Госпожа Шестого Дома (СИ) - Эуреон Серебряный

Наконец!

Если свернуть здесь направо, через несколько часов они будут у первого из рудников Шестого Дома. У того самого, в бою за который Сорнтран и девять его соратников сдались победителям.

Остановившись, Сорнтран ещё раз огляделся, будто желая убедиться, что это и правда та самая пещера. И вздохнул с явным облегчением. Они сделали это! Они вышли на дорогу, ведущую в город!

Радость, правда, длилась недолго.

— Таких как ты — два. Еще два, подальше. Еще три, за камнями, — сообщил Ксалант.

Сорнтран резко остановился. Охранники рудников? Вряд ли, ведь до ближайших рудников идти еще довольно долго. Просто патрульные? Отряд из какого-нибудь Дома на задании? Тоже маловероятно… Только если это задание — не…

Пройдя дальше, паук насчитал еще два десятка бойцов-дроу. И все — по двое или трое, держатся на расстоянии друг от друга, многие прячутся за скалами, сталагмитами и камнями.

Сорнтран выругался про себя.

Похоже на засаду. Более того, на засаду против кого-то, кто может ударить мощным заклинанием по площади.

{31}

Исследуя окрестности, паук добрался до тупиковой пещеры на востоке, где обнаружил более десятка трупов с ранами и ожогами. А в проходах, ведущих туда, — довольно свежие следы крови.

Если у Сорнтрана и были сомнения по поводу того, что впереди засада, то теперь они испарились. Вопрос лишь в том, кто цель.

— В чем дело? Почему мы остановились?

— Впереди, кажется, засада, госпожа, — Сорнтран ответил очень тихо. До ближайших бойцов еще далеко, и вряд ли они могут что-либо услышать, но осторожность, как известно, не бывает чрезмерной.

— Мы ведь уже недалеко от города? Почему ты думаешь, что это не обычные патрули?

— Патрули ходят группами побольше, госпожа. И они следуют конкретным маршрутам. Эти же держатся на расстоянии друг от друга, по двое или трое, скрываются за камнями. С какой стати патрульным так поступать?

— Из какого они Дома?

— Паук не может этого знать, госпожа.

— Много их?

— Не менее двух дюжин.

— Ты думаешь, они поджидают именно нас?

— Паук не умеет читать мысли, госпожа. И я не умею.

Матрона села, устало вытянув ноги, прикрыла глаза и молчала некоторое время. Ксалант тем временем осмотрел оставшиеся пещеры и насчитал еще семерых бойцов. А также несколько довольно примитивных, хоть и неплохо замаскированных ловушек.

— Если они из нашего города, без крайней необходимости мне бы не хотелось их убивать. Если придется воевать с Зееритом, городу нужны будут бойцы. Поэтому, прежде чем что-либо предпринимать, хотелось бы выяснить, представляют ли эти бойцы угрозу для нас с тобой или же они находятся тут с миссией, не связанной с нами. И я смогу это выяснить, если мы подойдем ближе.

— С какого расстояния Вы можете слышать чужие мысли, госпожа?

Сорнтран прекрасно знал, что женщин о таком не принято спрашивать. Бойцы и маги обязаны рассказывать обо всех своих умениях жрицам, мастерам оружия и старшим магам, чтобы те, продумывая стратегии битв, могли выбирать правильные роли для каждого. Жрицы, однако, стараются скрывать свои возможности и друг от друга, и от бойцов, и, тем более, от чужаков.

К его удивлению, матрона на столь интимный вопрос ответила, причем совершенно спокойно, будто они говорили о чем-то обыденном:

— Примерно с десятка шагов. Многое зависит от хозяина головы.

— Нам не удастся подойти к ним так близко незамеченными, госпожа. Проход, ведущий к первым пяти бойцам, отлично просматривается с их позиций.

— Что же ты предлагаешь? Просто напасть? Или подойти и посмотреть, нападут ли они?

— Я, возможно, мог бы узнать о них что-нибудь полезное, но…

— Но?

Сорнтрану еще не приходилось этого делать, но с самого момента появления в его жизни паука он знал, что может видеть и слышать через него, переместив свое сознание в его тело. Но сам он все это время будет слепым, глухим, обездвиженным. Максимально уязвимым. И мысль об этом порождала серьезный дискомфорт.

