Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

— Довольно, — Иглис устал ждать. — До речи Шамора далеко. Тебе ещё много тренироваться пока ты сможешь зажигать кровь у настоящих бойцов. Сходитесь!

Едва переступив границы арены, как и мы, и наёмники замерли. Балагот изогнул тонкие губы в усмешке и поманил нас пальцем. Однако никто из нас не шевельнулся. Стрелки стояли позади, бойцы впереди. Все разбиты на три группы. Каждую из них прикрывали мясные щиты. Так, Виликор называла как тех, кто до сих пор не открыл нужного узла и был способен только на Покров, так и тех, кто, вообще, оставался ни на что не годен.

— Волк, ты уверен в себе?

— Да, — ватажник покрутил плечами разминаясь.

— Тогда на счёт три — врываемся. Раз, два, три!

Такое мы тренировали и обговаривали не один раз. Каждый, вырвавшись из-за спин первого ряда, рванул по своему пути. Старшая прямо, лоб в лоб на Балагота, мы с ватажником в стороны. Секунда и левую щеку ожгло жаром. Эти Лезвия я видел, расстояние ещё было велико, хватило лишь чуть слабее оттолкнуться одной ногой. Снова! В этот раз оказалось сложнее — пришлось кувыркнуться в воздухе, поджимая и оберегая ноги. Толкнуться ногами в плотный песок. Влево! Снова влево! Шаг до первых наёмников. Из-за плеча выскочило полупрозрачное Лезвие и вошло в грудь наёмника, который уже и сам открыл ладонь. Брызги крови! Сейчас! Я использовал Покров — жар опасности стал нетерпим. В меня друг за другом врезалось не меньше трёх мечей и пяти лезвий, рассыпавшихся на безобидные искры. Но я уже ворвался в ряды стоящих мужиков. Тому, в кого я влетел плечом, ещё под действием Покрова — пришлось хуже всех. Он даже не догадался закрепиться Опорой и пусть полностью остановил мой разбег, но улетел спиной назад вместе со своим товарищем. Мечом в плечо левому. Под колено правому. Кулаком с усилением в ухо первому, едва спал его Покров. Теперь другой! Ухватиться за чужую руку и крутануться вокруг себя, прикрываясь телом врага от очередной опасности. Дикий вой. Я завершаю оборот, отпускаю свой живой щит, сбивая им пару человек. Слева Виликор раздаёт удары. Отправить Лезвие вон в того шустрого за её спиной. Отбить меч. Присесть от ветра опасности, подрубая ноги ближайшим противникам. Шар предупреждения из нитей силы почти бесполезен в такой толкучке. Но я пока справляюсь. Стоящие вокруг заорали. Это наша поддержка буквально выкосила увлёкшихся мной наёмников, дружно положив целый десяток Лезвий. Молодцы, вот только и меня чуть с ними не отправили в лазарет.

Вот этот стоит. То ли не встретил своего Лезвия, то ли успел с Покровом. Распрямляясь, отталкиваясь от поверхности арены, вместе с тучей песка, вбить ему меч в живот. Меня повело в сторону, клинок встретил защиту формации арены и словно ударил в камень, Хотя противник падал, крича от боли. Я потратил миг, возвращая равновесие. Усиление этого удара было лишним. Дохнуло жаром в спину. А через секунду мне прилетел тяжёлый удар в затылок. Мир вокруг вздрогнул и потерял чёткость. Я полоснул за спину мечом разворачиваясь. Клинок звякнул, встретив чужой. Передо мной стоял Лимдур, тот самый, которому когда-то Виликор выбила зубы. Он снова оскалил их, вот только с половиной человеческих это смотрелось уже не так страшно, и раскрыл ладонь. Сбить в сторону! За мной кто-то, захлёбываясь, завизжал, получив Лезвие. Лицо наёмника окончательно исказилось в ненависти. Ошибка! Нужно было бить мечом ему в руку!

Мы вцепились друг в друга, скользя и взметая песок выше голов, пытаясь сбить противника с ног или вывернуть руку с клинком. Я оказался сильнее, а он выше и опытнее. Почувствовав, что проигрываю, я кое-как распрямил левую ладонь. Не до конца. Мало. Любому другому. Но мне хватит! Я отправил по Меридианам почти двойную порцию силы. Руку обожгло утекающей энергией, но я справился, всё верно рассчитал и наёмник, захрипев от боли, упал на песок с рассечёнными рёбрами. Шкура может и хороша, но и болью одаряет щедро, чтобы лучше запоминалось. Формация работает так же. Не ожидал, что тигр сможет подняться после такого, но Лимдур, рыча, оперся на руки. Я тут же ударил ногой, похоже, лишив его и остатков подпиленных зубов. Обернулся, оглядываясь в поисках опасности, и опустил руки. Уже всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Морщась и ощупывая затылок, я принялся считать наших выбывших. Много. Шестнадцать человек как дарс слизал. А если бы Лимдур ударил мечом, то и я бы оказался среди них.

