Достойны ли мы отцов и дедов (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич

И тут пояснение было короткое, опять громким голосом.

— Стальная каска-шлем. Защитит от ударов по голове и от шрапнели, которая в основном и прилетает в голову. Далее, легкие бронежилеты. Конечно от винтовочной и пулеметной пули не защитят, но штыком не проткнешь, пуля из пистолета ударит больно, но не пробьет, и главное, защитит от осколков снарядов. Какая-никакая, но защита. Надеюсь это многим из вас спасет жизнь.

Как все это надевать, Васильев тут же продемонстрировал на командире роты, капитане Дорошеве.

Мотострелки и танкисты новороссов быстро распределились по солдатам и уже помогали им подгонять снаряжение. Прошло не более двадцати минут, а рота разительно изменилась, превратившись в какую-то былинную дружину витязей.

Капитан Дорошев, после общего построения, стоял напротив шеренги своих солдат и с какой-то затаенной гордостью осматривал свое воинство из-под тяжеленькой каски, которая заменила привычную офицерскую фуражку.

Ловя на себе взгляды остальных офицеров, он дождался кивка от полковника Христиани, дал команду и строй обновленных русских воинов двинулся к рубежу атаки.

Полковник шел с ними, причем пользуясь своим положением, немного подсуетился и тоже был облачен в новоросский бронежилет и стальную каску.

Наступление началось на час позже, чем рассчитывало командование НЭК, и майор Васильев имел на этот счет неприятный разговор с генералом Оргуловым, но танкист все четко объяснил, аргументируя необходимостью хоть как-то потренировать штурмовиков взаимодействию с танками.

Подразделения вышли на исходные позиции около шести часов и до начала сумерек оставалось совсем немного времени да похолодало основательно. Германцы явно услышали шум танковых двигателей и очень сильно заволновались, прекрасно понимая, что им это ничем хорошим не светит.

Началась артиллерийская подготовка, но в основном дивизионными легкими пушками, и над окопами противника периодически стали появлялись облачка выстрелов шрапнели и вспышки взрывов немногочисленных осколочных снарядов. Прошло несколько минут и в ответ начали огрызаться германские пушки и тут, разведав все позиции с какого-то летающего устройства, которое новороссы называют беспилотник, наконец-то открыла огонь гаубичная батарея, быстро и жестко подавившая всю германскую артиллерию на этом участке фронта.

Взревев двигателями танки, почти синхронно двинулись вперед сначала на небольшой скорости, но все больше и больше набирая темп, стараясь проскочить участок поля, который могли простреливать пушки немцев.

Рота Дорошева, как было договорено, бежала следом, поддерживая дистанцию около ста метров. Танки периодически останавливались и громко грохали своими пушками, уничтожая германские пулеметы, самую главную опасность для русской пехоты. Вокруг танков начали вставать огромные султаны взрывов крупного калибра, но продолжалось недолго, быстро найдя ожившую батарею, новороссы ее оперативно подавили и продолжили свою работу по подавлению первой линии обороны.

Дорошев с солдатами догнали бронированные машины, пробежав все поле, когда те, не дойдя до немецких окопов, стали маневрировать, поливая из пулеметов брустверы, не давая германцам хоть как-то вылезти и оказать сопротивление. Спрятавшись от огня противника за танками, солдаты Дорошева, уже давно разбитые на группы, как учили, стали закидывать окопы гранатами и когда там все заволокло дымом с криками ринулись в атаку.

