Господство клана Неспящих. Сборник - Руслан Алексеевич Михайлов

сухой логики стало еще хуже, тощие плечи тряслись от подступающей агонии. Тогда я отправил Дока, Орбита, Крея, Тирана и Колывана на разведку, а сам продолжил считать шаги и «мостить» дорогу.

Спустя пару минут раздались истошные крики, с треском взорвались джунгли, в воздух взмыла неведомая птица размером с легковой крылатый автомобиль, легко несущая в небольших, по сути, когтях, пузатого мамонта трубящего во весь хобот. Уцепившись за конец хобота в воздухе моталась тощая фигура и восторженно вопила:

— Какое прелестное нарушение физических зако-о-о-онов!

Снизу доносился завистливый рык — Тиран тоже хотел веселья.

Друзья вернулись нескоро — мы успели прошагать положенные тысячу шагов и продолжили путь уже безвозмездно, спеша исчерпать запасы магических ракушек. Два десятка перламутровых кусочков Бом бережно завернул в крайне богато выглядящий красный шелковый платок с золотой вышивкой и крупными инициалами с инициалами ЛЦС. Не знаю кому принадлежит лоскут, но сомневаюсь, что Бом потратил на его приобретение хотя бы медяк. И понятия не имею зачем ему ракушки — где еще он собрался строить двухсотшаговую дорогу? Спрашивать я не стал. У меня свои секреты — у него свои. Он жадный и умный хомяк по натуре, а я… я это я…

Едва мы вернулись во второй раз — снова успешно и с богатой добычей — как опять засобирались в путь. Ибо ко мне подскочила прыгучая как сто обожженных чертей Роска и немилосердно теребя меня за рукав, начала рассказывать про то, как они с Киреей встретили на песчаном бережку худого векового дедушку с длиннющей бородой уходящей в воду. И как они помогли ему с ловлей рыбой — когда Роска за один взмах удочки вытащила из воды сразу пять толстых рыбин, дед от шока забыл про стоящую поодаль свежепоставленную табличку с просьбой «Не сорить» и уронил на пляж челюсть. Едва до штрафа дело не дошло,… но дедушку спасли, помогли ему с ухой, подарили бутылку рома. После десятка больших глотков дед ударился в воспоминания…

Знал дедушка немало. Дочка запомнила все до последнего словечка — к моей печали это сказывалась не схожесть с папой, а собственная божественная память и еще перенятая от Орбита манера выискивать мелкие и странные интере-е-есности, ибо только они ведут в вожделенную мифическую страну незнакомую с понятием скуки.

Благодаря рассказам дочери я узнал, где зарыт сундук со странными черными раковинами, однажды появившимися на берегу. Во время ветра раковины начинали заунывно стонать, многие звери сходили от этих звуков с ума, начиная нападать на жителей. Раковины собрали и закопали. Дедушка лично лопатой орудовал.

Еще сообщили о запечатанной пещере с проклятыми сокровищами. Возьмешь оттуда одну единственную монету и…

А еще неведомые следы на окаменевшей глине, ведущие к еще одной пещере сокрытой в глубине джунглей. И в эту пещеру вход заложили наглухо. Но до сих пор оттуда порой доносится долгий и протяжный вой неведомого существа. Черт его знает, что это за тварь такая, но кто может оставлять глубокие отпечатки на мгновенно окаменевающей под ним глине?

Половину рассказанного я уже забыл, оставив в памяти только самые яркие истории. Но стоило мне услышать про прибавку к мане, моя память тут же показала себя превосходно, запомнив все до мельчайшей подробности. Особенно хорошо я помнил детали предстоящего маршрута.

Левое Крыло Войны. Совсем недалеко от морского берега. Высокий прибрежный утес некогда заселенный тысячами ласточек и стрижей. Весь утес изрыт глубокими норами скрывающими в себе птичьи гнезда. Утес так велик, что не заметить его невозможно. И отвесен со всех сторон — по нашим меркам это настоящий небоскреб, поставленный торчком брусок из камня и глины, свечой уходящий высоко в небо. Туда мы и направлялись бодрой трусцой. Орбит снова прихватил с собой мамонта, хотя я четко сообщил всей честной компании, что нам предстоит подъем по отвесной стене — придется заняться альпинизмом. Эльфа мои слова не впечатлили. Мамонт пошел с нами. Змея тоже. Тиран остался с Роской. Волк хоть и легендарный, но подняться по вертикальной скале…

Помимо волка нас покинул Крей, решивший остаться около Кэлен, окруженной пятеркой белозубо улыбающихся писаных красавцев эльфов и людей, жаждущих угостить милую журналистку парой бокалов вина и поведать ей о некоторых секретах и достоинствах своих кланов. Сердце гнома не выдержало и рухнуло в пучину ревности…

Бом тоже страдал сердцем. Его могучее орочье сердце не выдерживало осознания страшного факта — кланы готовы платить бешеные деньги почти за любой хлам, валяющийся прямо под ногами. И кланы готовы покупать сей хлам в таком количестве, что этот спрос попросту невозможно удовлетворить. Сердце Бома стучало так громко, что я слышал его еще долго после того как тащащий за собой двухколесную тележку полуорк скрылся вдали…

Мы остались усеченным составом. Я, Док, Орбит, мамонт и змей. Больше никого.

Территории здесь неизведанные, но я не переживал — пока размышлял, мы успели пройти через телепорт и оказаться на левом Крыле. Дальше помчались по столь знакомой ракушечной дороге, причем не в одиночестве — в обе стороны двигался пусть не очень плотный, но весьма оживленный поток игроков жаждущих приключений и наград. И почти все из них выше нас уровнями, двигаются плотными группами по десятку и больше игроков, зыркают насторожено по сторонам и буквально соревнуются в быстроте убивания пробегающих, проползающих и пролетающих мимо монстров. Жаждущие адреналина игроки истребили все живое около дороги. С той же безмятежностью мы могли бежать по центральному проспекту Альгоры — здесь нам абсолютно ничего не угрожало. В том числе и прочие игроки — мы находились далеко от той части острова, где царил полный хаос. Там же находились места выполнения самых ценных заданий. Поэтому тамошняя мясорубка работала, не переставая…

— Это он? — оторвался Док от книги в первый раз с тех пор, как полчаса назад нам удалось забраться на спину мамонта.

— Да — ответил я, спрыгивая на землю и глядя на почти квадратный в сечении монумент утеса.

Я стоял вдалеке от оставленной нами дороги проходящей метрах в сорока от обрывистой кромки берега. Обрыв уходил вниз метров на пять, затем шла узкая полоса усыпанного щебнем и водорослями пляжа, а там уже начинался сам утес Приливная Смерть. Название придумал не я. Так это чудо природы назвал тощий старик, обосновав свои слова тем, что со стороны океана у подножья утеса нашли последний покой на дне не меньше ста кораблей притянутых сюда невообразимо сильным течением возникающим при каждом приливе. На полном ходу корабли врезались в утес