С другой стороны, если и есть во всем мире кто-то, к кому можно повернуться спиной, почти не опасаясь удара, — то это — матрона Шестого Дома. И если она продемонстрировала ему доверие, открыто рассказав о своем умении слышать мысли, то ему, видимо, придется сделать то же самое.

— Я сделаю это, госпожа. Посмотрю на них глазами паука и, возможно, смогу что-нибудь узнать. Но мое тело при этом будет неподвижно и беззащитно.

— Я не дам тебя в обиду, не беспокойся, — матрона усмехнулась.

Сорнтран уселся рядом с ней, прислонился спиной к каменной стене, холод которой почувствовал даже сквозь доспех, и прикрыл глаза, сосредоточив внимание на невидимой цепи, связывающей его с Ксалантом.

Один удар сердца — и в следующее же мгновение картина перед глазами резко меняется. Справа — довольно узкий, хорошо знакомый проход, ведущий к рудникам и к городу. Слева — развилка, возле которой за высокими и крупными сталагмитами стоят двое бойцов. Сорнтран смотрит сверху, лиц не видно, видны лишь макушки, покрытые капюшонами, да темная, сливающаяся со скалами броня и одежда.

Никаких чувств кроме зрения и слуха нет. Нет и ощущения тела, нет сердцебиения и дыхания — зрение и слух будто висят в воздухе и существуют сами по себе. Усилием воли угол зрения резко меняется: теперь он видит двух бойцов уже перед собой. Лица, не прикрытые ни масками, ни шарфами, незнакомы: они однозначно не из Шестого Дома и не из Пятого. На доспехах никаких символов или узоров, по которым их можно было бы идентифицировать. Стоят молча, внимательно и напряженно смотрят в ту сторону, откуда ждут появления врагов.

Паук перемещается из пещеры в пещеру, останавливаясь напротив бойцов, чтобы Сорнтран мог рассмотреть их. Все в безликой одежде и доспехах, — и, как ни странно, ни одного хотя бы смутно знакомого лица. Некоторые, если судить по внешности, явно из благородных. Другие больше похожи на простолюдинов. Возможно, наемники. Многие кажутся матерыми бойцами, прошедшими через немало битв, — со шрамами на лицах и руках. Вооружены все арбалетами с неплохим запасом болтов, мечами, кинжалами, некоторые — и секирами — без каких-либо опознавательных знаков.

Сорнтран надеется услышать хоть какие-нибудь разговоры, но все молчат. С другой стороны, и без разговоров понятно, что они ждут кого-то. И расположены довольно грамотно, так, чтобы каждая пара могла видеть или хотя бы слышать некоторых из своих соратников и в случае чего прийти на помощь.

— Покажи мне костер и тела, Ксалант.

Паук, проворно передвигаясь по невысокому своду, направляется на восток.

— Эй, ты куда? — тихо спрашивает один из бойцов, притаившихся в углу крупнейшей восточной пещеры. Голос довольно молодой. Лицо тоже — юнец, наверное, только-только стал совершеннолетним.

— Отлить надо. Скоро вернусь. Будь внимателен. Если услышишь звуки битвы или сигнал… ты знаешь, что делать.

Юнец поднимается, разминает ноги, достает из-за плеча небольшой арбалет и заряжает его. Явно нервничает.

Боец постарше идет туда же, куда направляется паук — в самую восточную пещеру, задымленную, наверняка зловонную. Остановившись у входа, неспешно расстегивает завязки на штанах.

Сорнтран рассматривает тела, хаотично лежащие друг на друге. Насчитывает шестерых бойцов в безликой темной броне и восьмерых — в доспехах Шестого Дома, слегка подпаленных, но вполне идентифицируемых. На всех ожоги и колотые и резаные раны — убиты клинками, а огонь коснулся их позже — видимо, тела пытались сжечь, бросив в них какое-то огненное заклинание.

Боец, справив нужду, возвращается к соратнику, явно ожидающему его с большим нетерпением.

— Что если она так и не объявится? Вдруг ее уже и нет в живых? Сколько нам придется тут торчать? — спрашивает юнец.

— Сколько потребуется, — холодно отвечает воин постарше. — Заткнись, гляди в оба и слушай.