— А! Моя рука! Моя рука!

Наши, так же как и наёмники ещё валяются на арене. Дикие крики раненых сменились громкими стонами и бессмысленными причитаниями. На арене дикая боль лишь вначале, как будто и впрямь меч всадили в живот по рукоять, а затем отпускает. И все же разрубленные до кости раны это серьёзно. А вот задумка Виликор с живым щитом удалась. Даже если кто-то не успел применить Покров, то всё равно прикрыл собой стоящих позади. Мы хорошо разменялись. Выбывшие — низ рейтинга бойцов нашего класса. Не считая четырёх, так и не ставших Воинами. Они уже не учитываются никем. Слишком серьёзными стали схватки на ринге.

— Удивительно, что мы уцелели.

— Без хотя бы малого успеха в боевой медитации такие трюки не провернуть, — Виликор вытерла кровь с губ. — Сейчас ещё класс. Снежинки пойдут последними, когда нас останется десяток. Дай небо десяток. И наш единственный шанс — повторить вот это. Сблизиться, ворваться и задавить в свалке. Считай, это была разминка. Стадо, а не бойцы.

— Подожди. Если мы победили шестой, то они больше ни с кем не будут драться?

— А ты чем слушал? Схватки на выбывание. Зуб даю, — Гунир цыкнул, — Подсуживают.

— Сопляк! — окрик Шамора заставил нас оглянуться. — А ещё волчонок! Ты часто видел справедливость в лесу? Её нет в этом мире! Думаете, талант — это когда вас хвалят? Это когда бросают в самое пекло, ставя на ваш талант всё что есть! Вы ведь лучше, сильнее, удачливее других! Так доказывайте это и в бою тоже! Иначе что стоит ваш талант? Выметайтесь с арены, сопляки!

***

— Четвёртый класс. Поглядим, сколько заберут с собой твои земляки.

Я криво улыбнулся Виликор и впервые поглядел на класс Тогрима. Чего уж теперь? Глупо из-за обиды не смотреть сражение. Тем более охотники стоят насмерть, не вылезая от Хрила. Теперь, лишившись всех слабодушных, хитрых и трусов, с ними, может, и можно иметь дело. Вот только я не пойду к ним первым. Они все тогда промолчали, а значит каждый сам за себя. Мне легче. Ко мне не приходят, вызывая на бой по ночам. Кто? Рискнёт ли Бравур снова выйти против меня? Остальные бессильны. И отыгрываются на моих знакомых. Три дня назад в переходах снежинки встретили Дарита. Сломали ему обе руки. Я выслушал новость, и сам ушёл из класса. Полночи прождал, надеясь на удачу. И дождался трёх снежинок. Сломал каждому по руке и ноге. Разбил фляги, что они тащили. Надеюсь, они несли это вино Бравуру. Вряд ли. Но вдруг?

Я смотрел на сражение снежинок и класса Тогрима и всё сильнее сжимал зубы. Снежинки и по одному были хороши, но то, что они творили в команде... Я наглядно видел, чего от нас пыталась добиться Виликор. Это работа не двух недель. Разбиты на двойки. Правша и левша. Не так легко, как мы трое, но делают то, на что не способно большинство из учеников Школы. Каждый. Каждый из снежинок отбивает Лезвия мечом. За минувшие дни непрерывных тренировок открылась удивительная вещь. На мече я проигрывал Гуниру, Арниду и даже Фатору. А вот отбивать камни и Лезвия я научился лучше всех. В этом Виликор оказалась права. Я плохо умел играть клинком, но отмахнуться от летящего в тебя камня? Легко. Для меня. Но даже Гунир, не первый год знакомый с этим трюком, справлялся с трудом. Эти снежинки явно познакомились с клинком не полтора месяца назад в Школе. Хороших подчинённых сыну воспитал отец Бравура.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Снежинки были неумолимы, словно песчаная буря. Горе тем, кому она закроет небо. Пары казались почти неуязвимы. Лишь вначале, когда ребята Тогрима сумели по команде сосредоточить Лезвия непрерывной волной, они смогли опрокинуть на песок пятерых. Но снежинки умели не только дружно отбивать Лезвия, но и запускать их. Даже слаженной пары кинжалов духовной техники, пускаемых в одну цель с разрывом в пару вдохов, было достаточно, чтобы начать выкашивать тех, кому я сочувствовал. Четвёртый класс таял на глазах. Было понятно, что Тогрим и ещё один, смутно знакомый парень освоили боевую медитацию, достигнув этапа опасности. Но этого оказалось слишком мало. Двадцать пять против семи — это не то, чем можно гордиться.