"Фантастика 2023-137", Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Овсянникова Екатерина

Подняв трубку телефона, он набрал номер и, дождавшись ответа, произнес:

— Хэлло. Ай вонт ту бай зэ тикет ту…

Северный Ледовитый океан. Борт РПКСН «Карелия».

В. В. Коваленко, капитан первого ранга, командир РПКСН.

— Товарищи офицеры! — резкая команда старпома заставила всех встать по стойке смирно.

— Вольно. — Вошедший в столовую Владимир дождался, когда после команды старпома офицеры усядутся, и неторопливо достал распечатку. — Товарищи, нами получено сообщение от командования. В нем подтверждается необходимость нашего пребывания в автономке и предписывается ждать дальнейших указаний. При прямой угрозе нападения разрешено применять адекватные меры, вплоть до пуска ракет. Послание подписано начальником штаба Северного флота вице-адмиралом Вологжинским и наркомом военно-морского флота адмиралом Кузнецовым. Да, товарищи, тем самым адмиралом Кузнецовым, наркомом военно-морского флота СССР. Вы уже знаете, что в результате неизвестного явления место Российской Федерации занял СССР из сорок первого года. Как и куда исчезла Российская Федерация — никому не известно, но мы и некоторые другие части Вооруженных сил России остались. И осталась наша Родина. Конечно, она из прошлого, и жизнь в ней не столь комфортна и привлекательна, как в будущем, но это наша страна и наш народ. Тот народ, который мы поклялись защищать. — Командир помолчал несколько секунд. Офицеры, получившие официальное подтверждение всем невероятным новостям, молчали, обдумывая услышанное. — Вопросы? — резко закончил он.

— Разрешите, товарищ командир? — как и ожидалось, первые вопросы появились у лейтенанта Кучера. Новичок есть новичок.

— Слушаю вас, товарищ лейтенант.

— Приказ командования, это я понимаю, подлежит выполнению. Но насколько он законен? И… — лейтенант, несмотря на всю самоуверенность, слегка замялся, — как быть с репрессиями? Мы вернемся в сталинский Советский Союз, а там нас всех посадят, как антисоветчиков и предателей.

— Вы уверены? — Командир разглядывал лейтенанта, как экспонат в музее.

— Конечно. Я читал. Солженицын, Шаламов, Солонин, — в установившейся полной тишине слова Афанасия звучали как-то жалко, словно оправдание.

— Были еще Геббельс и Бивор, — мрачнея, ответил Владимир. — Отвечаю на первый вопрос — адмирал в списке командования есть. Так что все законно. По репрессиям… Хочу отметить, что ни одной конкретной, подтвержденной документами цифры ни Солженицын, ни Шаламов не привели. А что касается армейских репрессий — то пострадали офицеры, замешанные в заговорах и политической деятельности, и было их намного меньше, чем писали… «Солженицыны». Еще учтите, что офицера арестовать можно было только с разрешения его начальника, следовательно, никто просто так вас отправить за решетку не сможет. К тому же командиры Красной Армии получали жалованье относительно намного большее, чем российский офицер. Я уже не говорю о престижности офицерской профессии. Что касается репрессий… — Владимир посмотрел на замполита. — Завтра товарищ замполит проведет соответствующее занятие, не так ли?

— Так точно, товарищ командир, — ответил строго по уставу поднявшийся Дойников. — Материалы у меня подготовлены, так что завтра в одиннадцать ноль-ноль прошу всех свободных от вахты на лекцию.

— Все ясно? Свободны, товарищи офицеры, — скомандовал Коваленко.

Офицеры, дождавшись ухода командира и разбившись по компаниям, начали негромко обсуждать новости, как вдруг капитан-лейтенант Музыченко громко спросил, заставив умолкнуть все разговоры:

— Выходит, моя семья исчезла неизвестно куда?

— И не только твоя, — грустно ответил ему Горошков.

— Гады… Поймать и натянуть глаз на одно место, — вскочил Музыченко. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Сесть! — резко скомандовал Дойников. — Вы, Николай Петрович, офицер, а не баба. Молчать! — добавил он, обернувшись к пытавшемуся что-то сказать лейтенанту Кучеру. — Мы здесь все в одинаковом положении. Или вы думаете, что во время ядерной войны было бы иначе? Или остальным намного легче, чем вам?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Москва. Кремль. Кабинет т. Сталина.

И. В. Сталин, секретарь ЦК ВКП(б), Председатель СНК СССР.

