчас боролось сразу два противоположных желания: с одной стороны, он жаждал выяснить, как у меня получилось одолеть их, а с другой — очень сильно хотел, чтобы я поскорее ушёл.

— Это был учебный бой, — я пожал плечами и слегка отступил назад. — Реальная схватка наверняка закончилась бы совсем иначе.

— Ой-ёй, я в этом не уверен…

— Марк предупреждал, что парень кое-что умеет, — произнёс Спица.

— Кое-что уметь — это одно, а не получить ни одного касания в бою против четверых ветеранов — совсем другое…

В груди начала закипать злость. На Красного, который не может просто дать мне уйти, на Хольда, которого угораздило оказаться в тюрьме, и на себя — за то, что привлёк своим выступлением ненужное внимание. Злость жгла изнутри и требовала разрядки.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — я не смог сдержать оскал. — Или собираешься ходить вокруг да около?

Злость превращалась в ярость, и эта ярость давила на всех — ветераны даже отошли на несколько шагов назад, не выдержав её напора. Меня снова накрыло странное ощущение, испытанное во время тренировочного боя — чувство полного контроля ситуации.

Не дожидаясь, пока Красный и остальные придут в себя, я распахнул дверь и шагнул в полумрак коридора. Темнота мне практически не мешала — за время, проведённое в блужданиях по замку, в голове сформировалась своеобразная трёхмерная карта, которая позволяла ориентироваться в пространстве даже при столь скудном освещении.

Меня никто не преследовал — думаю, ветеранам пока не до этого. Скорее всего, они сейчас изо всех сил пытались понять, почему такие прожжённые вояки испугались какого-то тощего пацана… Не буду кривить душой, меня и самого интересовал этот вопрос.

Я шёл вперёд, анализируя произошедшее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что это было? Сперва во время боя, а потом в ходе разговора с легионерами… Я не разгонял сознание, не использовал никакие другие «ментальные» практики из своего арсенала, да и эффект был совершенно непривычным. Я будто вышел из тела и стал кукловодом, который управляет не только собой, но и всеми остальными. Никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Более того, если после схватки с бандитами меня почти сразу срубил сон, то сейчас не было никаких негативных последствий: ни чрезмерной усталости, ни даже банальной головной боли. Наоборот, тело чуть ли не парило над землёй, а губы сами собой растягивались в улыбке — что-то похожее я чувствовал, когда касался внутреннего «океана».

Не нужно быть профессором Ахенской академии, чтобы понять простой факт — случившееся как-то связано с моим магическим даром. И это не радовало, ведь я никак не контролировал процесс, а заигрывание с подобными силами могло закончиться для меня крайне печально — Хольд неоднократно предупреждал о возможных последствиях.

И без того непростая ситуация усугублялась возникшим конфликтом с Красным и другими ветеранами. Как не прискорбно это признавать, но вина полностью лежала на мне — я стал чересчур самонадеян и слишком заметен.

Зачем было выпендриваться? Ответ один — незачем. Ладно бы ещё приглушил понты после того, как к Спице присоединился Пуллон, так нет же! Двоих мне мало — подавайте четверых…

Я не знаю, почему поступил так, как поступил — просто захотелось, и всё. Видимо, мозг, занятый схваткой, утратил контроль над ситуацией, и ответственность за принятие решений перешла к переполненному гормонами телу.

Одно хорошо: моё «выступление» послужило поводом для короткой, но весьма полезной беседы с Пуллоном. Именно из таких мимолётных и ничего не значащих, на первый взгляд, разговоров зачастую получается добыть самые ценные сведения.

Я специально не спрашивал напрямую, где и в каких условиях содержат Хольда — подобные вопросы могли вызвать ненужные подозрения, а это, учитывая обстоятельства, было совсем ни к чему. Вот и приходилось выстраивать диалог так, чтобы собеседник сам касался интересующих меня тем. И если бы не бдительный Красный, я бы вытянул из болтливого ветерана всё, что он знал и даже капельку больше.

Правда, и так получилось неплохо. Я не только узнал, где находилась тюрьма, в которой держали Хольда, но и выяснил, кто её охраняет. Наличие голема всё несколько усложняло, но одно обстоятельство вселяло надежду — дважды в день кто-то приносил заключённым еду, и вряд ли это был сам граф вил Кьер. Скорее всего, пищу доставляли слуги, а раз они как-то умудрялись пройти мимо магического стража, то наверняка получится и у меня…

Конечно, всё могло пойти наперекосяк, если ветераны доложат о произошедшем между нами инциденте кому-нибудь из рыцарей, но, думаю, они не станут этого делать. Вряд ли солдатская честь позволить им рассказать, что какой-то парнишка-простолюдин сперва выстоял в бою против четверых опытных воинов, а потом одними только словами заставил тех напрудить в штанишки.

Но вот наша крепкая мужская дружба, разумеется, подошла к концу, поэтому мне не стоит попадаться ветеранам на глаза. Жаль, конечно, однако все необходимые сведения уже у меня, а раз так, то надобность в общении с Красным и его командой отпала сама собой.

Теперь нужно переходить к следующему этапу: пора наведаться в чёртову тюрьму, из-за которой столько проблем, и посмотреть, что это там за Кербер такой…

Глава 26

Первая остановка — скотный двор. Я уже знал, где он находится, поскольку натыкался на это ароматное местечко, пока бродил по замку.

Никакой башни из жёлтого камня, о которой говорил Пуллон, я там, правда, не видел, но к ней, скорее всего, вёл один из коридоров, прятавшийся за запертыми дверями.

Дорога не заняла много времени: четверть часа быстрым шагом по анфиладе из небольших залов, затем поворот и спуск по лестнице. Дальше — выход к крепостной стене, всё свободное пространство у которой было застроено кривоватыми хозяйственными постройками.