Ты для меня? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

— Пойдем-ка, найдем твою маму.

Антон без колебаний вложил в протянутую руку, свою крошечную ладошку. Доверчиво и безропотно. Однако и шагу они ступить не успели, как двери кабинета распахнулись, и на пороге появилась взволнованная Смирнова. Едва завидев мальчика, облегченно всхлипнула, и ринулась к нему, заключая в объятия.

— Тошенька, лучик мой, где я сказала тебе быть? Я весь офис на уши поставила!

— Ну, мам…

Лера вытаращилась на женщину, до ужаса неприлично. Вот так сюрприз!

— Извини за беспокойство, — привлекла она внимание. — В саду карантин, а наша няня заболела ветрянкой. Впрочем, подозреваю, этот неуправляемый молодой человек, выжил и ее. Оставить не с кем, пришлось брать с собой.

Отвесив себе мысленного пинка, встрепенулась:

— Ну, что Вы, Анна Александровна. У Вас замечательный малыш. Мы успели подружиться.

Аккуратные бровки удивленно поползли вверх. А задумчивый небесно-голубой взгляд собеседницы, со знанием дела впился в лицо, пытаясь отыскать признаки лести, или еще чего-то, ей не ведомого.

— Да, мама! — Подтвердил «лучик». — Лера — мой друг! Но, ты должна ее поругать. Она плакала, и теперь море выйдет из берегов, и люди утонут.

— Вот как?

— Да!

— Ты же успокоил ее?

— Да! И спас людей.

— Ты поступил, как настоящий герой! А теперь, беги к крестному. Он уже приехал, и ждет тебя в своем кабинете.

С радостными воплями, Антон вихрем вылетел их помещения. Повисло молчание. Впервые они остались наедине, после вечеринки, в честь годовщины их холдинга. Отчего-то неловко стало.

— Анна Александровна…

— Просто, Аня!

Она изящно опустилась в свободное кресло, жестом призывая Спирину последовать ее примеру. Возражать не стала — ноги ослабели.

— Плакала, значит?

— Пустяки.

— Если вдруг случилось чего, и нужна помощь…

— Спасибо. Все в порядке. Правда! Мне очень неловко. Надеюсь, Вы не злитесь, за то…представление, на корпоративной вечеринке?

Еле заметный кивок головой. Слегка влево. Слегка вправо. Лера, наконец, смогла спокойно выдохнуть.

— Это все уже не важно. К тому же, теперь мы партнеры.

— Верно.

— Расскажи, лучше, как тебе удалось найти общий язык с моим сыном?

— Да как-то, само собой все вышло…

— Все-то у нее само собой! Феноменально. У меня очень капризный и избалованный ребенок. Знаю, сама виновата. Но, времени на воспитание не хватает. Я всегда на работе, а он с нянями. В итоге, становится еще более неуправляемым. Ни с кем не ладит! Только со мной, и с Виктором.

Девушка задумалась на мгновение. Экспертом в детях она не была, но кое-что понимала:

— Мать и отец не в счет. У вас замечательный малыш, но как мне кажется, ему жутко не хватает вашего внимания. Вот он и бастует.

— Виктор, не его отец, — поправила Анна. — В остальном ты права.

— Извините! Просто…вы женаты были, и я подумала…это, совершенно точно, не мое дело.

Смирнова рассмеялась, и, изящно скрестив ноги, откинулась на спинку кресла.

— И, тем не менее…мне отчего-то…хочется тебе открыться. Доверится, как никому прежде. Так странно…

— Почему? В смысле, я конечно рада…

— Не знаю, Лера! Питаю к тебе какую-то особую симпатию. Даже слабость. Сложно объяснить, но покорила ты меня с самой первой фразы…про безысходность. Уже тогда знала — помогу, о чем бы ни попросила!

Хотелось зажмуриться, и смаковать каждое слово — до того было приятно. И сама поняла, что успела проникнуться симпатией к женщине.

— Да…безысходность — мое кредо!

Фыркнув, Анна рассмеялась вновь.

— Как вам удалось сохранить хорошие отношения с Виктором Сергеевичем после развода, и продолжить работать бок о бок? Это кажется невероятным.

Леру дейcтвительно интересовал данный феномен. Она бы, точно не смогла.

— Все просто. Мы — отличные друзья. Но, семья из нас вышла…никакая! Можно сказать, не было ее вовсе. Лишь боль, и взаимные обиды.