— Как ваше самочувствие, товарищ Вышинский? Хорошо, что все в порядке. Вы уже отдыхаете? Нет? Варианты вариантами, но вы должны быть на месте в хорошей форме. Говорите, эти лекарства творят чудеса? — говоривший улыбнулся в усы и чуть отодвинул от уха непривычно тяжелое устройство. — Это просто отлично, но все равно перенапрягаться не стоит. Мы надеемся на вас и успешное завершение вашей миссий. — Он вслушался в ответ, потом еще раз улыбнулся и ответил, намеренно усилив акцент: — А вии говоритэ всэ наоборот, и будит у вас сэмдэсят процэнтов за успэх, а нэ тридцат. — Собеседник секунду помолчал, потом засмеялся в трубку. Он отметил, что слышимость даже лучше, чем по ВЧ,[124] словно разговор идет не на расстоянии нескольких тысяч километров, а с соседней комнатой. — Хорошо, товарищ Вышинский, мы ждем ваших донесений. — Осторожно прицелившись пальцем, он нажал на миниатюрную клавишу с нарисованной на ней телефонной трубкой красного цвета, перечеркнутой двумя линиями. Попав, облегченно вздохнул и негромко выругался. Положив на стол «трубку», он посмотрел сначала на часы, висящие на стене, затем на экран ноутбука на столе. Нажал кнопку селектора и спросил:

— Товарищ Поскребышев, что от Водопьянова?

— Передали, посадка примерно через полчаса.

— Спасибо, — успокаиваясь, он занялся привычными манипуляциями с папиросами и трубкой. Раскурив, встал и, попыхивая и дымя, словно паровоз, прошелся вдоль стола. Вернулся на место и пододвинул к себе очередную папку. Открыл, быстро, словно проглядывая бумаги, ознакомился с содержимым и снова выругался, чуть не выронив трубку изо рта.

«Два округа не смогли сдержать немцев. Если бы вместо них были „современные“ поляки или англичане? Или того хуже — североамериканцы? — Он поморщился и отложил трубку, дым которой внезапно показался слишком горьким. — Нас ожидало бы поражение, оккупация и расчленение. Сколько может действовать блеф с хронооружием? Несколько дней, неделю в лучшем случае. Там тоже не дураки, спровоцируют нас несколько раз, и все. Израильтяне? Они, конечно, в чем-то помогут, но они второстепенные игроки и против главных не пойдут. Нужны союзники. Посмотрим, чего добьется Вышинский. Но одного, к тому же опасного своей национальной политикой, союзника мало. Северная Корея — не противовес, хотя предложение товарища Меркулова мне очень понравилось. Вернуть им национального лидера. Вечно живой… — Он опять улыбнулся. — А если кто будет против, того собственные же жители порвут на клочки. Главное, чтобы он в местном раскладе сил сориентировался и сплеча рубить не начал. Но ничего, „товарищ Цой“ за ним присмотрит. А это танки, ракеты, артиллерия и даже, возможно прикрытие нашей восточной границы. Тогда уже будет легче. Хуже с Западом. Там у нас столько слабых точек выявилось, шени деда… Не любят прибалты советскую власть, да. И евреев не любят…» — Достав из папки три листа, он еще раз перечитал напечатанное, покачал головой и кивнул своим невысказанным мыслям.

«Самое главное, что делать на местах? Это же готовый очаг недовольства и попытки развязать войну. В Сети уже вой подняли, об оккупации стран этого ихнего НАТО. Подумают их руководители, подумают, да действительно в войну ввяжутся. Предлог-то какой — освобождение собственных союзников. Только вот часть их союзников пока оккупируют немцы… Может быть, пускай оккупируют? Пока требовать отвода их войск не будем. У них в Восточной Пруссии с продуктами не очень, вот и начнут местные продукты изымать. К тому же, как сообщает НКГБ, прибалты, как и тогда, и там, принялись за свое. Антисемитизм, он до добра не доводит. „Юденфрай“, говорите? — нахмурившись, он взял очередной лист. — Группа Судоплатова связалась с представителями израильской организации Яд Вашем, так что аресты проведем в присутствии их наблюдателей. И сразу выложим в Сеть полученные данные, как утечку, через их организации в капстранах. Не только буржуям информационной войной баловаться. Можем и мы в ответ что-то предпринять. Но это только обеспечение. Надо решать, что делать дальше с этим районом. Либо полная зачистка и высылка всех недовольных, либо вернуть все три страны западникам, и пусть они разбираются с ними сами. Посмотрим, что скажут аналитики. С одной стороны, это ухудшает наше стратегическое положение на этом направлении, с другой — устраняет угрозу войны. Если бы еще на Восточную Пруссию поменять, с коридором к ней, — он зажмурился от удовольствия, — нацистов там, конечно, много, но мы их перевоспитаем. А Вильно вернуть полякам, и пусть они со своими североамериканскими „друзьями“ из-за него ссорятся. Ведь возьмут, знаю я их, панов».