Дальше все опять слилось в какой-то калейдоскоп событий. Вот они дерутся в окопах с полуоглушенными немцами, вот какой-то офицер стреляет в него и получит мощный удар в грудь капитан падает, но тут же поднимается и наблюдает, как немца его солдаты поднимают на штыки. Вот они прорвались на вторую линию обороны, но наткнулись на несколько пулеметов, которые лупили так, что любое продвижение без потерь не было бы возможно, тут же в воздух взлетают две ракеты — красная и синяя, призывая в помощь танки Васильва. Несколько минут и бронированные монстры, преодолев окопы заходят с фланга и методично расстреливают немцев из пушек, снова открывая путь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Капитан Дорошев наконец-то пришел в себя, когда вся оборона была прорвана и танки замерли недалеко от небольшого польского хутора, где хозяйский дом был разрушен прямым попаданием танкового снаряда — немцам хватило ума на чердаке поставить пулемет и там же засел их артиллерийский корректировщик, доставивший немало проблем. Как раз из-за него два танка были повреждены. У одного сбили гусеницу и к утру уже отремонтировать, но вот второй загорелся, и танкисты с трудом успели вытащить раненного товарища, прежде чем взорвался боекомплект.

За спиной у них осталось несколько линий обороны, разгромленный штаб дивизии и захваченный обоз. Как оказалось, германцы быстро сориентировались и для укрепления практически прорванного фронта перебросили чуть ли не из-под Бреста 1-ю резервную дивизию. Правда на марше ее очень сильно потрепали аэропланы новороссов, но то что дошло до фронта, тоже представляло серьезную силу, причем с соседних участков сюда перебрасывали чуть ли не отдельные роты, стараясь хоть как-то удержать ситуацию под контролем.

Наступила глубокая ночь и несмотря на дикую усталость, Дорошев должен был позаботиться о своих людях и подвести итоги боя.

Тут как раз подошел усталый полковник Христиани, который вел части второго эшелона, окончательно захватывая позиции и додавливая оставшиеся точки сопротивления.

Сев рядом на бревно, на котором уже несколько минут сидел Дорошев, полковник снял каску, положив ее рядом с собой на землю, тяжело вздохну.

— Ну как вы, Алексей Модестович?

Дорошев повернул голову и в свете догорающего сарая, посмотрел на полковника и усмехнулся.

— Тяжелый день, господин полковник, никогда так не воевал и никогда так не уставал.

— Да тут вы правы. Молодцы и вы, и мы, ну и огромное спасибо новороссам за их поддержку и знания. Вот смотрите…

Он поднял свою каску и показал глубокую вмятину.

— Крупный осколок. Так дал, что голова до сих пор гудит, а не было бы этого шлема, не мог бы я тогда с вами тут беседовать.

— Да, тут вы правы. И что самое интересное, все их советы, все рекомендации имели смысл. Мы это изначально понимали, а теперь ощутили на себе. Вы понимаете, через какой бой прошла моя рота и какие потери должны были бы быть действуй мы по старинке без новоросских танков?

А так всего двенадцать убитых и тридцать шесть раненных из них тринадцать тяжело. При таком бое такие потери — это просто фантастика. Причем убитые в основном молодняк, чаще всего по глупости. Нам бы пару недель так потренироваться да с поддержкой новороссов мы б такую армию получили бы. Эти каски, бронежилеты. Даже саперные лопатки себя оправдали, когда там возле фольварка в рукопашную с баварцами сошлись.

— Да, на пришельцев нам остается только молиться.

Мысль, которая уже не давала покоя, наконец сформировалась и наверно из-за того, что сильно устал Дорошев сказал.

— Да никакие они не пришельцы.

Полковник Христиани просто опешил от такого заявления.

— Как так?

Дорошев понял, что сказал лишнее, но и отступать уже не было возможности.

— Скажите, господин полковник, вы же много разговаривали с этим сержантом Новожиловым.

— Достаточно. А вас что собственно интересует.

— А что он говорил или намекал про возможное развитие ситуации.

— Ну тут он был очень пессимистично настроен. Что вроде война будет высасывать соки, в полях погибнет очень много мужского населения, будут все предпосылки для голода. На деньги союзников всякие революционеры как в 1905-м раскачают ситуацию и возможно устроят Большую Смуту.

— И я это слышал, только в другом изложении, но очень похоже.

— И как это объясняет ваше заявление про то что они совсем не пришельцы?

— Хорошо. Ну вот смотрите, чисто гипотетически, что мы с британцем в одном строю воюем против француза. Гипотетически. Скажите, британец будет идти в атаку на француза с криком «За сожженную Москву!»?