— Извините!

— А! — Махнув рукой, Смирнова совсем разоткровенничалась со странной улыбкой на лице. Горькой улыбкой. — Мы были женаты, почти двенадцать лет. Рано поженились. Очень рано. Едва по восемнадцать стукнуло. Зря! Если бы не поторопились, то поняли бы, что между нами не любовь, а первая влюбленность. Чувства быстро испарилась, а семья и ответственность осталась. А потом начался Ад! Виктор очень свободолюбивый товарищ, и на любое ограничение реагировал агрессивно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Перед глазами у Леры невольно встал образ Германа. И все тут!

Да что за пунктик про свободу, у этих мужчин, будь они неладны?!

— Уже спустя много лет, осознала, что совершенно не устраивала Виктора в постели. Бревно бревном, как говорят в народе. Ничего не умела, и не знала. Да и откуда? Ему девчонкой досталась бестолковой. Спрашивать стеснялась. Да, всего стеснялась! Вот он на сторону и пошел. Первый раз застукала с другой, спустя три года семейной жизни…

Воспоминания Анне давались непросто. И Лера совершенно не обманывалась показной улыбкой, маскирующей истинные чувства собеседницы. Женщина словно погрузилась с головой, в прошлое. Заново переживала весь тот ужас. К несчастью, она понимала ее. Очень хорошо понимала!

— До сих пор не знаю, откуда нашла в себе силы простить. Зря! Стало только хуже. Дальше все шло, как по накатанной. Виктор очень любит женщин. Разных. Они — его великое проклятье! Не мог удержаться. Просил прощения. И изменял вновь…

Спирина поморщилась, невольно окунаясь в собственные воспоминания.

Гадко. Как же больно и гадко!

— И Вы…жили с ним столько лет, зная…

— Ко всему привыкаешь, Лера. — Последовал сухой ответ. — И материальная сторона вопроса пугала. Боялась остаться на улице, без средств к существованию. А потом, все изменилось. И страх ушел. Уступил место чему-то другому. Во время одной из наших многочисленных командировок.

— Что произошло?

— Отправились в…провинциальный городок, на очередную конференцию.

По завершению мероприятия, Виктор остался на банкет, а меня отправил в гостиницу. В приказном порядке. Обещал вернуться через пару часов. Однако и через пять своим вниманием не почтил. Знаешь, это стало последней каплей. Я…сорвалась. Мной двигала обида, и слепая женская ярость. Вырядилась в лучшее платье, сделала провокационный макияж, накрутила волосы — тогда еще носила длинную шевелюру, и отправилась в лучшее ночное заведение города. Там я…встретила мужчину. Клянусь, не думала, что так бывает. Почувствовав на себе чей-то взгляд, повернулась…и поняла, что пропала! Как думаешь, что произошло дальше?

Валерия неопределенно пожала плечами, смущенная откровениями Анны Александровны:

— Угостил коктейлем?

— Если бы. Схватил за руку, и уволок туалет. Знаю, на какие мысли наталкивает, но все не столь банально. Он заставил меня умыться! Представляешь?! Сказал: — «Сейчас ты смоешь с себя всю штукатурку, и я тебя поцелую. А, чуть позже, увезу в более подходящее место». Не было сил сопротивляться. Да и желания. Он просто свел с ума. Обескуражил. Я влюбилась. Как последняя дура, втрескалась в человека, с первого взгляда, даже не зная его имени! Опомниться не успела, как уже отдавалась незнакомцу в гостиничном номере. Господи, Лера, что он со мной творил! Такой дикий! Такой голодный! До сих пор, от воспоминаний дрожь во всем теле, и чувства в кучу. Никогда не испытывала ничего подобного. Ни до, ни после. Вернувшись в свой отель рано утром, с порога сообщила Виктору, что тоже изменила, и подаю на развод.

— Любовь всегда прекрасна! Я так рада за Вас!

— О чем ты?

— Ну, так…

— Одна ночь. Ночь, подарившая мне сына. Через некоторое время, после возвращения в Москву, я узнала, что в положении. И благодарна Богу, за это счастье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сказать, что ее язык онемел, ничего не сказать. Тут же вспомнилась сцена в кабинете, с неким кавалером, и все встало на свои места. Она одинока!

— Вы не сказали ему о ребенке?

— Зачем?

— Но, как же?